– Тогда б воняло и сырость была.
Но канализацией не пахло. А пахло – едва-едва – камфарой, липовым мёдом и…
– И сандалом, – сказала Оля. – Тётя двадцать лет назад в Индию ездила. Привезла сандаловую палочку. Сувенир. Чуть больше спички. По сей день пахнет.
– Сандал, понятно. Индия.
Оля вновь взялась за отмычки. Пять минут, десять, пятнадцать.
– Не открывается замок.
– Бывает, – сочувственно и вместе с тем облегчённо сказал Лёнчик. – В следующий раз получится. Ты к замку присмотрись, а я буду над динамитом работать.
Ага, над динамитом. С родителями в двухкомнатной панельке. На пятом этаже. Когда-то он уже взорвался, Лёнчик. Циклов шесть назад.
– И усталые, но довольные, они вернулись домой, – продолжил Лёнчик. Но никто и шагу не сделал. Все смотрели, как Оля продолжает борьбу с замком. Слабонервных просят опять отвернуться.
– Я не могу его открыть, потому что он уже открыт, – сказала она, поняв.
– Да?
Никита, как самый сильный, потянул ручку двери. Никакого результата.
– Все верно, Оленька, – сказала идущая по коридору капитанша. Александра Григорьевна.
Влипли. Стыдно-то как. Неудобно. А, ладно, переморгаем. Все равно через две недели…
– Дверь заперта изнутри. На засовы. И засовы хорошие, и дверь – четыре сантиметра дуба и полтора – сейфовой стали.
– Мы тут это… Историей родного края… – начал готовить отступление Антон.
– Я вижу, – сказала капитанша. – Но торопитесь. Через две недели вам бы всё рассказали и всё показали. А две недели – срок немалый. Сколько всего можно увидеть, услышать, пережить. Ладно, раз вы такие торопыги… Хотя, конечно, неудобно. Новолуние и всё такое. Хотя не настолько неудобно, чтобы ломать планы полностью. Всегда есть запасной вариант, – в отличие от ребят, капитанша говорила громко. После тишины подвала – очень громко.
– Да мы и не ломаем. Просто, раз уж мы тут все сегодня собрались, любопытно, кто ж это там заперся изнутри, – сказал Лёнчик. – За крепкой дверью.
– Узнаете непременно, – пообещала капитанша. – Все четверо. Хотя и троих хватило бы вполне. Но мы опасались – вдруг и троих не будет. Вы, видно, предчувствуете – и прыгаете со страху с крыш. А боятся нечего. Гордиться нужно. Раньше так и шли на смерть – за Сталина!
– Там что, Сталин? – спросил Антон.
– Все узнаете в свой час. Теперь уже в свою минуту. Слышите?
Они слышали. Как кто-то мокрыми ногами прошлепал по полу, верно, кафельному, как отодвинулся один засов…
– Вам, любознательные, скажу, – она начала пятиться. – Вы чудесные дети. Без преувеличений. Такие и нужны. Вернее, таких он и хочет.
Отодвинулся второй замок.
Антон одной рукой держал фонарь, другой достал выкидушку. Нужно будет в следующей жизни изучить ножевой бой. Сначала по книжкам, потом потренироваться, а лучше найти мастера. Ну, хотя бы разрядника.
– Ой, не смеши меня, – капитанша была уже далеко. Нужно бы за ней, но ужас, отсутствие которого ощущалось совсем недавно, пришел. И приморозил ноги. Что вы хотите, они даже не восьмиклассники.
Дверь начала открываться.
– Умираю, – предупредил Лёнчик. И исчез с легким хлопком.
– Давай, Оля, пора, – сказал Никита, и они исчезли одновременно. Искусство лёгкой смерти вместо смерти мучительной они узнали давно. Пришлось узнать. Тяжело умирать в мучениях. Жаль, не всегда срабатывает.
Антон не торопился. Нужно же посмотреть!
– Не смотри, – сказал внутренний голос.
И он решил послушаться. В другой раз посмотрит.
Капитанша, а вернее, полковник службы… да неважно, какой службы, не верила своим глазам. Вот были ребята, и вот их нет, только фонарики поскакали по полу.
Ну и ладно. Это само по себе очень важно. Открытие.
Она развернулась и побежала. Бежала она быстро, туфли удобные и легкие, и бесшумные.
Добежала до двери, а она закрыта.
Она дернула раз, другой.
– Откройте!
– Извините, Александра Григорьевна. Приказ. Он должен получить требуемое. Вы – запасной вариант.
Запасной вариант? Она не согласна! Можно кого чином пониже. И вообще, полковниками не разбрасываются, особенно с её опы…
7
– Это радостный день для всех нас, но особенно для тех, кто первый раз в жизни пришел в школу! – звонко говорила Людмила Евгеньевна, завуч, через два года заболеет, уволится и будет доживать отпущенное одна, муж уедет в Москву.
Антон осмотрелся. Да, он в первом ряду. Ноги близко. Плечи узкие. Четвертый класс.
– Не вертись.
Антон тоже стал оглядываться. Все они здесь. Никита, Лёнчик, Оля, Витя, Марина, Саша, Коля. И он.
Никто не потерялся.
Они переглядывались – исподтишка, неприметно, торжественная линейка.
А всё-таки он, пусть самым краешком глаза, а увидел. Да, такое запросто не одолеешь. Но ничего, он подрастет.
Они все подрастут.
Александр Матюхин
Чепуха
1
– …вушка, всё в поря… е? – взрослый мужской голос.
Сначала она не расслышала. Что-то гудело под черепной коробкой, будто где-то внутри головы мчался неуправляемый скоростной поезд.
А еще болела коленка. Болела с каким-то острым, дергающимся ощущением под кожей. Неприятно и мерзко.
– Девушка?
Она тряхнула головой. Попыталась сфокусироваться, увидела перед собой тощее скуластое личико. Копна белых волос, потрескавшиеся губы, грязные щеки и лоб. Лицо вынырнуло из клубящейся темноты и тут же растворилось.
Снова взрослый мужской голос:
– Двигаться можете? Кивните хотя бы, ну? Как вас звать?
– Валя, – пробормотала она, ощущая слова вязкими ирисками, налипшими на зубах и нёбе. – Что произошло? Я шла… а потом…
– Вы под машину угодили.
Валя начала вспоминать. Точно. Нужно было в кофейню через дорогу. Решила срезать. Идиотский поворот, ни черта не видно.
Или, может, специально притормозила, увидев надвигающийся автомобиль?
– У вас что-то с левой ногой, – продолжил мужчина. – Я «Скорую» вызвал. Тот, кто вас сбил, уехал. Если нужно, вот мой номер, могу дать показания. Но учтите, что вы сами виноваты.
Валя покачала головой, запустила пятерню в волосы, нащупывая справа у виска набухающую шишку.
– Не надо телефона. Спасибо. Дождусь «Скорой».
Она выудила сигарету и пачку «Джуси Фрут», почему-то решив, что эта парочка именно то, что сейчас нужно. Закинула банановую пластинку в рот, закурила и только после этого осмотрела левую ногу. Движения сделались вялыми. Будто кто-то неловкий дергал за ниточки, к которым были прикреплены руки и голова.
С коленкой, действительно, случилась беда. Коленку то ли выбило, то ли сломало. Она неестественно торчала под страшным углом, натягивая кожу до бледной синевы. Разогнуть ногу не получалось – после первой же попытки болезненные искорки пробежали под кожей, и Валя больше не рисковала. По бедру ползла алая капля крови.
Сигарета немного успокоила и привела мысли в порядок. Валя осмотрелась. Несколько минут назад она вышла вон из того здания через дорогу. Дешевый трехэтажный отель, старый фонд, пятьсот рублей ночь – если приводишь даму. Идеальное место для женатиков, решивших развеяться. Её ночной кавалер по имени Лёша (имя наверняка выдуманное, но кому какая разница, да?) ушел где-то час назад. Валя же, по обыкновению, отмокала в ванной, потом долго оттирала тело щеткой под душем. Счищала сперму, запах чужого одеколона и пота. Она была
