– Надумал! Пусть стоит, он мне не нужен.

– Мама! – Роберт приложил к губам палец. – Он мне нужен. Я у тебя на время возьму. Ясно?

Мать согласно недовольно качнула головой, заметив:

– Вы с Майклом с ума посходили. Ладно, уж, – махнула она рукой и вышла из комнаты.

Роберт выбрал тонкую отвертку из наличествующих. Снял очки. Отвинтил обе дужки. Завернул в носовой платок. Откинувшись на спинку дивана, замер, освобождаясь от гнетущих мыслей. Некоторое время старался ни о чем не думать.

Мать осторожно открыла дверь, внесла маленький поднос с чаем и нарезанный батон с ветчиной. Чай был заварен, как он любил – почти круто. Запах быстро разлетелся по комнате. К нему примешался приятный, ветчинный. Во рту заломило от выделенной слюны. Оказывается, он давно хотел есть.

– Спасибо, мама. Теперь скажу открытым текстом. У меня в очках, – он развернул платок, показал содержимое, – плохие парни вмонтировали передатчик.

Мать со страхом посмотрела на Роберта.

– Зачем?

– Чтобы охранять меня от других таких же плохих парней и знать где я нахожусь. А мне предстоит встреча... ты понимаешь?

– Понимаю, – махнула она худой вялой кистью, хотя скорей всего ее ничего не интересовало, и ничего понимать она не хотела.

– Да впрочем, этот пустяк тебе не интересен. Спасибо за поддержку, – он улыбнулся и похлопал по своему животу. – Пожалуй, пойду.

Он легонько обнял мать, коснувшись щетинистой щекой ее сухого лица, и ушел.

В прохладном квадратном холле Роберт выбрал диванчик возле деревца карликовой розы, растущей в экзотическом бочонке, в углу, где стоял стеклянный журнальный стол, образуя уютный уголок. Обитателей холла – две пары интимно беседующих. Он понимал, что по причине слежки друзья придут после него. Так и вышло. Но ждать долго не пришлось. Вначале в открытых дверях появился Майкл, окинул быстрым натасканным взглядом помещение и, увидев Роберта, юркой походкой, по которой нельзя было не узнать даже в темноте журналиста, направился к нему. Сразу же за ним явился и Джеймс Норрис, высокий, тонкий и важный, как жираф, не желающий ни при каких условиях наклонять голову, хотя фактически о нем сказать так нельзя. Ему лучше подходит название «неуклонный».

Молча сдержанно улыбаясь, расселись в уголке стола.

– Прежде чем сюда завалиться, – сказал Джеймс, мы с твоим родственничком проследили за тобой, в надежде распознать слежку. Увы, наши надежды не увенчал... как это по-русски... успехом.

Роберт усмехнулся заметив:

– Джеймс скажите, я вам говорил что...

– Говорил.

– Что?

– Что я делаю успехи в вашем русском... – улыбнулся Джеймс. – Но может, я притворяюсь, – прищурив глаз, хитро заметил он.

– Может быть. Как вы решили, говорить будем здесь, – беспокойно посмотрев по сторонам, спросил Роберт.

– Можем пойти в наш номер, но лучше здесь. По крайней мере, нет жучков, Джеймс проверил, – сказал Майкл. – А камера, – он кивнул в угол над головой, – нам не помешает.

– Возможно, – сказал Роберт. – В таком случае приготовьтесь, господа, воспринимать, держа друг друга за руки. В своих очках я обнаружил микростанцию. Сейчас я в запасных очках. Виталик по-дружески мне сообщил, что установку ему дали сверху, и он ничего не мог сделать. Это раз. Решили мы с ним притвориться. Второе – в это замешан и директор. Принудили. И видно, существует, как он сказал, еще один человек, неизвестно кто. Прибор знает Геннадий, поскольку его он сейчас собирает, даже ночью, и когда будет готов, он дал согласие испытать его со мной уже с направленной антенной и помочь вынести из Института. Об этом никто из сотрудников не должен знать. Вот, пожалуй, все... да! Сегодня ночью дома я решил раскрыть пакет Назарова.

– Ясно, – сказал Майкл, озадачено посмотрев на Джеймса.

Джеймс молчал, в упор рассматривая лицо Роберта.

– Теперь Роберту понятно, что если готовый прибор попадет... – Джеймс сделал значительную паузу, – а он обязательно попадет в руки этих парней, тебе и твоей семье грозит опасность. После того, как они его опробуют и убедятся, что ты им не нужен. Хотя, как знать?! Может, просто запрут куда-нибудь подальше в надежное место, где можно будет с тобой поработать. Хорошо. В таком случае, сделаем так, – он осмотрел всех внимательным взглядом, – после испытания прибора... лучше всего вначале дня... позвонишь к маме и назовешь только одну цифру – время, когда нам приехать к проходной и забрать прибор. Лучше это будет не менее чем за час до конца рабочего дня. Прибор нам вынесет твой Геннадий под твоим прикрытием. У тебя все-таки там власть. Сам не выходи, не показывайся. Машина будет стоять в тени деревьев парка напротив вашей проходной. Он спросит «кто Майкл»? Я его представлю и назову свое имя. После чего он сядет в машину, и мы его отвезем домой. Не забудь ему сообщить наши имена. Понял?

Роберт утвердительно кивнул головой.

– А вообще, тебе лучше уехать в Штаты. По этому поводу я, наверное, что-нибудь придумаю до отъезда.

– Пакет... – напомнил Майкл.

– Да. Пусть Роберт ознакомится. Если что-то может изменить наши планы, обсудим, встретимся здесь завтра в это же время. Как твои творческие дела, Роберт? – усмехнулся Джеймс. – Творчество, коллега у нас всегда на последнем месте, к сожалению.

– Да, Джеймс, вы прав. Закончил пятый роман серии. Начал «Серую тень», где, уж извините, и мы с вами. Но, как и первые, я уверен, не будут опубликованы в этой стране, – с детской печалью заметил Роберт, что выглядело наивно.

Майкл ухмыльнулся:

– А ты как хотел? Наводишь смуты на тоталитарный коммунистический режим и хочешь, чтобы тебя по головке гладили? Так не бывает. Ничего. Напечатаем. Пиши. Будем уезжать, приготовь, заберу то, что уже готово.

– Ну что? – закругляюще проговорил Джеймс, – кажется все. Или нет?

Время золотое

Глава 14

Проснувшись утром, Наташа долго не могла прийти в себя, перебрала все, что осталось в памяти. В школьный лагерь можно было не спешить. На этот раз родители ушли на работу, оставив ключи от квартиры, чего с ними никогда не бывало, приказали самостоятельно, но «по честному» уйти в школу и ей в течение нескольких минут была предоставлена вольная жизнь наедине с собой! Теперь она старалась решить – это было на самом деле, или ей только что приснилось. Но главное она знала точно, что в такое же необыкновенное летнее утро все и произошло...

За день перед случившимся ее класс получил на уроке по русской литературе целых двадцать «четверок» и всего две «пятерки». «Пятерки» получили