— Хм. Мне это пришло в голову на северном побережье, в Тренвите. Агнета сама нарвалась на неприятности. Она стала досадной помехой Валентину и, вероятно, другим тоже, нам точно не известно...
— То есть ты допускаешь, что...
— Я ничего не допускаю. Но на месте Валентина, если бы Агнета стала слишком настырной, я бы заплатила какому-нибудь безработному шахтеру, чтобы избавился от нее, а сама тем временем направилась в Ирландию, чтобы никто не смог обвинить в преступлении. О таком ты не думал?
Джордж серьезно задумался.
— Можно придумать что угодно, если обладать богатым воображением. С таким же успехом можно обвинить самого Придо.
— Да брось...
— Тогда почему он так хлопочет об этом деле? Где он находился, когда убили Агнету? Он мог быть где угодно. Нам известно, где он был во время убийства девицы Полмеск. Здесь, в доме, наслаждался нашим, вернее твоим щедрым гостеприимством. Мне трудно мыслить, как преступнику с больной психикой, но общеизвестно, что убийцам свойственно возвращаться к старым местам. Мы знаем, что он до сих пор не оправился от нервного срыва после Ватерлоо. Психика его могла настолько расшататься, чтобы это переросло в злобу на женщин...
— Мой дорогой Джордж, какая гениальная теория! Развивая эту идею, можно предположить, что он даже завел жалкую интрижку с Мэри Полмеск, а потом решил от нее избавиться. Как-никак, это был его первый визит к нам, и он провел здесь четыре дня. И ты считаешь, что сейчас он вернулся на место собственного преступления?
— Можешь насмехаться, — сказал Джордж. — Я просто выдвинул теорию, чтобы доказать — теорий масса, и каждая может быть и правдивой, и лживой. Говорю же, никто не знает и никогда не узнает.
Харриет встала.
— Пошлю Треглоуна за Хендерсоном. Сложно сказать наверняка. Кстати, где Урсула?
— На уроке фортепиано. К счастью для нас, здесь звук не слышно.
— Она не особо музыкальна. Зачем ты настаиваешь на уроках?
— Потому что это непременный атрибут образования юной леди. По крайней мере, так считается.
— У меня вот нет слуха, — задумчиво произнесла Харриет. — И я ничего не потеряла, не научившись играть.
— Ты вышла за того олуха Картера.
— Детская выходка. Уверяю тебя, музыка тут ни при чем! Все дело в похоти. Именно это сподвигло меня на брак, а также уверенность в том, что он богаче, чем оказалось на самом деле.
— Когда ты вышла за меня, то наверняка тоже питала какие-то иллюзии.
— Ничего подобного. Ты очень богат, Джордж. И не унаследовал состояние. Это преимущество, а не недостаток. Огромные поместья, передающиеся по наследству, редко приносят выгоду. В основном такие деньги утекают сквозь пальцы. А вот ты выработал привычку зарабатывать деньги и продолжаешь в том же духе.
— Ну да. Я зарабатываю деньги, а ты их тратишь!
— Именно. А что еще с ними делать? Или есть какой-то другой вариант?
Джордж ухмыльнулся, скрывая легкое удовлетворение.
— Мне сказали, что младшая девица Полдарк помолвлена с тем усатым парнем, с которым пришла на прием.
Вернувшись домой, он впервые открыто заговорил с Харриет о приеме.
— Так я слышала.
— Очередной никчемный армейский офицер? После войны их полно по всему графству. Половина без средств к существованию. Твоего доброго знакомого Придо ждала бы такая же участь, если бы не родственные связи.
— Мне сказали, что у Кристофера Хавергала тоже есть кое-какие связи, а сейчас он работает у Ротшильда.
— Это Полдарк тебе успел сообщить, когда вы устроили целое танцевальное представление?
— Нет, нам не хватило дыхания на беседу. Я услышала от Полли Кодрингтон, которая обычно в курсе таких вещей.
Джордж потеребил гинеи в кармашке и замолчал.
— У Ротшильда, ха! Я знаком с Натаном и сильно сомневаюсь, что это теплое местечко. Парню придется попотеть, чтобы заработать на хлеб насущный.
— А еще Полли сообщила, что Изабелла-Роуз вот-вот добьется успеха в певческой карьере, — добавила Харриет, ощущая себя бестактной.
— Успеха? — повторил Джордж. — Та девица? Если она запоет на подмостках Лондона, ее засмеют и освищут.
Глава двенадцатая
Когда Изабелла-Роуз вернулась в Лондон, город обволакивал желтоватый туман. Лежал повсюду, проникая везде, закрывая обзор. Солнце скрылось, огни горели даже в полдень. Огромный город окружили печи для извести и кирпичные заводы; они словно взяли город в осаду, источая газ, чтобы жители задохнулись. Телеги, тачки, экипажи, да и всадники тащились черепашьим шагом, люди ругались и окликали опасно маячившие на пути тени. Горящие факелы еще сильнее уплотняли туман.
Время от времени движение застопоривалось, и каждый нетерпеливо хотел вырваться из толпы. Вонь немытых тел неумолимо смешивалась с запахом гниющей растительности, дохлой рыбы, лошадиного и коровьего навоза и кислого молока.
Если высморкаться, платок темнел, как сточная канава. Практически все кашляли и отхаркивались. Свирепствовал грипп, бронхит и чахотка. По своей натуре Белла не привыкла чего-либо опасаться, особенно инфекции, но два небольших выступления, намеченных на первую неделю февраля вынуждали ее беречь голос.
Белла пела небольшую, но важную партию в «Торжественной мессе» Уильяма Бёрда в церкви Святого Мартина, а через неделю ей впервые в жизни предстояло выступить на концерте перед герцогом Кембриджским. Она исполняла небольшой номер, но Кристофер настаивал, что она произведет впечатление не только голосом.
А потом скончался старый король.
Об этом стало известно около десяти вечера, в субботу двадцать девятого января. Он так долго сторонился глаз общественности, слепой, глухой и слабоумный, а старший сын так долго был регентом, что прозвище «фермер Георг» уже давно позабыли. Но поскольку все его сыновья были чрезвычайно непопулярны, в особенности сам принц-регент, общественность отнеслась к старику с глубоким уважением и с пылким чувством вспоминала прежние времена. Пусть формально, но он был королем Англии шестьдесят лет, и кончина его стала концом эпохи.
Все воскресенье в окутанным туманом городе новость провозглашали колокола. Каждый колокол сотен церквей. В церквях толпился народ. Уличные шествия и демонстрации наводнили площади. Лавки закрыли до понедельника, а также театры и увеселительные заведения.
Газета «Таймс» в понедельник объявила, что все театры закрыты до окончания
