– Кто? – спросил Кристос.
– Дистрофик. В моем мире болезненно худых людей так называют, – пояснила я ему и перевела взгляд на Броню.
Старейшина сидел и не шевелился, даже не моргал. Что это с ним? В ступор бедолажечка впал?
– Броня, – позвала я его, помахав рукой.
Реакции не последовало.
– Что это с ним? – поинтересовалась я у Кристоса.
Но он только плечами пожал.
И тут Брон отмер, повернулся к Кристосу и приказал:
– Выйди.
Не сказал, а именно приказал. Мой телохранитель напрягся, бросил на меня настороженный взгляд и остался сидеть на месте.
– Я сказал, выйди, – повторил Бронир с нажимом.
– Да в чем дело-то? Говори при нем, он и так все знает, – тоже начала волноваться я.
– Видимо, не все, – усмехнулся Кристос. – Я буду за дверью.
И телохранитель покинул меня, оставив наедине с предельно серьезным Броней, что старейшине, вообще-то, было несвойственно.
– А теперь правду, Таня. Талиек просто немного похож на твоего отца или является его точной копией? – тихо проговорил Брон.
– Да что не так-то? – воскликнула я. – Допустим, очень похож, только худее намного, и что с того?
– Нам всем конец, – простонал Бронир, уронив голову на стол.
Я даже услышала, как он лбом о столешницу приложился. А потом еще пару раз стукнул, но ему, видимо, не ответили, потому что старейшина выпрямился, посмотрел на меня каким-то потерянным взглядом и поинтересовался:
– Как думаешь, господин убьет нас за то, что мы его дочь в качестве его же невесты из-за грани привели?
– Да брось, ну похож, бывает. У нас тоже часто двойники встречаются. У звезд вон их вообще десятки, еще и соревнуются, кто больше похож, – попыталась успокоить я его.
– Таня, ты дура?! – завопил этот неуравновешенный, вскочив со стула.
Что-то я в его гениальности уже сомневаюсь, но ответила предельно честно.
– Бывают иногда такие подозрения, – развела руками, – но в основном я девушка довольно сообразительная.
– Нет, Таня, ты точно дура, – покачал головой Брон и буквально упал на стул. – Прости, не сдержался. Тебя теперь оскорблять вообще опасно для жизни.
– А раньше, значит, можно было? – хмыкнула я.
– Раньше все было иначе, – покачал он головой.
– Да объясни ты, в чем проблема-то? – не выдержала я.
– А проблема в том, дорогая моя Таня, что я не верю в такие совпадения. Я человек науки и привык мыслить логически. И сейчас логика подсказывает мне, что Талиек убьет всех причастных к твоему появлению здесь, как только проснется, – развел он руками.
– Это еще почему? Не думаешь же ты, что он действительно мой папа? Сам посуди, ваш правитель пролежал в гробу триста лет, а мой отец там, на Земле, – постаралась вразумить старейшину, а у самой руки трястись начали.
Я уже убедила себя, что такого просто не может быть, потому что… не может – и все. Броня же сейчас пытается убедить меня в обратном. А я не хочу переубеждаться!
– Видишь ли, Таня, – положив кулаки на стол, проговорил Бронир, – на протяжении многих веков поддерживалась легенда о том, что правящие, отправляясь в трехвековой сон, жертвуют своим благополучием ради мира и процветания Рэдды, лишают себя радостей жизни, чтобы сохранить баланс. Но в действительности это не жертва, а совсем наоборот. Здесь правящие именно правят, решают проблемы, сдерживают лордов и людей. Для них это повинность, долг, который они взвалили на себя, потому что едва не погубили Рэдду из-за своих семейных распрей. Все это не позволяет им наслаждаться жизнью. Они не могут позволить себе такие простые радости, как любовь, дружба, дети. Понимаешь, здесь у них всего этого нет и не может быть!
– Ну допустим, альтруисты прямо, бедненькие. Но что-то я не заметила, чтобы Валику власть была в тягость. Да и какое это имеет отношение к тому, что Талиек похож на моего папу? – с усмешкой произнесла я.
– А такое! Отправляясь в сон, правящие не просто засыпают, они отправляются в мир за гранью и за три столетия успевают прожить несколько обычных человеческих жизней, насладиться всем тем, что недоступно им здесь. Я не знаю, как они это делают, каким образом вписываются в жизнь иного мира, как создают себе тела, но они живут там! И, похоже, твой отец – это очередная человеческая жизнь Талиека. Бурена погубил всех нас, притащив тебя сюда!
Броня схватился за голову и начал раскачиваться на стуле. Я встала, подошла к нему и обняла, чтобы прекратить начинающуюся истерику. Видела уже такое, у мужчин истерика именно так и протекает. Это мы, девушки, ревем в три ручья и воем, если совсем плохо, а они только раскачиваются и смотрят в одну точку, совсем как Броня сейчас.
Раскачиваться он перестал, но явно пребывал в прострации. Да я и сама чувствовала себя не лучше. Допустим, он прав. Допускать такое не хотелось категорически, но все же допустим… Тогда получается, что мой папа всю жизнь притворялся, играл роль в каком-то извращенном спектакле. Для него вся наша жизнь, наша семья была всего лишь игрой! Мой строгий, но такой любящий и все понимающий отец в действительности был только ролью, притворством, одной из масок бессмертного вампира. А как же мама? Ведь у них такая любовь! Папа и спустя двадцать пять лет брака ее на руках носит. Не хочу в это верить, не хочу и все тут!
– Так, предлагаю ничего никому не говорить, – произнесла, отпустив Броню. – Когда должен проснуться Талиек?
– По моим подсчетам, он очнется к завтрашнему вечеру, но будет очень слаб, – на автомате ответил Брон.
– До его пробуждения никому ни слова. А потом я сама с ним поговорю, – приняла решение я. – Если твои предположения подтвердятся, я скажу, что сама вызвалась быть избранной и вы ни в чем не виноваты. А если нет… Вы, старейшины, попросите его, чтобы вернул меня домой. Уж не знаю как, но вы обязаны добиться, чтобы он вернул меня на Землю.
– А если он не сможет? Или откажется? – спросил Брон, глядя на меня взглядом побитой собаки.
– Если не сможет, ты поможешь мне бежать, – заявила я. – Не хочу такой жизни, не для меня это. Есть же у вас какие-то отдаленные поселения, в которых не верховодят лорды? В крайнем случае к людям-волкам подамся вместе с Серым.
– Договорились, – кивнул Брон.
– Вот и замечательно. Выше нос, человек науки, – подмигнула я ему. – А теперь объясни-ка мне, что за зелье эта ваша сбивуха? Почему у меня на нее каждый раз разная реакция? Я думаю, что это привыкание, организм адаптируется, и действие слабеет.
– О, это очень интересный вопрос, – оживился Броня. – И мы опять возвращаемся к твоему происхождению. То, что ты дочь Талиека, объясняет все странности. Рецепту сбивухи около двух тысяч лет, но я только сейчас начинаю понимать ее истинное назначение. Теперь ясно, зачем правящие выпивают целый кубок этого напитка перед тем,
