Улыбка Гейтли добралась до его глаз.

– А ты Мадам с FM, вот откуда я тебя знаю.

Скрипучие туфли Эрдеди и радио и ключи страдающего ожирением охранника.

– Стоять? Но мы в вертикальном положении. Вы имеете в виду в значении «Прекратить текущие действия»?

– Ахрана, замерли, я че сказал!

Грен и Ленц сгибаются, везде белое дыхание, от сломанного носа Грина так же пахнет медью, как от Ленца.

– Я знал, что знал тебя, – говорит Гейтли Джоэль, вуаль которой попрежнему непроницаема.

– Извольте дать более точное определение «стоять».

– Сперва спину его вот тут возьми, – говорит Грин Ленцу.

– Не в восторге от крови просто, – отвечает Ленц.

Под спину проскальзывает множество рук; плечо расцветает бесцветным пламенем. Небо настолько 3D, что в него хоть ныряй. Звезды расплываются и выбрасывают протуберанцы. Джоэль сдвигает теплые ноги, чтобы не снимать рук с подушки. Хлюпанье, знает Гейтли, говорит о том, что халат промок до нитки. Могли бы и похвалить, что его еще не стошнило. Отсюда даже видно, что некоторые звезды ближе, а некоторые дальше. То, что Гейтли всегда про себя звал Большим Вопросительным Знаком, на самом деле Большая Медведица.

– Я приказываю прекратить текучие действия, значит, пока не пришел главный, шоб я сабщил об ситуации, – мужик из охраны в стельку, его зовут то ли Сидни, то ли Стенли, и он закупается в «Пьюрити Суприм» в фуражке и с дубинкой, и всегда спрашивает Гейтли, «че как оно». Верхние части его ботинок надорваны вдоль внутренней части ступней, как у всех толстяков, которым приходится много ходить; его типичные для бывших спортсменов складки и свисающее брюхо – одни из главных мотиваторов Гейтли для вечерних качаний пресса. Гейтли отворачивает голову и его чуть-чуть тошнит и на Грина, и на Джоэль, которые не обращают внимания.

– Ох, простите. Ох блин, я не хотел.

Джоэль в. Д. проводит ладонью по мокрой руке Гейтли и остается теплое ощущение, от ладони, а потом нежно сжимает запястье, сколько может охватить.

– Чу, – говорит она мягко.

– Господи, у него и нога вся в крови.

– Сколько же я знаю чуваков, которые фанатели от твоей передачи, – еще немножечко стошнило.

– Теперь мы его очень мягонько поднимем и возьмем за ноги.

– Слышь, Грин, мужик, перейди-ка от меня на юг, а.

– Я приказываю, значит, шоб все ста-йали как ста-йат.

Ботинки Ленца и Грина сходятся и расходятся по бокам от Гейтли, их лица опускаются, как в рыбьем глазе, его поднимают:

– Готов?

Год Впитывающего Белья для Взрослых «Депенд»

 «ИнтерЛейс ТелИнтертейнмент», 932/1864 Power TP RISC с консолью или без, Pink2, постпраймстаровское DSS-распространение, менюшки и иконки, интернетфакс без ограничения на пиксели, tri– и quad-модемы с настраиваемым бодом, поствеб Сетки распространения, экраны настолько HD, что как будто сам там находишься, видеофонная конференц-связь по разумным тарифам, встроенный Froxx CD-ROM, электроника от кутюр, консоли все-в-одной, керамические нанопроцессоры «Юситю», лазерная хроматография, медиакарты с подключением виртуальной реальности, оптоволоконный сигнал, цифровое шифрование, революционные программы; кистевая невралгия, фосфенная мигрень, ягодичное гиперожирение, поясничные стрессы.

Половина бостонцев теперь работает на дому с помощью цифровой связи. 50 % образования люди получают дистанционно, через лицензированные сигналы, доступные для домашнего просмотра на диване.

Ежедневно ровно в 07:00 во всех трех часовых поясах ОНАН спонтанно распространяется невероятно популярная спортивная передача мисс Тауни Кондо – комбинация аэробики низкой интенсивности, калистеники канадских ВВС и, так сказать, «косметической психологии»: с Тауни Кондо ежедневно скачут и падают на колени вплоть до 60 миллионов североамериканцев, массовая хореография, чем-то напоминающая обязательное групповое утреннее тай-чи в сло-мо где-нибудь в постмаоистском Китае – за исключением того, что китайцы собираются вживую. Треть от 50 % тех бостонцев, которые еще ходят на работу, по желанию могли бы работать дома. И (зацените) 94 % всего онановского оплаченного развлечения просматривается на дому: сигналы, картриджи хранения, цифровые дисплеи, бытовой декор – развлекательный рынок диванов и очей.

Сказать, что это плохо, – как сказать, что трафик – это плохо, или налоговые надбавки по здравоохранению, или риски кольцевого синтеза: никто, кроме невменяемых вегетарианских луддитов, не назовет плохим то, без чего все жить не могут.

Но, в общем, в огромных количествах идет просмотр в уединении на кастомизированных экранах за закрытыми дверями среди соннодружелюбной домашней обстановки. Плывущее непространство мира индивидуального очевидения. Совершенно новая эра, под Джентлом и Лейс-Форше. Абсолютные свобода, частная жизнь, выбор.

Отсюда страсть нового тысячелетия к институту живых свидетелей. Целый негласный ассортимент возможностей очевидения – «очевозможностей», – бесценный шанс влиться в живую толпу, смотреть. Отсюда пробки из-за зевак у мест ДТП, взрывов газа сточных вод, ограблений, срываний сумочек с плеч, падения случайных СПМ «Эмпайр» с неудачной траекторией в пригородах и плановых городах Северного побережья, где люди оставляют двери нараспашку, бросаясь сломя голову суетливо очевидеть кольцо упавшего мусора, собирающего рассудительные и внимательные толпы, суетящиеся вокруг места падения, с интересом обмениваясь мнениями по поводу увиденного. Отсюда апофеоз и замысловатая вертикаль власти бостонских уличных музыкантов, лучшие из которых теперь добираются до работы на иномарках. Ежевечерний шанс отдернуть шторы и выглянуть на улицу в 00:00, когда припаркованным на улице авто надо менять стороны и все сходят с ума и суетятся, либо рокируясь, либо наблюдая. Уличные драки, скандалы на кассах в супермаркетах, аукционы по банкротству, штрафование лихачей, копролалия синдрома Туррета на углах в центре – всюду стягиваются текучие толпы. Содружество и анонимное братство толпы очевидцев, скопище глаз вне дома – все во внешнем мире, все направлены в одну сторону. См. также геморрой со сдерживанием толпы на местах преступлений, пожарах, демонстрациях, пикетах, маршах, акциях канадских инсургентов; как быстро теперь собираются толпы, так быстро, что и заметить не успеваешь, – как бы визуальная инверсия наблюдения за тем, как что-нибудь тает, – толпы скапливаются и удерживаются какой-то почти что ядерной силой, смотрят все вместе. Повод не важен. Снова вернулись уличные торговцы. Бездомные ветераны и инвалиды в колясках, держащие картонки с криво записанными причинами требования субсидий. Жонглеры, юродивые, фокусники, мимы, проповедники-харизматики с переносными громкоговорителями. Хардкорные попрошайки чистят, как шарлатаны с панацеями в былые