– Как скажете, Ваше Высочество.

Пока принц Бифальт вставал на ноги и собирал вещи, Элгарт пошел будить Кламата.

Сняв с веревки одежду, принц Бифальт обнаружил, что пустынный воздух полностью высушил ее. Он оделся, радуясь ощущению чистой ткани на исцеленной коже. И тут же пожалел о выброшенных доспехах. Но быстро отбросил эту мысль. Как и все сожаления, она бесполезна. Он тот, кто он есть, и он сделал свой выбор.

Тяжелая винтовка в руках и сумка на плече вновь придали принцу уверенности. Его родину еще не завоевали только потому, что они изобрели винтовки. Он, Элгарт и Кламат еще живы благодаря винтовкам. Пусть мир, как небеса, несказанно велик и несказанно неведом. К принцу вернулись силы, и его винтовка, готовая к бою, при нем – он еще не побежден.

Пока Кламат поднимался да вдвоем с Элгартом готовился выйти наружу, принц Бифальт предупреждал их:

– Мы зависим от милости караванщика и его людей. Нам нельзя никому угрожать, нельзя никого оскорблять. Нас приняли как гостей. И мы будем вести себя как подобает гостям. Мы не должны ничего рассказывать о наших поисках. Мы не знаем, как они на это отреагируют.

Мы должны принимать за должное все, с чем ни столкнемся, пока не поймем, что это за люди, куда они идут, чего хотят и требует ли их щедрость чего-нибудь взамен. Если их цель совпадает с нашей, я предложу им любую услугу, какую буду в состоянии оказать. Если нет, нам все равно нужна их помощь. Без пищи, воды и хоть каких-нибудь указаний по маршруту мы потеряемся в этой пустыне.

Кламат выслушал предостережение с испуганным видом.

– Они же не бросят нас, Ваше Высочество? Сути аль-Сури сказал, что «боги» любят щедрость. Я не знаю, что такое «боги», должно быть, верховные маги. Но караванщик тоже любит щедрость. Как они могут повернуться к нам спиной?

С неожиданной для него добротой Элгарт ответил товарищу:

– Еще слишком рано беспокоиться. Сегодня ничего не решится. Пока у нас нет причин сомневаться в их щедрости. Просто улыбайся и кивай. Наслаждайся тем, что тебе дают. Слушай. Если то, что услышишь, встревожит тебя, доложи наедине. Принц решит, что делать дальше.

Кламат, нахмурившись, рассматривал своего товарища со шрамом поперек лица. А затем признался:

– У нас слишком много врагов. И я убил уже слишком многих. Я слишком часто видел, как умирают беллегерцы.

Он рискнул взглянуть на принца Бифальта, но затем вновь повернулся к Элгарту:

– Я буду драться, если так нужно. Но эти люди были добры с нами. Я надеюсь ответить им тем же. Может, они предложат нам дружбу.

– Я не ожидаю дружбы, – заявил принц. Ему не терпелось покинуть повозку и встретиться со всем этим множеством самых разных чужеземцев, путешествующих с караваном.

– Этого слишком много для расспросов. Мы не знаем языка Сути аль-Сури. Мы не сможем понять, что бы он ни рассказал нам. Но мы должны помнить, что мы гости.

И нескладно добавил:

– Мы должны помнить и быть благодарны.

Не желая больше оставаться на месте, принц подошел к двери и отодвинул ее в сторону.

Шум толпы и свет костров встретил его, словно, пока он спал в повозке, караван превратился в суетливый город.

При свете последних лучей заходящего солнца и костров для приготовления пищи принц увидел повозки, телеги и подводы, стоявшие полукругом друг подле друга. Они были распряжены, коней, быков и тех странных животных поблизости не было, а люди сновали туда и сюда. Везде, насколько принц Бифальт мог видеть, он замечал полукруги, образованные самыми разнообразными средствами передвижения, внутри полукругов толпились люди, путешествующие вместе. Недалеко стояло пять шатких, бедно сделанных повозок, около которых находились исключительно мужчины. Одеты они были в мантии мышиного цвета, повязанные веревками. Волосы у всех были выбриты в виде тонзуры. Двигались они степенно и важно. Принц Бифальт не видел, чтобы они разговаривали друг с другом. Но, заметив его, они все как один повернулись и поклонились.

Напротив них большим полумесяцем стояли празднично разукрашенные повозки, изрыгавшие из себя целую толпу людей, которые напоминали друг друга разве что своей причудливостью. Некоторые из них явно только прислуживали другим, но большинство принадлежали к многоликой касте актеров: клоунов, акробатов, людей-змей, жонглеров, атлетов, танцовщиков. Костюмы их были броскими и необычными – одни настолько огромные, что полностью скрывали человека, другие же настолько короткие, что оставляли на виду почти все. Люди эти были шумными и свойскими, и по их многоязыким крикам, поминутно раздававшимся то там, то здесь, можно было предположить, что собрались они из самых разных королевств или племен. При появлении принца Бифальта из их бушующей толпы послышались громкие выкрики и присвистывание.

Еще один полукруг составляли уже виденные принцем повозки, крытые тентами. Близ них люди чистили оружие и готовили пищу, и все они были похожи на Сути аль-Сури: с такой же бронзовой кожей и желтоватыми глазами, с таким же оружием и в такой же одежде. Конечно, это были подчиненные ему стражи каравана. И то, что спали они в шатрах, говорило об их кочевом образе жизни. Заметив принца, они прямо, без утайки начали его рассматривать. Впрочем, у принца появилось отчетливое впечатление, что их больше интересовало его ружье, чем он сам.

Между этими и другими полукругами на открытом пространстве примерно в пятьдесят шагов шириной возвышалась высокая груда дров для костра, который пока не разожгли. Позади нее на противоположном конце площади принц разглядел еще несколько повозок. Одной из них была та самая, пышная, которая вела караван, другой – повозка с лентами. С ними стояли и прочие, все они были замысловато украшены. Вокруг них взад-вперед спешили слуги, но никого из хозяев видно не было.

Передовая повозка, догадался принц Бифальт, принадлежала караванщику. Но другие – везли ли они богатых торговцев? Принцев, как и он сам? Высокородных дев, путешествующих с целью заключения выгодных браков?

До сих пор в мире принца существовали только Беллегер и Амика. Здесь он увидел, насколько маленьким был этот мир. А ведь он успел заметить только небольшую часть всего каравана. Других повозок не было видно, и других подвод, включая те огромные, закрытые телеги, что следовали за ведущей повозкой, как и те, что перевозили непонятные конструкции. По-видимому, они, как и тягловые животные, составляли границу большого лагеря, как и подводы, перевозившие более привычные товары, провиант и другой груз.

Только вблизи принц Бифальт насчитал пять различных племен и по крайней мере в два раза больше типов одежды. Слишком много. Столкнувшись лицом к лицу с таким разнообразием, намного превосходящим то, что он видел раньше, принц почувствовал неожиданное желание вернуться назад. Инстинктивно он хотел упасть на свою лежанку и спать там, пока мир