В груди укрепилась уверенность.

«Место, в котором я хочу оказаться».

Темный коридор. Трясущиеся руки. Она вставила тени в замок, чтобы приглушить звук, но ее пальцы дрожали так, что она боялась его сломать. Если постучит, кто-то может услышать. Эшлин. Диамо. Джессамина.

Наконец щелкнул замок. Дверь слегка приоткрылась на приглушенных тенями петлях. Мия заглянула в темную комнату, прокралась внутрь. Ахнула от испуга, когда кто-то схватил ее за руку, толкнул к стене и прижал к горлу нож. Затем остановился, узнав ее в темноте, опустил клинок и процедил сквозь стиснутые зубы:

– Зубы Пасти, что ты тут делаешь? – прошипел Трик.

– …Сюрприз?

– Я мог перерезать тебе гребаную глотку!

Она попыталась успокоить кинувшийся в галоп пульс, подавить страх, чтобы вновь обрести дар речи.

– Я не могла уснуть, – прошептала Мия.

– И поэтому решила вломиться ко мне в комнату? Уже больше девяти! Что, если тебя поймают?

– Прости. – Она облизала пересохшие губы. Сглотнула.

Трик по-прежнему прижимался к ней – достаточно близко, чтобы она могла вдохнуть его запах. Мия вдруг осознала, что он спит голышом – обнаженная плоть блестела в тусклом свете, источник которого был скрыт от глаз. Ее взгляд пропутешествовал по его телу, напряженным мышцам гладкого торса, взбухшим венам шеи и рук. Дыхание слегка участилось. Страх, пробудившийся в девушке, до сих пор свирепствовал, но теперь к нему присоединилось что-то еще. Что-то древнее. Более сильное.

«Хочу ли я этого?»

Мия заглянула в его насыщенные ореховые глаза, смягчившиеся от жалости. Он не знал, каково это. Не мог понять, что для нее значит Мистер Добряк. Тем не менее Мия увидела, что его злость испаряется и ее место занимает ласковый взгляд.

– И ты извини. Просто ты меня напугала.

Трик вздохнул и отступил. С ее губ сорвался бессловесный протест, и Мия пробежалась пальцами вдоль его руки. Кожа мгновенно покрылась мурашками. Она подняла руку к мускулистому плечу. Заставила юношу замереть.

– Мия…

– Можно я посплю сегодня здесь?

Трик нахмурился. Круглые ореховые глаза всматривались в Мию.

– Поспишь?

Поскольку юноша был без одежды, Мия почувствовала, как что-то твердое прижимается к ее ноге. Она опустила подбородок, взглянула на двеймерца из-под темной завесы ресниц. Губы изогнулись в слабой понимающей улыбке, когда он слегка дернулся. С умышленной плавностью девушка опустила свободную руку. Пробежалась вдоль него пальцами, чувствуя, как он набухает. Трик ахнул, когда она наконец полностью взяла его в ладонь и погладила по гладкой шелковистой плоти. Мию наполнило мрачное удовольствие от того, что Трика могло зажечь ее легчайшее касание.

Дочери, до чего же он был горячим. Чуть ли не обжигал ей руку. И тогда скользкий холодный страх в ее животе начал таять, вытесняемый медленно разгорающимся огнем.

Мия подалась вперед и укусила Трика за губу. Достаточно сильно, чтобы выступила кровь. Ощутила солоноватый привкус на языке. Пламя разгоралось все сильнее, заглушая страх. Трик попытался отстраниться, но она вдруг сжала вокруг него кулак. Юноша замер, застонал и закрыл глаза. Ее улыбка расплылась шире, наполняя девушку опьяняющей теплотой. Этот двеймерец – высокая гора мышц, убийца, а она могла заставить его замереть, словно напуганного оленя, всего одним движением руки.

Мия боялась. У нее кружилась голова. Подгибались коленки. Но за всем этим она испытывала желание. Хотела испить этого юношу. Завладеть им. И страх этого, предвкушение, лишь усиливали ее желание. В тот момент не имело значения, где она бывала и какие поступки совершала. Не имели значения мили убийств впереди и позади. Только его запах – мускуса, мужественности и вожделения, – наполняющий ее легкие. Его жар в ее ладони, ритмичная пульсация крови под кожей. Мия вдохнула его выдох, найдя губы Трика во тьме; ее язык устремился к его. Трик застонал от ее страстного, долгого, теплого поцелуя, и зарылся пальцами в волосы девушки. Мия с силой толкнула его к стене, твердые мышцы спины со шлепком врезались в камень.

Ее губы протанцевали к его горлу, язык обводил горячие пульсирующие вены. Одна рука изучала гладкую кожу груди, другая продолжала ритмично гладить его, пока Трик дрожал и вздыхал. По-прежнему волнуясь, с прерывистым дыханием, Мия опустилась ниже, проводя губами от ключиц до груди. Трик ласково остановил ее, посмотрел в глаза девушки. На его губах все еще была размазана кровь.

– Мия… ты не обязана это делать.

– Но я хочу.

Удерживая взгляд Трика, она нарочито медленно встала на колени. Обхватила руками его подрагивающую плоть и улыбнулась, когда Трик откинул голову и застонал. Мия никогда прежде этого не делала и сомневалась в себе, несмотря на все уроки Аалеи на эту тему. Но ей так яростно хотелось завладеть юношей, что это стремление поглощало все остатки страха.

Мия коснулась языком горячей кожи, ощутила, как он подпрыгнул. Богиня, до чего же он твердый. Разомкнув губы, она провела языком по всей его длине и улыбнулась раздавшимся стонам. Слизнула солоноватую сладость на головке, обжигающую язык. Расцеловала его сверху донизу, отчего у юноши чуть не подогнулись колени. И, облизнув губы кончиком языка, взяла его в рот.

В эту секунду Мия полностью отдалась на милость своих инстинктов. С трудом веря в эту жаркую гладкость. Поначалу она медлила и сомневалась, невзирая на похоть, и тогда Трик схватил ее за волосы и начал ласково направлять – вверх и вниз, щеки втянуты, кулак помогает у основания его плоти.

В этот момент он полностью ей принадлежал. Абсолютно. Такой беспомощный. Дочери, от этого у нее голова пошла кругом! От чувства безграничной власти, от наслаждения различными стонами, которые она вызывала, работая языком. Мия и сама застонала, ощущая в себе просыпающийся голод. В ту секунду ей хотелось только одного. Уже не трепещущая девственница на заляпанной кровью простыне. Не пленница своих кошмаров. Не испуганная девица.

Трик крепче ухватил ее за волосы, его пульс участился. Грудь быстро вздымалась и опускалась от недостатка воздуха в легких.

– Мия, – ахнул он. – Я…

Девушка почувствовала, как он напрягся, ощутила пульсацию во рту. Трик прижал ее ближе, ближе, еще ближе. Его спина выгнулась, ноги задрожали. А затем он простонал ее имя, натянутый, как струна, и ее рот наполнился всплесками сладко-солоноватого жара. Мия застонала, опьяненная своим могуществом. Продолжила водить кулаком вверх и вниз, всасывая все до последней капли, пока Трик не ахнул от сладострастной боли и не оттолкнул ее, с трудом втягивая воздух.

Мия поднялась с колен, на ее губах блестела порочная улыбка. Хихикнула от выражения на лице Трика, от неверия в происходящее, от своего голода и остатков блаженства. Он едва мог стоять, дышать или говорить. И всего этого она добилась за пару минут.

«Вот что подразумевала Аалея», – осенило девушку.

– Ты в порядке? – спросила она.

Трик яростно заморгал. Помотал головой.

– Может, дашь мне отдышаться?

Расхохотавшись,