– Выпей. Это лекарство, – сказал он свойски.
– Что со мной?
– Ничего. Это бывает. Выпей.
Татьяна осторожно взяла стакан поднесла ко рту, подумала.
– Пей. Это приказ.
Татьяна выпила. Новиков протянул бутерброд.
– Возьми.
– Коньяк, – не морщась, сказала она. Принялась за бутерброд. Такого вкуса она давно не испытывала. Еда ее в последние годы состояла в основном из растительной пищи. Продукт, так сказать, первичный, еще не переработанный животными. Лучше всего все то, что выращено под землей и вблизи земли. В этих продуктах максимальная отдача энергии. Короче, пища йогов. Это не для всех. А бутерброды... это для всех. Но вкусно.
– Танюша... Это ничего, что я вас так?
– Уже называли. Наоборот, меня давно так не называли, – пожала плечами Татьяна, с аппетитом дожевывая остаток сыра.
– Мы сейчас поедем ко мне в Отдел. Не волнуйтесь, это формальности. Нужно записать ваши показания. Не возражаете?
– Нет, – сказала равнодушно.
Новиков усмехнулся:
– Правильно. Мне это и нравится в вас, – он, почему-то снова перешел с Татьяной на «вы», посмотрел на Сергея, который сердито все это время молча следил за действиями шефа. – Замечаешь, Серега? В нашей практике, если человек вполне нормальный, встречалось ли такое, чтобы он, как свидетель, которому угрожает опасность, был лишен чувства страха? Ты такое когда-нибудь встречал в женском варианте? Ты прав – нет. Тогда рекомендую. И еще. Ты когда-нибудь брал на буксир более тяжелое, чем твое, движущееся средство на дороге? Нет? Тогда считай, у тебя такая возможность сейчас представилась. Рекомендую. Если понял, то промолчи.
Сергей промолчал. Он был согласен со всем, что только что высказал шеф. Татьяна ему начинала нравиться. И он, конечно, возьмет над ней шефство.
– И потом, – продолжал Новиков, обращаясь к Татьяне, – с вами некоторое время будет Сергей. Или Сергей Витальевич Барский. Называйте, как хотите. С этого момента он ваш телохранитель. И прошу слушаться его во всем, Татьяна... Ивановна.
– Вы даже мое отчество знаете.
– Такая уж у меня слабость, все знать. Поживите в основном у него. Пока не закончится следствие, и убийца не будет пойман. За высокие морально-этические качества моего напарника отвечаю головой. Не возражаете?
– Не возражаю, – равнодушно отозвалась Татьяна, – Только у меня работа и практика. Вы не против, Сергей?
Сергей обернулся, на секунду оторвавшись от дороги, приветливо улыбнулся:
– Ради бога. Действуйте, как вы считаете нужным. Все будет хорошо, Татьяна Ивановна.
Глава 19
Его глаза удерживали японца возле лотка, руки бесцельно искали что-то в кармане, пальцы ощупывали пластмассовый корпус мобильника, не ведая, что нужно было с ним делать. Наконец, он телефон вытащил, пляшущим пальцем набрал номер.
– Марат! Я его вижу. Стоит возле Татьяны. Давай быстрей.
– Кто стоит? – Марат от неожиданности переспросил, хотя знал о ком идет речь.
– Японец. Разговаривает с Татьяной.
– Толик! Смотри, не упусти. Давай за ним. Я мобильник не выключаю.
Марат как пуля выскочил из вагончика. Уже через минуту он был в районе лотка. В толпе не сразу отыскал Толика.
– Он уходит. Смотри вот он, – Толик кивнул головой на японца, отступившего на шаг от лотка Татьяны в поклоне с сомкнутыми ладонями возле груди.
– Теперь вижу, Толик. Ты меня обрадовал. Вот теперь он от нас никуда не уйдет. Значит, Татьяна... Ах, сучка! Божья коровка. Правда, слишком худая для коровки. Теперь, Толик, давай за ним. Осторожно. Если упустишь, не трухай. Он все равно придет к Татьяне. А нет – подвешу ее. Расколю. Закончишь, жду у себя. Конец связи.
Толик пришел, как договаривались вскоре. По растерянному его лицу Марат понял, что он пришел ни с чем.
– Он растворился, как в тумане, Марат. Я такого еще в своей гребаной жизни не встречал! То есть встречал, но не такое. Смотрю, а вместо волосатого японца уже идет какой-то заморыш. Низенький и тоненький, как мой член в лежачем положении.
Марат спокойно и даже с усмешкой, чего не ожидал Толик, молча слушал. Он подумал, что в отношении сравнения своих достоинств Толик прав. При таком тонком теле в туалете без пинцета делать просто нечего. Как он только сумел замочить рыжего мужика? Кстати, чем? Кастетом или шилом? Удар был нанесен в затылок или в висок. Не понятно, почему менты еще не подвалили к ним в вагончик. А подвалят. Это точно, что подвалят. Надо бы Толику об этом сказать. Чтобы был готов.
Марат соображал. Потом, когда обоим надоело соображать, Марат спросил у Толика:
– Ну, что будем делать, Тощак? – словно не он, а тщедушный Толик все решал.
Толик обижено выпятил губу. Не собирается ли его крутой шеф снова все грехи свалить на него? Но Марат продолжал спокойно смотреть на него, словно чего-то от него ожидал.
– Чего ты?! – с опаской взвизгнул Толик. – Ты чего?! – зачастил он.
Марат, наконец, откровенно рассмеялся. Смотрел на испуганное лицо своего помощника и ехидно тихо смеялся.
– А здорово он тебя обул! Признайся, Толик, обул? Уже во второй раз! Хорошо, ой как хорошо.
Толик, наконец, понял и покраснел от злости.
– Нет, ты лучше скажи, что будем делать? Есть предложения? – успокоил он Толика.
И Толик подумал, что хладнокровный Марат спрашивал, наверное, просто так, чтобы посмеяться над ним. А сам уже принял решение, это точно.
– Нет? Тогда слушай.
– Татьяну нужно мочить, – торопливо подсказал Толик.
– Засунь свой язык в задницу, и слушай. Сейчас, пока до конца работы рынка еще есть время, поедем к Виктору Павловичу... Если скажет... – он вытащил мобильник и пробежал пальцем по кнопкам.
– Виктор Павлович, это Марат. Есть хорошие и плохие новости. С каких... Понятно. Клиент жив. Засветился у лотка Татьяны. Что? Нет. Но он еще придет к Татьяне... Я думаю. Хорошо, Виктор Павлович, уже едем.
Как раз на последнем монологе Марата резко открылась дверь вагончика и внушительного размера мужская фигура возникла в просвете яркого солнца.
– Марат?
Марат, испытав плохое предчувствие, замедлил с ответом.
– А тебя как? – резко спросил человек, ткнув пальцем в лицо Толика. Толик не собирался медлить с ответом, он просто не знал что сказать. Не дождавшись, человек вытащил удостоверение и произнес:
– Уголовный розыск. Подполковник Новиков.
Новиков отодвинул свободный стул от стола и сел. Стул скрипнул. Марат с беспокойством посмотрел на ножки неподходящие для клиента с такой «фигурой». Но беспокоил
