Принц скорее упал, чем сел, и потянулся к кувшину. К собственному стыду, ему не удалось даже поднять его – так сильно дрожала рука. Тогда принц потянулся к фрукту, разделенному на дольки – похоже, мандарину. С фруктом получилось лучше. И когда принц почувствовал, как в его пересохшие рот и горло вливается сладкий сок, он нашел в себе достаточно сил, чтобы поднять кувшин.

Затем он ел и пил, как и его воины, жадно, позабыв об осторожности, о фигурах в конце повозки, о том, что он не знает, куда его везут или почему. Единственной его мыслью было утолить свою жажду и насытить голод.

И вот длительное напряжение мышц и перенесенные лишения дали о себе знать, и внимание принца ослабло. Он и не заметил, как три женщины в капюшонах поднялись на ноги. Они не обращали на себя его внимания до тех пор, пока одна из них не встала перед ним на колени. В руках у нее были губка и чаша с водой. Намочив губку, женщина начала смывать с лица принца пот, песок и грязь многих дней пути.

Где-то на задворках своего сознания вымышленный принц Бифальт остановил ее, настояв на том, чтобы самостоятельно о себе позаботиться. Настоящий королевский сын позволил женщине делать все, что она ни захочет. И когда она сняла груз с его плеч и начала расстегивать одежду, он не воспротивился. Ощущение влаги и легких поглаживаний заставили принца забыться, и он заснул, сам того не заметив.

И все же, проснувшись, принц тут же насторожился и внутренне собрался – и быстро понял, что он отдохнул и его вымыли. Завернувшись в мягкий муслин, он лежал на одном из тюфяков. Голова его покоилась на подушке, ноги и руки были вытянуты. Принц не сразу понял, почему он чувствует себя так, будто его сотворили заново. Но вскоре сообразил, что исчезло ощущение жары и боли от самых сильных из ожогов, заменившись на покалывающее чувство прохлады. Женщина не только помыла его, не только помогла уснуть, но и обработала его ожоги.

Под муслином принц лежал полностью обнаженный. Осознав этот факт, он тут же встревожился. Впрочем, приподняв голову и оглядевшись, он нашел рядом свое оружие, сумку, скатку и сапоги. Одежда его свисала с веревки, протянутой поперек одного конца повозки. Даже при тусклом свете ламп было заметно, что она постирана.

Опустив голову на подушку, принц полежал еще немного, стараясь собраться с мыслями. Его прежние сомнения не исчезли, и он не знал, куда приведет его караван. Странно, но то, что его и его людей спасли, не доставляло ему утешения. Для принца это было еще одним невероятным эффектом теургии.

Решив расспросить обо всем женщин, принц перевернулся и встал на колени, обмотавшись муслином. Но одного беглого взгляда было достаточно, чтобы убедиться, что их не было, как не было и того мужчины, который раньше спал рядом. Принц Бифальт, Кламат и Элгарт остались одни.

И тут принц заметил, что повозка не двигается.

Кламат все еще спал на своем тюфяке, но Элгарт уже проснулся. Увидев, что принц встает, гвардеец сел.

– Вы удивлены, Ваше Высочество? – Со сна он говорил неторопливо. – Я – да. Говорят, тепловой удар вызывает невероятные сны. Может, это бред.

Принц Бифальт не нашел, что ответить на это. И вместо ответа спросил:

– Ты видел, как вышли женщины?

Элгарт покачал головой:

– Их не было, когда я проснулся. Но повозка уже не двигалась. Должно быть, они вышли, когда мы остановились.

И немного помолчав, он добавил:

– Похоже, сейчас вечер. Караван разбивает лагерь.

– В таком случае, – решил принц, – мы должны поговорить с караванщиком. Если он знает наш язык не лучше Сути аль-Сури, то у него должны быть другие переводчики. Куда идет этот обоз? Нам повезло встретить его, но, возможно, эта встреча удаляет нас от нашей цели.

Он порылся в поисках кошелька.

– Кое-что я смогу купить. Но этого может не хватить.

– Если, – заметил Элгарт, – наша цель существует.

– Она должна существовать. – Принц Бифальт вернулся к старым размышлениям, чтобы заставить себя думать. – Амика использовала Седьмую Казнь против нас. Они где-то выучились ей. Но если книга хранится у них самих, то наши поиски не угрожают им. Они не стали бы заманивать нас в ловушку.

Элгарт кивнул:

– В таком случае книга остается там, где амиканцы нашли ее.

Тени, отбрасываемые светом ламп, казалось, резче делили его лицо по линии шрама.

– В таком случае библиотека должна существовать. Как вы и говорите.

Но это не поможет нам.

Элгарт подумал немного, а затем спросил:

– Этому каравану известно о библиотеке? А если наши хозяева ничего не знают о ней? Если они, допустим, слышали о ее существовании, но не знают, где она находится? Мы не можем полагаться на них.

Принц покачал головой:

– Что-то они знают. Просто должны.

Мир больше, чем мы думали. Этот караван тому доказательство.

Сути аль-Сури был сам тому доказательством.

– И магия способна на большее, чем мы думаем. Как иначе заклинатели смогли оставить меня в живых на таком расстоянии? Как иначе могли они говорить у меня в голове? Их силы превосходят наше представление о них.

– Отсюда следует… – спросил гвардеец.

– Отсюда следует, что эти заклинатели действовали с целью спасти нас. Как иначе помощь могла прийти как раз тогда, когда мы были на пороге смерти?

Или провала?

– Пустыня обширна. Караван проделал долгий путь. Слишком большое совпадение.

Наши спасители были посланы. Если их и не научили – или если они не знают, что их научили, – значит, маги подгоняли или тормозили караван, чтобы он настиг нас тогда, когда наше положение стало отчаянным.

После недолгого молчания Элгарт осторожно заметил:

– Это я понимаю, Ваше Высочество. Караван может не знать о библиотеке, но ее заклинатели точно знают о караване. Они знают о нас.

Но наш вопрос остается без ответа. Если наши хозяева не имеют представления о библиотеке, как они смогут помочь в наших поисках? А если имеют, то станут ли помогать нам?

Принц Бифальт развел руками.

– У меня нет ответа. Мы должны узнать от караванщика и его людей, где мы остановились. Нам нужно понять их отношение к нам. И все это сделать осторожно. Они сами могут оказаться теургами. А если и нет – если они ничего не знают, – могут возмутиться, что их использовали маги. Или заподозрить в чем-нибудь нас.

Сути аль-Сури обещал теплый прием, но мы не можем ожидать, что караванщик станет доверять незнакомцам с ружьями.

Теперь Элгарт хмурился обеими половинами своего лица, разделенного шрамом, но он не стал спорить.

– Я понимаю, Ваше Высочество, – повторил он. – Но мне это не нравится. Нас слишком мало. Да с пол-дюжины стражей Сути аль-Сури подавят нас числом. Как мы можем доверять им?

– Они могли оставить нас умирать, – возразил принц.

Элгарт