Ее и подруг это здорово задело: выходит, как ни старайся – больше не получишь. Ну, конечно, разгильдяев таких, как Васю Петухова и Толю Овечкина, это не касалось. Здесь для них другой отсчет. Кто-нибудь из них сорвет урок, его выгонят из класса, а ему это всего лишь приятная прогулочка минут на сорок! Или, как Вася, – войдет самовольно в класс после звонка, но не один и не с извинением. А с винегретом на блюдце из буфета. Направится, как так и надо, к своей парте, жуя на ходу. Конечно, учительница растерянно спросит: «Что это у тебя такое?» А он ответит: «Как что? Не видите? Винегрет». Ну что с таким поделаешь? Директор сказал, выгнать из школы нельзя. Нет такого закона. У нас все должны учиться, даже те, кто мешает учиться. И он, Вася, лучше директора знает об этом. Значит, нужно воздействовать на него, как всегда, – общественно. Что Наташа, как староста класса, однажды и сделала. Сделала ему замечание, а он на нее плюнул. Тогда она пожаловалась директору. Директор собрал всех, Васю поставил в круг. «Сейчас, – говорит, – все будут плевать на тебя, Петухов». Так он как дернул, только пятки засверкали... И все равно не перевоспитался.

На этот раз, когда Елена Николаевна ставила ему оценку, он заглянул в журнал и потянул кисло так, как один только он умеет: «Почему... у?»

– А потому, – сказала учительница категорически, – был бы ты отличником, другое дело. А так – тебе нужно ответить лучше отличника на целый балл, чтобы удержаться на его уровне.

Конечно, странная логика – выходит, подпрыгнуть выше потолка не пытайся – шишку набьешь!..

Всех это задело. По очереди. Вышла отвечать Наташа – «четыре». Как ни старалась. Оля Ковалева читала Пушкина последней – ей тоже «четыре», как и всем – та же оценка.

Тогда на перемене Оля собрала всех в кружок и сказала по секрету.

– Девчонки!.. Ой, и мальчишки тоже. Что же это получается? Кругом борьба за лучшую жизнь и справедливость, а тут – на тебе! – занижение и уравниловка без борьбы с разгильдяями. И главное – никакой моральной заинтересованности. Что будем делать, девчонки?.. Ой, и мальчишки тоже. Ну? – она сверкнула своими черными глазищами и оглядела всех загадочно и нетерпеливо.

Неповоротливая и медлительная Катя открыла рот и стала произносить какие-то звуки, но кроме «а» да «э» у нее ничего не получилось. Наташина соседка по парте, Таня, пожала плечами. Потом завозмущался Вася Петухов, замахал руками, стал права качать и ругать порядки, но его культурно осадили и сказали, что ему даже полученной «четверки» много.

– Значит, никто не может предложить, – подытожила Оля, – тогда вот что. Давайте, как в газетах. Создадим наш закон справедливости, подпишем и огласим. Согласны? Ну, вот.

Вскоре Закон справедливости был готов и содержал:

1. Учителя должны ставить оценки только по заслугам.

2. Разгильдяев безжалостно временно или совсем исключать из школы.

3. В случае нарушения настоящего Закона, все вопросы решать самостоятельно, предъявляя требования к руководству школы.

За три минуты до звонка верхняя часть документа была прикрыта классным журналом на столе у Елены Николаевны. Оставлены на свету только подписи учеников.

После звонка все обступили стол, когда Елена Николаевна подошла и по привычке взяла ручку.

– Елена Николаевна, – сказала Оля Ковалева, – вы не смогли бы поставить свой автограф на нашем документе?

Ну, как и предполагалось, Елена Николаевна, чтобы поскорее начать урок, тут же, не раздумывая и мельком глянув на другие подписи, расписалась.

Оля аккуратненько извлекла лист из-под журнала, сказала «спасибо» и вместе со всеми пошла на свое место.

– А теперь, – сказала она после уроков, отдавая Наташе документ на сохранение, – учителям и даже директору придется подчиниться Закону. После каникул огласим.

– Вот это да! – сказал Вася. – Ну и молоток ты, Олька! Не знал. Теперь выходит, мы сами себе хозяева? Закон-то наш – как хочу, так и верчу!

– Нет, Вася, – прощаясь со всеми, с иронией произнесла Оля, теперь его не изменить, и не переделать.

Первая ночь последнего дня занятий была впечатляющая. Наташа догадывалась, что всем спалось в эту ночь не скучно. Ей представилось, что Толя Овечкин, тихоня и лентяй, но хитрый мальчик, явился среди ночи к Наташе домой и стал дополнять Закон справедливости: «Пункт второй не должен распространяться на Толю Овечкина и Васю Петухова», – дописал он внизу. Наташа удивилась и хотела сказать, что это уже не похоже на справедливость, но он ушел потихоньку, прикрыв за собой дверь так, чтобы его не услышали в другой комнате спящие родители. Тогда она с ужасом подумала, что у нее в руках документ, конечно, хороший, но рассчитанный только на честных добросовестных ребят, а не на разгильдяев, каких еще немало у них в школе. Долго мучилась-думала, а потом обнаружила, что документа у нее уже нет, на подушке лежал чистый тетрадный лист. Значит Толя Овечкин забрал «Закон» и с нетерпением побежал внедрять все новое в жизнь.

На дворе стояло то самое необычное весеннее утро, когда Наташа подошла к Любе из своего подъезда и спросила, не видела ли она Васю Петухова или Толю Овечкина. Люба сказала, что Вася сидит за рулем автобуса возле магазина. Что-то там сгружают или нагружают в кузов его машины. И Оля там же. Его ругает.

Тогда они подошли и закричали ему:

– Эй! Ты чего там делаешь?

– Как чего? – возмутился Вася, – катаюсь. Не видите?!

– И долго ты там собираешься кататься? – строго спросила Наташа.

Вася крикнул, что привез со склада себе домой полную машину винегрета, и теперь он будет кататься всю жизнь потому, что не может остановить машину.

– Виноват этот проклятый наш... то есть – ваш Закон, – и поехал дальше, виляя и сбивая на пути телеграфные столбы. Девочки закричали ему вслед, что он не прав, и что использует общественный транспорт в личных целях...

...На уроке русской литературы Наташа не могла прийти в себя и думала – где теперь Закон справедливости? На самом ли деле в документе стоит порочная приписка Толи Овечкина, которая так справедливо подвела Васю? Задумавшись, Наташа вдруг услышала свою фамилию и подняла голову. На нее удивленно смотрела Елена Николаевна:

– Наташа, ты что, не слышишь? Что с тобой, ты здорова?

– Нет. То есть, да, Елена Николаевна.

– Тогда ответь, пожалуйста, что это за бумага у тебя в руках? Давай ее сюда. Она тебя