— Со мной и дома ничего не должно случиться…

— Ты просто выполни мою просьбу, загляни на пару минут перед своим вечерним маршрутом. Даже не так сделаем. Я к тебе сам сейчас приеду и отвезу в отделение, а потом — на работу. Добре?

— Добре. Подтягивайся.

И действительно, обсуждать «пластилиновые» сны, связанные с делом Серегиных рук, вернее — с делом его пальцев, сотворившими живчиков, лучше было с глазу на глаз.

Теперь в Застолье и прилегающему к нему острову-пляжу стало четырнадцать живчиков, и «рассортировать» их можно было на три типажа. «Абстрактные», то есть, выдуманные им самим — изначальные Никодим, Федот и Зинаида и последующие — Тимофей, Марго, Ниночка, Степан и Тамара. «Опластилинившие», то есть, превращенные в живчиков реальные люди Влад и Машка. И «копии», то есть, скопированные с живущих в естественном мире Любки, Борисыча, Вики и самого Сереги Костикова.

Как оказалось, Скоросчётова, Клюев и он сам способны видеть во сне глазами прототипов происходящее в Застолье. Интересно, появилась ли такая же способность у Вики? И если способность появилась, то, как на это отреагирует кореяночка?

Думая обо все этом, скульптор одну за другой убирал платформочки Застолья в сервант. С прибавлением острова-пляжа свободного места в нижнем отсеке совсем не осталось. Если он собирается и впредь расширять территорию композиции, придется думать о дополнительном хранилище. Эх, была бы у него еще одна комната — лучше всего потаенная, про которую никто кроме самого Костикова не знал, такая, в которой давний знакомый Гаврилыча старичок Репин прятал от посторонних глаз картины великих художников…

Возможно, даже, скорее всего, Гаврилыч все это выдумал, тем не менее, потаенная комната очень бы пришлась кстати. Уж там бы скульптор дал волю своей фантазии. Закрыв сервант, Серега вышел на балкон — подышать свежим апрельским воздухом.

Джип Влада Мохова стоял на прежнем месте. А ведь прошло уже две недели, с тех пор, как его хозяин вынужденно сменил образ жизни и место обитания. Вот кому в Застолье должно было быть хуже всего. После того, как Влад сообщил ему код банковской карточки, Серега, как договаривались, объяснил всем остальным живчикам, чтобы те никоим образом не ущемляли «опластилинившего» соседа — в связи с его моральной травмой и неустойчивой психикой. Что, по сути, было недалеко от истины.

Как и договаривались, скульптор соединил комнату Влада с комнатой Машки, которая стала ему во всем «помощницей». Впрочем, саму Машку такое положение, кажется, вполне устраивало. Другие пожелания Влада скульптор так же не против был исполнить, но пока бывший приятель ничего особенного не требовал. Возможно, как и сам Серега, думал, что рано или поздно, каким-нибудь образом все вернется на круги своя.

А если не вернется? Костиков, хоть и «прикрылся» на время от Артура капитаном милиции, но тот навряд ли забудет о долге Мохова и, скорее всего, еще напомнит о себе.

Не успел Костиков вспомнить об Артуре, как, обозревая с высоты двенадцатого этажа двор, узнал его джип, припарковавшийся рядом со своим близнецом — брошенным джипом Влада. Вышедшего из передней двери совладельца ресторана «Фазан и сазан» Серега тоже узнал, а когда открылась дверь и со стороны водителя, и еще одна — задняя, у него похолодело внутри, — с одним Артуром он бы еще справился, но еще с двумя его помощниками…

Но Артур почему-то быстро забрался обратно в машину, и все двери резко захлопнулись. Все объяснилось просто — к подъезду дома подъехала «Волга» с мигалками, и из нее вышел человек в милицейской форме — капитан Клюев.

— Борисыч, как ты вовремя! — с радостной улыбкой открыл ему дверь Серега.

— Ты почему еще не собрался? — спросил тот с порога. — Давай быстрей, человек ждет.

— Какой человек?

— А, что значит — вовремя? Я же говорил, что быстро приеду. Дороги свободны, ну и…

— Понятно. Так, что за человек?

— Наш человек. Поехали, Шуба, сам все узнаешь…

— Борисыч, ты лучше сперва о своих сегодняшних снах расскажи, — Серега нажал в лифте на кнопку первого этажа.

— Какие там сны! Я после вчерашнего торжества дрых, как убитый, едва на службу не опоздал.

— Точно ничего не видел, ничего не помнишь? — подозрительно спросил Серега.

— Да какая тебе разница? Говорю же, напился вчера, а пьяный я никогда снов не вижу. Серега, я тебя попрошу сейчас в машине вообще ни о чем не говорить. Помолчим, добре?

Дороги действительно оказались на удивление свободны, но, сидевший за рулем сержант, все равно включил мигалку и сирену и несся, как на пожар. Серега, вопреки поговорке про «какого русского», быструю езду не любил и, молча, гадал, зачем понадобился Клюеву.

— Чего так гнали-то? — спросил капитана, выйдя вслед за ним из машины напротив входа в знакомое РУВД.

— Человек ждет. Пройдем-ка со мной быстренько в один кабинет!

— В какой такой кабинет? — нахмурился Серега. — На допрос ведешь, начальник? Борисыч, мы так не договаривались.

— На какой допрос? Почему на допрос? — удивился Клюев и, покрепче ухватив Серегу за локоть, повел по коридору.

— А куда ведешь?

— К шефу моему. У него к тебе дельце…

— По поводу инкассации? — Серега предпринял безуспешную попытку остановить дальнейшее продвижение. — Я стукачом быть не…

— Да причем здесь твоя инкассация! Все, пришли.

Капитан коротко постучал в дверь, украшенную золотистой табличкой, и впихнул Серегу в просторный кабинет с длинным столом, в дальнем конце которого восседал грузный седовласый мужчина в кителе с погонами подполковника. Заводнов — сразу узнал его Серега.

— Товарищ подполковник, вот и наш скульптор Шуба, — доложил Клюев и тут же поправился, — Сергей Михайлович Костиков.

— Отлично, капитан! — одобрительно кивнул Заводнов. — Ну, здравствуй, скульптор Шуба.

— Здравия желаю, товарищ подполковник, — вспомнил армию Костиков. Ему показалось, что в воздухе витает легкий запах алкоголя. Во всяком случае, хозяин кабинета выглядел не совсем трезвым. Оно и понятно — после вчерашнего-то юбилея.

— Проходи, присаживайся. Ты человек гражданский, так что зови меня просто Владимир Иванович, — подполковник чуть привстал и обменялся с Серегой рукопожатием. Только сейчас скульптор заметил на столе прямо перед Заводновым