Этьен по природе был молчун–одиночка. Он как раз и искал такое место, чтобы народу поменьше. В релакс–зоне он тоже молчал, сидя со стаканом сока и грызя сырные сухарики.
Марк — специалист–гляциолог, ему не терпелось попасть на лед. Его наняла какая–то компания, причем название он тщательно скрывал. Что уж эта компания собиралась добывать из этого льда, мы и догадаться не пытались, понимали только, что гонорар Марка ждет весьма почтенный.
Сигурд тоже забрался на орбитальную не из любви к дальним странствиям…
У каждого из нас была вполне материальная причина осваивать Гамму-М-103. И всех нас очень раздражало затянувшееся бездействие.
Мы просто чувствовали, как с наших банковских счетов улетают деньги. Этого быть не могло, мы еще ничего не заработали, а на вынужденном простое получали какие–то жалкие суточные. Но мы так чувствовали!
И уже начали злиться.
* * *До заячьих боев додумался Иржи.
Маленькие роботы имели достаточно памяти, чтобы прописать в ней легкую агрессивность. Каждый из нас взял свою зайку и, спрятавшись с ней, настраивал ее в меру своих способностей к программированию. Одновременно мы придумывали правила турниров.
Конечно, к нашим услугам был голокуб, мы могли слепить из блоков хоть римских гладиаторов, хоть чертей из преисподней. Но зайки — другое дело. Яромир додумался — его зайка, предчувствуя поражение, кидалась спасаться на руки к тому из нас, кто сидел ближе. В первый раз это вызвало пятиминутный хохот.
Ирина сидела со своей розовой зайкой в стороне, наблюдала и только однажды посоветовала Этьену снизить уровень агрессивности. Мы потом посмеялись: что женщина может понимать в турнирных боях? Без агрессии они невозможны — будут все те же надоевшие нам заячьи кувыркалки. И мы додумались до оружия.
К санитарной зоне примыкало помещение для обязательных занятий спортом. Ирина туда не заглядывала, она делала у себя в каюте какой–то двухчасовой йоговский комплекс. Сигурд разобрал одну из двух беговых дорожек, еще кое–что, и мы соорудили для наших мохнатых бойцов что–то вроде алебард и кистеней.
Естественно, они попортили друг другу шкурки. Ругать нас было некому, игрушка — она и есть игрушка, но Ирина забрала заек и заперла их в своей каюте. Нам это, естественно, не понравилось.
Мы собрались на военный совет. Предложений было несколько, самое очевидное: выкупить заек у Ирины, оценив их даже выше рыночной стоимости. Она отказалась.
— У всех психологов с головой неладно, — сказал Иржи. — Моего братика перед судом обследовали — такой ерунды наговорили! А наш психолог еще и женщина.
— Одинокая женщина. Ты подумай — у нее же никого нет, — напомнил Марк.
— А сколько она тут, на орбитальной, торчит одна? — спросил я. И мы полезли в информаторий — искать ее контракт. Нашли, вытащили, благо это не секретный документ. Так вот — Ирина провела именно на этой орбитальной три с лишним земных года.
— Все ясно! — радостно заорали мы.
Появилось то, чего нам так недоставало. Появился враг.
* * *Естественно, планировать крупную пакость мы не могли, да и не хотели. Требовалась мелкая.
Эта будущая пакость занимала нас несколько дней.
Мы обратили внимание на розовую зайку, которую Ирина таскает с собой, и решили: хорошо бы выкрасть ее и постричь! Это должно показать психологу–соционисту, до какой степени она неправа.
Взрослые мужчины, каждый — профессионал в своем деле, радостно строили козни и валяли дурака. Может быть, мы бы действительно выкрали эту зайку, если бы не Этьен.
Он слушал наши дискуссии и молчал. Как оказалось, он был сильно недоволен: вместо того чтобы на самом деле что–то предпринять, мы разглагольствуем. Он же воспринял случившееся с зайками всерьез.
Настолько всерьез, что, махнув на нас рукой, стал действовать в одиночку.
Нам бы раньше обратить внимание на его поведение во время заячьих турниров! У него была потребность в самоутверждении любой ценой. Его зайка побеждала, потому что была агрессивнее прочих. И вот его лишили такого замечательного бойца — бойца, который добывал ему победы. А мужчине победы необходимы.
Нас, собственно, по этому принципу и отбирали для работы на орбитальных. Требовались люди, в опасной обстановке способные забыть обо всем и работать на результат.
Этьен был как раз тем, что многие с восхищением называют «настоящий мужчина»: довольно высокий и крупный (это были предельные параметры, гигантов в Дальний Космос не берут), очень сильный и вечно хмурый. Видимо, на этом основании ему казалось, что мы все — какие–то ненастоящие мужчины.
Но он молчал.
* * *— Вы не видели мою зайку? — спросила Ирина, входя в релакс–зону. — Я всюду уже посмотрела — в каюте нет, в санитарной зоне тоже нет, в коридорах нет.
Она была сильно обеспокоена, хотя старалась говорить почти равнодушно.
Мы — джентльмены, и потому принялись искать пропажу по всем закоулкам. Какое ни есть, а развлечение. Естественно, мы заглядывали в такие щели, куда не то что зайка — комар не поместится. Пропажа нашлась в шкафчике с принадлежностями для бильярда. Ясно было — игрушку туда засунул кто–то из нас.
Но это было как–то слишком мелко, совсем по–детски.
Ирина забрала свою зайку и подключила к зарядному устройству — у робота кончилась энергия. Нас и это не озадачило, хотя мы знали: зайка, пока не нужна хозяину, находится в спящем режиме и энергию практически не тратит.
Если шкафчик уже открыт — отчего бы и не сразиться в «американку»? Поскольку все равно больше делать было нечего, Яромир и Марк взяли кии, остальные встали вдоль бортов и принялись комментировать. Ирина готовила нам безобидные молочные коктейли. Словом, получился мирный вечер в узком домашнем кругу. Мы даже послали тележку в кулинарный отсек за ужином, чтобы насладиться в релакс–зоне, а не в закутке за кулинарным агрегатом.
Мы как раз доедали десерт, когда это случилось.
Розовая зайка отключилась от зарядного устройства и пошла скакать по релакс–зоне, словно взбесившаяся мартышка. Она сбросила на пол нашу посуду, дернула Ирину за волосы, вскрыла мини–бар и повыкидывала оттуда все содержимое, потом опять напала на Ирину, сорвала с нее воротник блузки, метнулась под бильярд, оттуда взмыла к потолку и нырнула в вентиляционный люк, снеся при этом напрочь хиленькую решетку.
Мы обалдели.
Ясно было — кто–то стащил зайку и перепрограммировал с тем расчетом, чтобы она затерялась в дебрях вентиляции. Теоретически можно активировать вшитый в нее чип, чтобы при помощи сканера из хозяйства механика Сигурда понять, куда робота занесло. А практически — если он всего–навсего где–то застрял и никому не мешает, то
