При этом он не возмущался, что я разгадала его секрет. Все равно? Не делал из этого тайну? Или доверял мне?

– А ты не думал, что зелье притупляет твое восприятие? И поэтому ты не можешь отчетливо почувствовать свою избранницу?

– Выбирает Тьма, на нее зелье никак не влияет. Загадывай другое желание, Изольда.

Хочу поцелуй, как в снежной пещере… Ой! Такого точно не попрошу! Как я не покраснела, одни боги ведают.

Прогнав чудную и дико смущающую мысль прочь, я невольно скользнула взглядом по крупной фигуре Фроста и остановилась на его артефакте, призывно сияющем сквозь одежду. Все, я знаю, что загадать!

– Хорошо, тогда ты рассказываешь мне о своем медальоне.

– Идет, но после клятвы нераспространения – это не моя тайна.

Я глупая, раз его слова согрели душу? Он действительно мне верил! И лишь за чужие секреты вынужден просить магический зарок.

– Договорились. Что с меня?

В свой проигрыш я не верила – какое существо откажется от теплой, вкусно пахнущей еды? Вон даже Фросту она понравилась.

– Ты поклянешься слушаться меня неделю.

В памяти сразу всплыла картина, как я вылезла из снежной пещеры, хотя кромешник просил не высовываться. Опасная клятва, но я-то выиграю!

– Неделя – это много.

– Хорошо, три дня.

– Я согласна.

Мы ударили по рукам. Через несколько минут Фрост поставил тазик с теплой кашей у подножия лестницы, ведущей в дом, а я позвала ньйора:

– Свин, иди есть!

Он прибежал, радостно помахивая хвостом. Посмотрел на нас, кашу и вновь на нас…

– Ешь, хороший мой, ешь, – заворковала я, только сейчас допустив мысль, что могу проиграть.

Ньйор понюхал, фыркнул… и отступил на несколько шагов.

– Я был прав.

Покосившись недобро на Фроста, принялась уговаривать Свина:

– Милый мой, поешь. Там мяса много. А косточки какие! Ням-ням… А вернемся с ярмарки, я тебе сливок налью.

Откровенный подкуп не помог. Вредная зверюга, улегшись на пушистое пузо, прикрыла лапой нос. Намекает, что пахнет каша не очень? И я сдалась.

Повернувшись к Фросту, признала:

– Ладно, я проиграла. – Положив ладонь на сердце, вздохнула: – Клянусь именем богини Матери, что три дня буду слушаться приказов Эйдена Фроста.

В воздухе зеленым засветился причудливый знак, подтверждающий, что клятва зафиксирована.

– Твоего слова было бы достаточно, – заметил Фрост, глядя мне через плечо.

Я обернулась и выругалась:

– Вот же шмырь!

Свин поступил истинно по-свински: уминал кашу, когда я уже поклялась!

– Ну как же так, а?

– Похоже, он сделал нас обоих, – заметил Фрост.

То, что он раскроет тайну медальона с кристаллом, меня немного утешило.

Пока мы собирали корзины с крышками и сумки, в которые будем складывать покупки, ньйор успел позавтракать.

Каша ему понравилась – вез к стенам города по очищенному стихийниками тракту он быстро, издавая похожий на мурлыканье звук. Погода радовала ясным небом и серебрящимися сугробами вдоль дороги. Кромешник как бы между прочим сообщил, что выбил у Свера лишние выходные и отныне мы работаем в одну смену. Меня это насторожило:

– Постой, ты хочешь сказать, что практику у мастера Врана мне засчитали, раз дали посменную работу?

Я не верила в привалившее счастье. Не может все быть настолько хорошо!

– Свер согласился, что, как местной, тебе не нужны уроки Врана, – объяснил Фрост. – За тобой закрепили юго-восточную стену.

– Какую-какую? – Дай боги, чтобы я ослышалась!

– Юго-восточную, – повторил Фрост невозмутимо.

Пришлось напомнить себе, что он хотел как лучше. Это лорд-хранитель не упустил случая подгадить мне, не кромешник.

И все же я сделала несколько глубоких вдохов-выдохов, чтобы успокоиться. Ладно, все поправимо. Просто пойду к Сверу на прием и попрошу отдать участок Летича, на место которого меня и принимали.

– Что не так с юго-восточной стеной? – Фрост правильно расценил мое молчание.

– Это стена для ленивых – самая безопасная. На ней защитник дежурит только ночью, днем там делать нечего.

– Почему?

– В стене спрятаны кусочки Покрова Латории, того самого камня, который находится в столичном храме богини Матери. Поэтому там обычных артефактов защиты почти нет – незачем, если нечисть боится даже приблизиться.

Рассказывать о легендарном камне, которым богиня тысячу лет назад закрыла перевал в горах, тем самым остановив нашествие нечисти, я не стала – Фрост, хоть и давелиец, наверняка об этом слышал. Черная с искрой скала пригодилась и в мирное время. Отколов гигантский кусок, его отвезли в столицу. И тогдашний монарх высоко оценил чудесные свойства камня, позволяющие отпугивать нечисть, защищать говоривших правду и карать лжецов. По легенде, когда вернулись на перевал, чтобы отбить еще кусок, больше ничего не обнаружили. Каменная махина испарилась чудесным образом, как и появилась.

– Такие стены для ленивых есть в каждой крепости-граде?

– Нет, только Вьюга удостоилась своеобразной награды короля.

– Я не слышал об этом.

Впереди показались серые стены. Времени на расспросы о загадочном медальоне совсем не осталось, поэтому я безропотно заделалась сказительницей.

– Ты же слышал песню «Вернись любым, только вернись»?

– Один раз.

– Напомню, она о снежной сече, случившейся почти сто семьдесят лет назад. В горах открылся межмировой разлом, из которого хлынули ледяники – огромные существа с алебастровой кожей, когтистыми лапами и шипастыми хвостами. Приграничный форт Вьюжный стоял насмерть, но не позволил им ступить на земли Латории. Оставшихся в живых стражей тогдашний король наградил поистине сказочно, а еще приказал возвести первый град-крепость – Вьюгу. Второй наградой стали кусочки Покрова Латории, которые сделали одну стену совершенно защищенной.

– Совершенной защиты не бывает, – возразил кромешник.

– Даже у щита из тьмы найдется брешь?

Фрост хмыкнул. Боги мои, он хмыкнул! Ледяной человек тает!

С трудом подавила улыбку – не хватало еще выдать, что я отслеживаю малейшие проявления эмоций, как какая-нибудь влюбленная поклонница.

– Ты даже не представляешь, как сейчас близка к тайне государственной важности.

– Давелийской тайне? – Я была очарована загадочным тоном хрипловатого голоса.

– Да. Чуть позже я разделю ее с тобой.

Обещание прозвучало для меня музыкой – я безумно люблю секреты! Особенно Фроста.

Мы въехали в город, пришлось смирить любопытство.

Ярмарку слышно издалека, несмотря на раннее утро. Кудахтали куры и гоготали гуси, визжали свиньи и блеяли овцы. Перекликались торговцы и ранние пташки-покупатели. Я обожала ярмарки по утрам – крытые торговые ряды пестрели разнообразными товарами, но их еще не переполняли посетители.

– Начнем с круп, – сообщила я приунывшему Фросту. – Ряды с ними сразу, справа от входа.

Пшеница, чечевица, фасоль, горох… Я гребла все и торговалась за каждый пакет. Бедный кромешник даже растерялся в первые секунды, а затем тихо предупредил:

– Я захватил достаточно денег, не торгуйся. Ты же страж и моя жена.

Я с трудом сдержала смех:

– И что, теперь отказываться от удовольствия?

Продавец с усами щеточкой в наш разговор вставил свои пять лэтров:

– Господин страж, это же ярмарка! Здесь нужно торговаться.

Поручив озадаченному Фросту складывать в сумку первые покупки, я пошла дальше, не пряча список в карман.

Мед, растительное масло, рыба, мясо… Сыры, творог, молоко и сливки… Вот сливок Свину не налью – не заслужил предатель лохматый.

Фрост откровенно скучал, сумки, притороченные к седлу ньйора, быстро распухали. Чтобы выражение лица кромешника не было кислым, набросила ему на шею вязанку баранок с маком.

– Не грусти, похрусти, – предложила шутя. – Я развлекаюсь покупками, ты же смотри на девушек.