Киборг склонил голову на сторону.

— Я должен позволить тебе вынуть из меня этот чип, — негромко произнес он, — или ты меня убьешь.

— Не я, а чип, — в отчаянии поправил Идо. — Он тебя прикончит. Ты и сам чувствуешь, что что-то не так, правда? Он как будто бежит впереди тебя. Или когда ты хочешь что-то сделать, ничего не происходит…

— Лады, — сказал с ухмылкой киборг. — Скажи, если ничего не произойдет.

Идо даже не заметил, как он моргнул.

Глава 16

Танджи утверждал, что глупо жить сожалениями. Хьюго считал, что Танджи, вероятно, прав. Беда только в том, что Хьюго никак не мог прекратить делать вещи, о которых потом сожалел.

Сама Герцогиня вместе с несколькими пособниками, которых она называла «телохранителями», находились внутри. Хьюго их не видел, но отлично слышал; точнее, он слышал тот эффект, который они произвели на трех парней из южного сектора. Герцогиня оставила своих людей в храме дожидаться, пока троица снова не придет за ее запасами. Теперь «телохранители» самым доходчивым, пусть и невербальным способом объясняли парням, как плохо заходить на чужую территорию и красть чужое добро, особенно после того, как они с такой страстью защищали собственную территорию от неправильно припаркованного транспорта.

Хьюго не знал, откуда Герцогиня об этом узнала. Он ей точно ничего не рассказывал. Но торговцы наркотой могли разузнать что угодно, и, наверное, только так и выживали.

Герцогиня выживала уже очень долго. Если у нее и было обычное имя, то его никто не знал. Хьюго подозревал, что однажды его вызовут на встречу в лимузине, но на заднем сиденье окажется она, а не Вектор. Он не мог решить, изменится ли от этого что-то к лучшему. Он не мог вообразить, что она станет заправлять мотор-болом, как Вектор, она казалась слишком отстраненной и сдержанной.

Мольбы главаря южной банды, обращенные к тому, кто его избивал, — он уже все понял, правда, — вернули Хьюго к реальности. Он хотел было закрыть уши, но побоялся, что Герцогиня оскорбится, если это увидит. А последнее, что он хотел бы сделать, — это оскорбить Герцогиню.

Словно откликаясь на его мысли, в дверном проеме появилась сама дама. Полузабытые представления о приличиях, известные по прошлой жизни, заставили его начать подниматься на ноги, но она жестом велела ему сидеть и спустилась по ступенькам, встав напротив него. На ней был ее обычный наряд: прямое платье, как будто составленное из множества черных шарфов самых разных размеров и стилей. Одни были кружевные, другие шелковые, третьи и вовсе прозрачные. Вместе они закрывали ее тело от шеи до лодыжек, подчеркивая лишь грациозную, привлекательную фигуру и изящество ее движений. Тем не менее, Хьюго заметил, что ее изящные руки могли похвастаться отличной мускулатурой. Только глупец принимает изящество за слабость.

— Ужасно, не правда ли? — она взглянула на темный экран на здании напротив. — Жаль, что он включается, только когда перед ним оказываются три человека. Он мог бы тебя отвлечь.

Обычно она покрывала волосы еще одним черным платком, и лишь несколько прядей струились вдоль ее спины. Этим вечером она распустила волосы, и Хьюго заметил, что в них вплетены мелкие подвески и бусины.

— Даже даме в черном нравится добавлять одну-две искорки, — сказала она с легкой усмешкой.

— Извините, — Хьюго опустил взгляд на ступени. — Я не хотел пялиться.

— Я не в обиде.

Она собиралась еше что-то сказать, но тут оба они подскочили от холодящего кровь вопля, донесшегося из храма.

— Прошу прощения, — сказала она и, явно раздраженная, ушла внутрь.

Хьюго уперся локтями в колени и опустил подбородок в сложенные ладони. Он велел себе вспомнить, как лежал на земле, а эти парни его избивали, и как потом еще много дней он писал кровью. Но теперь все это казалось таким далеким и нереальным. За исключением одной вещи.

Он услышал, как Герцогиня что-то говорит, но не смог разобрать слов. Ей ответили так же неразборчиво. Голос незнакомый. Скорее всего, один из «телохранителей». Один из пойманных парней что-то сказал, явно жалуясь и возмущаясь.

— Ой-ой! Не будь таким нюней! — пожурила его Герцогиня. Возможно, она и сумела бы заправлять моторболом.

Раздался громкий шлепок, и парень заорал:

— Ладно! Ладно!

Еще один шлепок. Через несколько секунд Герцогиня снова появилась на пороге. На этот раз она села рядом с Хьюго.

— Боже мой, — сказала она, — в южной части города сплошные недоросли. Они живы только потому, что никто не велел им умереть.

При всей неуместности, Хьюго неожиданно громко рассмеялся.

— И не я одна так считаю, — добавила Герцогиня. — Моя тетка Фрида работает в… — она умолкла и едва заметно взмахнула рукой, — неважно. Вместо того чтобы сплетничать, я лучше тебя поблагодарю — еще раз — за то, что ты не позволил им меня обирать. Мне кажется, что ты достоин большего вознаграждения, чем это.

Она вынула браслет откуда-то из путаницы шарфов и накидок, поднесла его к лицу и стала рассматривать чеканную медь и зеленый камешек в центре.

— Спасибо, — сказал Хьюго. — Мне ничего другого не нужно. — Пауза. — И еще — чтобы эти парни никогда не узнали, что это я дал вам наводку.

— Это так важно для тебя? В смысле, браслет?

Герцогиня провела пальцем по рисунку на металле, потом вопросительно взглянула на него.

— Все это произошло очень давно, — сказал Хьюго. — Я был совсем маленьким.

Он собирался просто сказать, что браслет принадлежал его матери. Но внезапно стал вкратце пересказывать всю историю, включая и смерть брата, хотя не упомянул об обстоятельствах, а потом добавил, что нашел браслет, не уточняя, как именно.

— Ах, дела семейные, — произнесла Герцогиня. — Разве что-то еще могло сделать его таким ценным? — Она вложила браслет в его ладонь, и у Хьюго затрепетало сердце. — Теперь он снова твой. Вместе с моей благодарностью и дружбой. А со мной, знаешь ли, полезно дружить.

— Спасибо, — сказал Хьюго, чувствуя смущение и легкое беспокойство.

— Готова поспорить, что ты тоже хороший друг, — продолжала Герцогиня. — Но у тебя должны быть дела поважнее, чем слушать, как эти нытики-южане