– Так и было. В мегафон. Говорю, приказали, вот и выполнил. Лейтенант побелел. «А перестроиться?» А я разве не перестроился? «Так быстро не перестраиваются, – говорит. – С какой скоростью вы ездите? Придется машину арестовать, а вас на переэкзаменовку». Я ему так вежливо, дескать, с таким топливом это невыполнимо. Тогда он молча принялся меня изучать. «С каким?» – спрашивает загадочно. Я ему – езжу на водородном топливе. Тут он немного помолчал, а потом опомнился и на повышенных тонах: «Где работаешь?!» Я ему вытаскиваю наше удостоверение с красными корочками. А на нем, естественно: «АН СССР, Институт Проблем Машиностроения», – Роберт искоса глянул на своего директора.

Но Олег Дмитриевич забыв о напряженке на дороге, с любопытством неотрывно смотрел на Роберта, слушал и, похоже, не собирался сердиться за использование авторитетных рабочих терминов в личных целях.

– Ну и...

– И в этот момент вышел еще один мент. Капитан. С административно раздраженным лицом. Подошел. К нему «на ухо» наклонился мой гаишник. Что-то сказал. Тот вдруг сделал вежливое выражение и говорит: «Товарищ Корнев, извините. Возьмите ваше удостоверение и, пожалуйста, будьте осторожны с этим вашим... водородным».

Олег Дмитриевич смеялся откровенно, но сдержанно. Видно было, что он не сердился на Роберта. Впрочем, еще не известно – почему? Возможно он, зная Корнева и его лукавые замашки, принял рассказ за очередную милую шутку. Во всяком случае, уже выбираясь из машины, он ухмыльнулся и вместо «пока, всего наилучшего» сказал:

– Ну, ты будь осторожен с этим твоим... водородным.

Подъезжая к дому мамы, Роберт подумал о предстоящих командировках, что по существу, если разобраться, он слишком нагло использует рабочее время на личные опыты и этому никто не препятствует. Пора и совесть знать!

Племянница, Таня встретила с восторгом. Еще бы! Долгожданный аквариум да еще с рыбками, наконец, прибыл. Его поставили на сервант (пока что) и, молча, созерцая водную фауну и флору, все трое – Роберт, сестра Людмила и племянница – терпеливо выслушивали недовольные бабушкины замечания.

– Мама, успокойся, – вмешалась Людмила, заметив на лице у дочери растерянное кислое выражение, – это не так страшно, как тебе кажется. Не расстраивай ребенка.

– Вам не страшно. А мне лишняя работа.

– Забота, – скромно поправил Роберт.

– Да. Забота.

– А ты сама не делай. Ты руководи, – посоветовал Роберт.

– Руководи! Легко сказать, – смягчила она тон. – Вы здорово выполняете эти мои руководства? Хорошо. Рассказывай, что у тебя? Где жена? – спросила она строго.

– Где ей быть? – неохотно проговорил Роберт, учитывая антипатию матери к невестке. – Пошла за Наташкой. Она в школьном лагере.

– Втроем не захотели приехать, – скорей утвердительно, заметила мать. На худом морщинистом лице и мельком брошенном в сторону взгляде проплыла чуть заметная болезненная тень.

Он знал – она осуждала Роберта за несуразный выбор. Во-первых, – на двадцать лет моложе. Во вторых, – его, Роберта жена психопатка. Не для него. Да еще ребенка завел. Мало ему двоих от первой жены!

– Я ей не предлагал.

– Она?

– Она нет, а ее мать – да.

Мать промолчала, задумавшись.

– Между прочим, я ее тоже ненавижу, – сказала Людмила, – ясно, братик? – высказалась она, нарушив неловкое молчание.

– Да знаю я, – с досадой проговорил Роберт, – только от этого никому не легче.

– Напрасно, – проговорила мать.

– Что напрасно? – не понял Роберт.

– Напрасно не позвал сегодня. С ребенком.

Роберт удивленно посмотрел на мать.

– Не понял. Что изменилось?

– Изменилось...

– Мама! – строго произнесла Людмила.

Мать грустно посмотрела на нее, махнула рукой:

– Не волнуйся...

– Что? – настороженно посмотрел на них Роберт. – От меня секреты?

Людмила в расстройстве резко повернулась и пошла из комнаты:

– Приготовлю перекусить. Когда закончите, давайте на кухню, – сказала она с преувеличенной требовательностью.

– Чего это она?

– Не обращай внимания. Так что у тебя, как дела?

Роберт огорченно пожал плечами.

– У меня нормально, мама. Все в порядке. Меня больше интересуешь ты. Что-то мне в тебе не нравится. Пока еще не знаю что.

– Ничего, Роберт. Все как обычно.

– Надеюсь, вскоре узнаю, – произнес он тихо скорей для себя, – и лучше не от других...

– Мама, тебя к телефону, – кинула в приоткрытую дверь Людмила, – Роберт, пошли есть. Отстань от мамы. Она тоже голодна. Давай. И ты, подруга, – добавила она притихшей дочери. – Нечего дуть щеки. Это тебя не касается, Таня. Тебе принесли аквариум, вот и занимайся им.

Из комнаты доносился голос матери. Роберт напряг слух, вслушивался в суть разговора. Но ничего необычного. Мать кому-то была очень рада, кто-то напрашивался в гости. И прямо сейчас. Только этого не хватало. Поговорить серьезно о каких-то маминых проблемах уже не удастся. Тут что-то было не так. Судя по тому, что Людмила не хотела огласки. Мать всегда, всю жизнь жалела его, Роберта, оберегала от житейских переживаний...

Она вошла, на лице радость.

– Угадай, кто к нам сейчас приедет?

– И не попытаюсь.

– Из Майами прилетел Майкл. – Она заулыбалась, – через пол часа, сказал, будет у нас. Со своим каким-то другом из Америки. Роберт, тебе, наверное, придется сплясать.

– Это ж почему?

– Майкл так сказал.

Роберт вдруг понял, о чем шла речь, с радостью обнял мать.

– Люди! Это же победа. Он напечатал мой роман, мама! Я понял. Точно!

– Какой... роман, дядя Роберт? Это тот, который здесь не хотели печатать, да? – рассеяно спросила Таня.

– Тот самый.

– «Вариант для криминала»?

– Он самый, Танечка!

Мать улыбалась, и это было приятно видеть, все плохие мысли куда-то исчезли, и теперь хотелось, чтобы предполагаемое стало явью. Роберт с надеждой посмотрел на мать...

– Да не волнуйся ты. Майкл говорит, что напечатали. Он так и сказал. Привез свой журнал... в котором он работает с твоим романом. Только ты там ни единого слова не поймешь. На английском.

 Меньше чем через пол часа Майкл приветливо улыбаясь, предстал у распахнутой двери. И, как всегда, с американской непосредственностью кинул прямо с порога:

– Hi, people!*

За его спиной молчаливо стоял мужчина постарше возрастом, высокого роста, худощавый, светловолосый и хорошо сложенный, типичный спортсмен по легкой атлетике, бегун на большие дистанции.

– Джеймс Норрис, – представил Майкл своего друга, – прошу любить и жаловать.

Роберт улыбнулся шутке Майкла и сделал вид, будто знакомится впервые:

– Very pleasantly, sir!* .

Оба рассмеялись. Последний раз они встретились, когда был еще жив Владимир Назаров. И все это помнят.

Мать засуетилась:

– Роберт, приглашай всех к столу.

– Ни за что! Только из ресторана, – поднял обе руки Майкл, в