Кирен покачала головой.

— Он чересчур часто разносил бар «Канзас». Вектор выгнал его из команды. А что? У тебя к нему какой-то особый интерес?

— Просто любопытно, — ответил Идо, нахмурившись. В команде Вилштейну ничего не грозило, но теперь он остался один и, скорее всего, проведет остаток дней где-нибудь под мостом, распродавая себя по частям ради дозы стимулятора, который никто больше не будет выдавать ему бесплатно. Все это не закончится ничем хорошим ни для Вилштейна, ни для людей вокруг него.

— А новый парень? Гон?

— Он на трассе с тренером, — Кирен все еще держалась вежливо, но теперь в ее тоне звучал легкий намек на нетерпение. — Ты собираешься мне помочь? В конце концов, я за это тебе плачу.

Платит? Идо моргнул.

— Я думал, тебе просто нужна была моя помощь.

— Да, но я вряд ли могу ожидать, что ты станешь работать бесплатно. В конце концов, мы все здесь профессионалы.

— Это точно, — откликнулся Идо с притворным энтузиазмом и принялся крепить первый слой кожного покрова на левой части грудной клетки, чтобы по выражению его лица Кирен не догадалась, что он пришел, даже не думая о плате.

— Какая превосходная кожа, — заметил он, не отрываясь от работы. — Ты сама ее разработала?

— Я использовала кое-какие наши исследования, — ответила Кирен, — но понадобилось много работы, чтобы получить то, что ты теперь держишь в руках.

— Мы бы могли назвать поставщиков, — произнес мужской голос, — но их не существует. Это патентная разработка.

Идо решил про себя, что слишком занят, чтобы оборачиваться и смотреть на Вектора, который для разнообразия вошел без шума. И в самом деле, наложение первого слоя кожи было не самой сложной в мире процедурой, но очень кропотливой. Если он не уберет все пузыри, это причинит киборгу неудобства — зуд, от которого невозможно избавиться.

— Вектор, я же говорила: сегодня это территория только для ученых, — недовольно проговорила Кирен. — Прости, но тебе придется уйти.

— Просто проходил мимо, — ответил Вектор. — Хотел проведать моих чемпионов.

— Пожалуйста, не задерживайся и выйди через дверь в том конце, — сказала Кирен тоном начальницы, обращающейся к какому-то неотесанному ничтожеству, которое вздумало дышать тем же воздухом, что и элита. — Эта работа требует большой концентрации.

— Приношу свои извинения, — вежливо и спокойно ответил Вектор, и по его тону Идо догадался, что Кирен еще придется поплатиться за то, что она так высокомерно разговаривала с королем помойки при своем бывшем муже. — Я лишь думал, что ваша работа будет продвигаться быстрее.

Вектор зашагал к занавешенной части комнаты, и Идо не смог удержаться и мельком взглянул на него. Король помойки обладал чувством вкуса, которое не показалось бы неуместным даже на Залеме, и вдобавок имел соответствующие физические данные. Идо посчитал это достаточным доказательством того, что этот мир был настолько испорчен, что уже никогда не мог вернуться к норме.

— Это его команда, — негромко сказала Кирен, когда паладины приветствовали Вектора как героя.

— И его лаборатория, — откликнулся Идо, не подумав. Он повернулся к ней, думая извиниться, но вместо этого сказал: — Это и есть то, чего ты хочешь?

Ее взгляд как будто просверлил его насквозь — синий лед, такой холодный, что почти обжигал.

— Это именно то, чего я хочу. — Пауза. — Ты отлично справляешься. Продолжай в том же духе.

— Я стараюсь, — ответил он с легким акцентом на «я», возвращаясь к работе над кожей. «Вот тебе урок», — подумал он.

— Вектор невероятно щедр, — надменно произнесла Кирен. — С его помощью я сумела разработать другие замечательные вещи кроме этой кожи.

Идо подумал было выговорить у нее несколько кусков для ожоговых пациентов. Их было немного, но эта кожа была бы для них чудом. Потом он передумал. Вектор вполне мог разыскать этих пациентов, засунуть их в багажник лимузина и привезти сюда, чтобы Кирен удалила новую кожу. Потому что она была запатентована.

К облегчению Идо, Вектор сделал так, как велела Кирен. Он, видимо, посчитал, что важнее было умаслить Кирен, чем показать, кто здесь хозяин. По крайней мере, в данный момент. Идо больно кольнула мысль, что Вектор, вероятно, планировал все выместить на ней позднее. Мужчины вроде него всегда так поступали. И еще больнее резануло понимание, что Кирен это знала.

При появлении Вектора паладины оживились. Они уже было начали успокаиваться, но их общее возбуждение вновь зашкалило, стоило им начать забрасывать его вопросами о следующей игре. Изменится ли теперь расписание тренировок? Начнет ли новый игрок выступать сразу, или он еще проходит обучение? И можно ли им всем получить по суперчипу, потому что только вообразите, что они могли бы сделать с такой-то скоростью, плюс их навыки, — они бы стали просто непобедимыми!

Обсуждение суперчипа продолжилось и после ухода Вектора. Все паладины поражались скорости нового игрока. Имя Гон ему отлично подходило. И дело было не только в том, как быстро он мог перемещаться по трассе, его скорость реакций и рефлексы поражали воображение. Да и все эти новые детали, наверное, тоже помогали. Хотя, конечно, очень уж быстро он выходил из себя.

— Не обращай на них внимания, — сказала Кирен, когда они закончили покрывать грудную клетку первым слоем металла. — На самом деле паладины питаются слухами. Если они не смогут сплетничать, то не смогут играть.

Это само собой, подумал Идо. В конце концов, они оба достаточно долго проработали здесь — им ли не знать. Он разгладил несколько небольших пузырьков в нижней части грудной клетки, прислушиваясь к паладинам. Не удивительно, что Кирен только рада была не пускать его на стадион, хотя из-за этого и пришлось набить всю неугомонную толпу паладинов в лабораторию и заставить помощников с ног сбиваться, обеспечивая их едой, выпивкой и развлечениями. Она не хотела, чтобы он видел снаряжение нового игрока.

А теперь она вдобавок велела ему не обращать внимания на болтовню паладинов. Вот только болтовня тем и отличается, что не знает никаких границ и рамок. Игроки ни о чем другом не могли говорить, кроме как о суперчипе, благодаря которому новый парень получал суперрефлексы, суперреакцию и суперкоординацию вдобавок. Как будто он с рождения жил быстрее других.

— Кажется, с