Серафина озадаченно моргнула, так как ничего не поняла, но потом вспомнила, что мистер Торн знает русский язык — об этом упоминал мистер Бендэл. Мистер Торн переводил мистеру Ростонову, что говорили другие, и старался успокоить его. «Какой мистер Торн добрый», — подумала Серафина, но тут мистер Ростонов в смятении уставился на своего переводчика.

— Отец? — переспросил он. — Батюшка?

Мистер Торн побледнел, словно понял, что совершил ужасную ошибку. Он начал извиняться, но от его слов мистер Ростонов распереживался еще больше. Любые слова мистера Торна только сильнее огорчали его.

Серафина следила за происходящим с напряженным интересом. Что за ошибку в языке мог допустить мистер Торн, чтобы так взволновать мистера Ростонова?

— Джентльмены, прошу вас, — произнес мистер Вандербильт, сам чрезвычайно расстроенный этими спорами. — Хорошо, хорошо, мы все сделаем. Если вы так хотите, мы организуем новые поиски, но на этот раз будем осматривать медленно и систематически комнату за комнатой, и в каждом проверенном помещении оставим охрану.

Все дружно согласились с планом мистера Вандербильта. Джентльмены были довольны, что наконец-то принято какое-то решение, и можно начать действовать. Им была невыносима мысль, что они не в силах что-либо предпринять. Серафина их отлично понимала, она и сама чувствовала то же самое.

Мужчины торопливо покинули оружейную, чтобы приступить к поискам, — все, кроме бедного мистера Ростонова. Он остался один, раскрасневшийся и несчастный.

Серафина нахмурилась. Тут что-то было не так.

До этого она хотела спуститься по системе воздуховодов на первый этаж, а оттуда пробраться в подвал к папаше. Но теперь девочка передумала.

Развернувшись, она быстро поползла обратно в комнату Брэдена. Добравшись до медной решетки, Серафина замерла, прислушиваясь. Голоса миссис Вандербильт не было слышно; она чуть-чуть отодвинула решетку и осторожно выглянула наружу. В щель тотчас сунул нос Гидеан. Послышалось низкое ворчание. От неожиданности она отпрянула, выгнув спину, как лучший друг ведьмы, и зашипела:

— Это же я, глупый ты пес! Мы с тобой заодно, на стороне добра и света, не забыл еще?

«Во всяком случае, мне так кажется», — добавила она мысленно, вспомнив слова мистера Пратта об адской сущности созданий ночи.

Гидеан перестал ворчать и отступил; на его морде появилось выражение облегчения, а короткий хвост радостно завилял.

— Серафина! — взволнованно проговорил Брэден, вытаскивая ее из вентиляции. — Ты куда убежала? Я думал, ты не уползешь, а подождешь меня! Ты же потеряешься в этих трубах! Они бесконечные!

— Я не собиралась теряться, — ответила она, — мне там понравилось.

— Надо быть осторожнее. Ты слышала? Моя тетя сказала, что пропал еще один мальчик.

— Твой дядя уже собирает поисковый отряд.

— Откуда ты знаешь?

— Ты знаешь, что означает русское слово «аа-тйетс»? — внезапно спросила она, не отвечая на вопрос Брэдена.

— Что?

— Аа-тйетс. Или слово «бат-йуш-ка». Что они означают?

— Понятия не имею. О чем ты вообще говоришь?

— А ты знаешь кого-нибудь, кто умеет говорить по-русски?

— Мистер Ростонов.

— А кроме него?

— Мистер Торн.

— Только не он. Кто-нибудь еще?

— Нет, но у нас есть библиотека.

— Библиотека… — Это была хорошая идея. — А мы можем туда сходить?

— Ты хочешь пойти в библиотеку? Сейчас?! Но зачем?

— Нужно посмотреть кое-что. Мне кажется, это важно.

Они с Брэденом быстро поползли друг за дружкой по тайным переходам дома. При всем своем таланте к общению с животными и прочих положительных качествах, Брэден, пробираясь через воздуховоды, шумел и гремел, как стадо диких кабанов.

— Ш-ш-ш, — прошептала Серафина, — тише…

— Ладно-ладно, мисс Бархатные лапки, — фыркнул Брэден и подтолкнул ее головой, — ползи вперед.

Следующие несколько метров он старался двигаться как можно тише, но все равно слишком шумел.

— Мне здорово влетит, если дядя поймает нас за этим занятием, — заметил Брэден, когда они проползали мимо очередной решетки.

— Да он сюда даже не пролезет, — радостно отозвалась Серафина.

Они проползли мимо большой гостиной на втором этаже, затем вдоль Гобеленовой галереи и наконец достигли южного крыла.

— Вот она, — проговорил Брэден.

Серафина заглянула сквозь решетку в зал Билтморской библиотеки. Стены библиотеки были украшены дубовыми панелями, с потолка свисали кованые медные лампы, мебель была обита бархатом. На полках тесно стояли тысячи книг.

— Пошли, — сказала Серафина и скользнула в отверстие воздуховода, расположенного на высоте девяти метров над полом.

Она оказалась на выступе узкого лепного карниза, который обрамлял сводчатый потолок, украшенный итальянской росписью — освещенные солнцем облака и крылатые ангелы. Девочка спустилась по книжным полкам в верхней части стены, словно по ступенькам лестницы, затем легко, как канатоходец, сбежала по кованым перилам, перепрыгнула с них на полку над камином из черного мрамора, а оттуда соскочила на пол, застеленный мягким персидским ковром, и приземлилась на ноги.

— Это было здорово, — с удовлетворением проговорила она.

— Говори только за себя, — откликнулся Брэден, который по-прежнему висел в девяти метрах над полом, цепляясь за верхнюю книжную полку с выражением глубокого ужаса на лице.

— Ты что там делаешь, Брэден? — растерянно прошептала Серафина. — Хватит дурачиться, слезай!

— Я не дурачусь, — ответил мальчик.

Тут она поняла, что он и вправду страшно напуган.

— Ставь левую ногу на полку прямо под собой, а потом продолжай спускаться, — проговорила Серафина.

Она внимательно следила за тем, как Брэден медленно, неуклюже карабкается вниз. Сначала выходило неплохо, но в самом конце он не удержался, сорвался, пролетел немного и неловко шлепнулся на пол. После чего глубоко, облегченно вздохнул.

— У тебя получилось, — жизнерадостно сказала Серафина, ободряюще коснувшись его плеча.

— Но все-таки в следующий раз давай войдем через нормальную дверь, ладно? — улыбнулся он.

Серафина тоже заулыбалась и кивнула. Ей понравилось, что Брэден уже думает про следующий раз.

Серафина огляделась вокруг. Девочка еще никогда не бывала в библиотеке днем, и ей сразу вспомнилось, как отец приносил в мастерскую книги, а она сидела над ними часами и с папашиной помощью проговаривала буквы, пока они не складывались в слова, предложения