– Точно разобрались? – мгновенно сбросив пыл, переспросила Татьяна и, поднявшись, посмотрела на Роберта.

– Где твои очки? Разбил?

– А это что, – Роберт, ухмыляясь, снял запасные свои очки и, держа за тонкую дужку, покачал ими перед глазами Татьяны, – это разве цуцик?

– Вижу, – коротко отозвалась она и пошла на кухню.

– Вот видишь, папочка, – зашептала Наташа, сделав серьезное лицо, – я тебе говорила!

– Все нормально, дочка. Секрет, есть секрет, – и успокоительно поцеловал ее в щечку.

Наташа вдохнула полными легкими и, сделав трубочкой губы, продолжительно выпустила воздух. С ее лица тихо спала тень беспокойства.

– Ну, ты, папка, молоток!

– Снова вульгаризмы, – заметил Роберт, уходя в ванну.

– Это нормальное слово. Тоже мне писатель! – не преминула она со сдачей и весело прыгнула к себе в комнату.

За столом Татьяна вопросительно посмотрела на Роберта.

– Ты оформила отпуск? – спросил он в ответ.

– Да. Деньги обещали завтра. Тебе тоже.

– Они могут только обещать. Хорошо, – монотонно проговорил он, потягивая кофе и что-то обдумывая. – То, что ты и я уходим в отпуск ни для кого не секрет. Но вот куда мы уедем и на чем, смотри никому не проболтайся. Даже своему любовнику, Леше.

Татьяна скептически улыбнулась, промолчала.

– Танюша, это кроме шуток, – он придвинулся к Татьяне, – все очень серьезно. Вот сейчас ребенка нет, и я коротко: моей работой заинтересовалась какая-то государственная или криминальная... А! Черт! Да все равно. Сейчас все поперепуталось. Очень опасная организация. Нет, не основной работой. Это технарские дела. Кстати, конструкцию, которую я завтра закончу и передам нашим друзьям из Майами, можно использовать в вашей с Леной буддийской практике, в этой твоей Общине в Москве. Для медитации. Не важно. Она, что литературную студию забросила?

– Нет. Ходит. Передавала тебе привет.

– Спасибо. У нас с тобой безопасное гарантированное время сузится после того, как я отдам этот аппарат в другие руки. И не дай Бог об этом кто-нибудь узнает.

– Что они могут сделать, – почти равнодушно проговорила она.

– Что? – подыгрывая Татьяне, заметил он, – и в самом деле пустяк. В лучшем случае убить нас.

Татьяна промолчала. Он снова увидел ее замкнутой, какой была еще недавно до решения уйти в отпуск.

– Да не волнуйся ты. Мы им нужны живыми. А иначе кто же им поможет в этой технике?

– Да кто это «им»? – не выдержала Татьяна.

– Не знаю. Какая-то моя Тень.

– Может твоя выдумка?

– Значит, выдумка подсунула мне очки с радиожучком.

Татьяна взволнованно кинула взгляд в сторонку двери, куда, поев, только что ушла Наташа.

– А ты о ребенке подумал? Изобретатель хренов!! – внезапно взорвалась она.

– Да не волнуйся ты. Все будет в порядке. Мы уедем, нас не будет, пока здесь все утрясется. А может, переедем в Штаты? – вдруг вырвалось у него из-за отсутствия, видно, подходящих аргументов.

Татьяна неожиданно замолчала, ушла в свой внутренний мир, в каком только она одна решала все свои и чужие проблемы.

– О ребенке. Не отпускай ни на шаг. Дома оставлять одну тоже нельзя. Пока не уедем.

– Куда?

– В лучшие места на юг, к морю. Там будет видно. Послезавтра последний день на работе. Отправление ночью того же дня. Подгоню машину к подъезду, погрузимся и вперед.

Татьяна сдержанно вздохнула, сказала:

– Ладно. Как скажешь, – и, встав из-за стола, ушла в спальню к Наташе.

Роберт еще немного посидел перед пустой чашкой из-под кофе, вспомнил только что спонтанно брошенные свои слова насчет переезда в Штаты, всплыла картинка посадки в самолет, перед которой до последней минуты сидели всей семьей в машине на стоянке аэропорта, разыгрывая сцену встречающих. Осмыслив увиденное, Роберт улыбнулся милой наивности постановщика картинки, если учесть, что все, что происходит, происходит далеко не на уровне партизанского отряда. Хотя как сказать... Неплохая хитрость осторожно уехать из Советского Союза – просто выйти из собственной машины и бросив ее на произвол у самого аэропорта, улететь...

Запасная мысль. Что скажет по этому поводу Джеймс и Майкл? Куда ему деваться со своей семьей, если вдруг придут и официально заберут у него готовый прибор. В последнее время он жил, как на вулкане, оборачивался на любого входящего в лабораторию, внутренне сжимаясь. И все-таки, что скажут его друзья? Они скажут не более того, что он сам может сказать. Им, как и ему не хватает информации. Чувствовалось, что она существует; ситуация напоминала незаконченную конструкцию, какой-то детали не хватало. Значит, оптимального решения быть не могло. И возможно эта деталь или нужная информация находится в пакете Назарова.

Роберт подошел к серванту и, открыв ящичек под баром, взял запечатанную коробку шоколадных конфет «Ассорти». Осмотрев ее со всех сторон, будто в первый раз увидел, он вышел из комнаты, заглянул в детскую:

– Танюша, ты здесь? Я отбыл на кухню. Закроюсь. Мне не мешать. Ложись, не жди.

– Хорошо, – нетерпеливо отозваласьона, улыбаясь в разговоре с Наташей.

Роберт расположился в кресле перед журнальным столиком и миниатюрным бра, свисающем со стены – созданный им микроуголок для случайной работы ночью, чтобы никому не мешать, – раскрыл коробку. Глазам предстала книга с твердым переплетом. На обложке значилось: «Учебник антитерроризма».

На первой странице он прочитал монолог: «Если есть учебник терроризма, то почему бы не быть учебнику антитерроризма?» И далее страница за страницей раскрывалась изумительная суть проблемы, не требующая никаких технических решений. Все лежало в самом источнике зла, который надлежало изменить должным образом. Вот и все. Методика обучения начиналась с вопросов и ответов:

«В чем причина терроризма?

Национально-религиозная несовместимость?

Ему сопутствующий плохо управляемый аппарат государства?

Что-то еще многое другое, что можно придумать, если быть очень умным?

Сколько угодно! Но самое смешное, что перечисленное не причина.

Узнать и убрать причину – исчезнет и терроризм?

Да».

И после такого вступления следовала «Методика обучения»...

В предисловии В. Назаровым был вынесен жесткий приговор проблеме: «Корень зла лежит в наследственном генотипе».

Роберт был потрясен. Его прибор «Активатор психики положительных эмоций» с каждой минутой становился бессмысленным и сгорал на глазах. В будущем все решала генетическая закладка зародыша. Для этого следовало проводить подготовку родителей будущего ребенка задолго до зачатия. Значит, должен быть Закон, запрещающий зачатие не прошедших Школу подготовки родителей. Условиям должны подвергаться особы, склонные по генетическому типу к агрессии. В Школах для родителей и потомства нужно проводить подсознательные уроки созидательно-духовного характера, для детей уже сразу после рождения до сформирования личности – с учетом специальной школьной программы. В таком случае потомство не будет склонно к агрессии.

После такого смелого заявления планомерно пункт за пунктом шли практики, инициации, направленные на очистку