Но он отказался работать на стадионе. После смерти дочери он там не бывал и не мог, не желал туда возвращаться.
Кирен заверила, что это не проблема. Все равно сегодня вечером там тренировка. Им не удалось бы спокойно поработать под крики тренеров, жалобы игроков и беспрестанные расспросы о какой-нибудь новой технологии, о которой все слышали, хотя такой и не существовало на свете. Кирен дала ему адрес своей новой лаборатории.
Идо был не в восторге от того, что ему придется идти на Завод, пусть даже лаборатория и находилась в пристройке, а не в основном здании. Ну на этот раз он придет хотя бы без парочки отрезанных голов в мешке. А вдоль стен в лаборатории Кирен не будут стаять центурионы, только и ждущие возможности разнести в клочья какого-нибудь нарушителя.
* * *Прибыв на место, Идо застал там лучшую команду Вектора. По всей видимости, это был вечер модификаций перед следующей игрой. Идо больше не следил за состязаниями, так что не знал, идет ли сейчас игровой сезон, показательные выступления или финальный матч. Паладины, как обычно, вели себя шумно и разнузданно, так что Кирен пришлось отгородить половину лаборатории и организовать там зону ожидания, где игроки могли смотреть видео и молоть языками, а ее странные лысые помощники, между тем, готовы были принести им все, чего только пожелает их левая пятка (или левое колесо), лишь бы они не беспокоили начальницу.
Радом с лабораторией находилась настоящая приемная, которая выглядела гораздо удобнее. Но Кирен сказала Идо, что больше ею не пользуется, потому что игроков невозможно было заставить там сидеть. Как только им становилось скучно или их одолевало беспокойство, они отправлялись на поиски мест поинтереснее. Сидя в лаборатории, они не так тяготились ожиданием.
Лаборатория однозначно была очень большой. Даже после того как треть помещения отдали под развлечения паладинов, оставшееся пространство оказалось в четыре раза больше, чем вся его клиника, и это не считая кладовок. Тут имелось оборудование, которое Идо считал недоступным в Айрон сити — да так оно, вероятно, и было. Каким образом все это воровство Вектора проходило незамеченным? По всей видимости, в друзьях у этого человека были низкие людишки из высших кругов. Кому-то там, наверху, в Залеме, он нравился.
Идо стало интересно, что такого сделал Вектор, чтобы заставить их так расщедриться. Что такое мог предложить им Вектор, чего они не могли бы получить быстрее, более крупной партией и с большим разнообразием цветов и стилей?
Не «им». Только одному человеку. Нове. А Нова нуждался только в развлечениях — и сейчас он получал их от Вектора.
Идо стало не по себе. Рано или поздно он наскучит Нове. Однажды Вектор попытается вытянуть очередного кролика из шляпы, и у него ничего не выйдет — ему больше нечем будет развлечь Нову. Для Вектора это будет печальный день.
Но этот день еще не наступил. Вектор все еще король свалки, все еще любимая игрушка Новы. Танцуй, танцуй, марионетка… Идо посмотрел на Кирен, устанавливавшую в стереотаксической раме грудную клетку с позвоночником. Вот оно, развлечение.
— Ты хоть слово слышал из того, что я говорила? — спросила его Кирен — вполне беззлобно. Идо знал, что она не откусит ему голову, пока он ей нужен.
— Да, — соврал Идо, — но все это довольно сложно. Повтори еще разок, а то вдруг я что-то пропустил?
Она знала, что он врет, но знала, что он все равно попросил бы ее повторить все заново, чтобы он мог найти ошибки и несоответствия. Кирен терпеть не могла эту его манеру, но сегодня вечером именно ради этого она его и пригласила. Она развернула раму так, чтобы им был виден позвоночный столб, и открыла каждую его секцию.
Когда она начала объяснять, что хотела сделать, Идо сообразил, что многое их этого уже слышал раньше. Кирен пыталась сделать нечто подобное, когда они только встретились, в ходе обучения по Залемской медицинской программе.
Тогда он сказал ей, что если она хочет изменить спинной мозг, ей придется менять и головной тоже, и в итоге это привело бы к полному кавардаку. Взаимоотношения двух этих частей нервной системы животных в ходе эволюции развивались определенным образом, и форма позвоночного столба определяется мозгом. Между ними существует целая цепь взаимных влияний, усложненная вдобавок неокортексом. А кроме того, каждая конфигурация спинного и головного мозга уникальна, нет двух людей, у которых она работала бы одинаково.
Отчасти именно поэтому не всем были доступны улучшения органов чувств, например глаз или ушей. Даже те, кто могут приспособиться к расширенной палитре звуков или цветов, иногда страдают от побочных эффектов вроде синестезии. По слухам, только Соединенные Республики Марса научились вносить серьезные изменения в головной и спинной мозг, но теперь эта технология была утрачена. За триста лет ближе всех к успеху подобрался Залемский биоинженер, который сумел вырастить спинной мозг в чане.
Идо понадобилось некоторое время, чтобы уговорить Кирен просто увеличить количество соединений, ведущих в/из каждой области спинного мозга. Это кропотливая работа, но ее можно было выполнить без риска повредить структуры мозга и сделать человека инвалидом. Между тем, паладины в своем загоне вели себя все беспокойнее. Им некуда было девать лишнюю энергию. Будь они на стадионе, они могли бы погонять по трассе и сорвать раздражение друг на друге.
Кирен сказала, что рядом был тренировочный зал, но его затопило после того, как один из паладинов попытался подтянуться на трубе. Она не знала, кто именно: в первый же день игроки уничтожили систему видеонаблюдения, и никто не хотел признаваться. Вектор просто отмахнулся. Не канализационную трубу сорвали — и то ладно.
— Кто здесь сегодня? — спросил ее Идо, показывая большим пальцем в противоположный конец комнаты.
— Обычная компания, — ответила Кирен. — Аджакутти, Вихрь, Клеймор. Господи, Клеймора вечно нужно ремонтировать. Сойка, Лоурайдер, Детка и еще кое-кто.
— А Вилштейн? — спросил
