– Кадара вполовину меньше дракона. Могу и ошибаться. Она считается крупной руккой?
– Я думал, ты слышала все истории обо мне, – усмехнулся Сартак.
Несарина хмыкнула. Прекратив сражение с волосами, она подошла к подстилке, где ее ждал ужин.
– А вы знаете, что вас называют Крылатым Принцем?
– Да. – Он улыбнулся одними губами.
Несарина уселась, скрестив ноги:
– Вам нравится этот титул?
Сартак подал ей жестяную миску с фруктами. После нескольких часов полета Несарине не требовались приглашения. Она набросилась на холодный сочный виноград.
– Нравится ли мне титул? – переспросил он, протягивая ей хлеб. – Странно это: ты жив и даже не стар, а про тебя уже рассказывают истории.
Он искоса посмотрел на нее, отправляя в рот очередной кусок:
– На Эрилее тебя тоже окружали живые легенды. Как они относились к твоей славе?
– Аэлине это явно нравилось. – Несарина вспомнила обилие имен и титулов, которыми та с наслаждением жонглировала. – Что касается других… Я не настолько их знаю, чтобы ответить на ваш вопрос. Хотя Эдион Ашерир идет следом за Аэлиной.
Несарина запихнула в рот очередную виноградину. На ладони, обдуваемой ветром, лежало еще несколько.
– Они – двоюродные брат и сестра. Но кажется, у них были общие родители.
– Волк Севера, – задумчиво произнес принц.
– Вы слышали о нем?
Сартак подал ей миску с вяленым мясом, предлагая выбирать повкуснее:
– Я же тебе говорил, капитан Фелак: мои шпионы работают добросовестно.
Несарина ощутила щекотливость своего положения. Подталкивать принца к союзу – занятие рискованное. Излишняя прыть, излишняя похвала ее соратникам, и Сартак сразу раскусит ее намерения. Но ничего не делать… Безделье противоречило ее натуре. Даже во времена ее службы в городской страже Несарина не умела проводить выходные дни праздно. Она обязательно находила себе занятие: или шла гулять по Рафтхолу, или бралась помогать отцу и сестре.
«Искательница ветра, – так однажды назвала ее мать. – Ни минутки не посидишь спокойно. Ветер вечно тебя куда-то манит. В какое путешествие он тебя однажды позовет, розочка моя?»
Знала бы мама, в какие дали ветер позвал ее дочь!
– В таком случае шпионы донесли вам и о его легионе Беспощадных. Опытные, закаленные воины.
Принц слегка кивнул. Несарина почувствовала, что Сартак видит ее замыслы насквозь. Он спокойно дожевал хлеб и спросил:
– А какие истории рассказывают о тебе, капитан Фелак?
– Никаких, – ответила она, управляясь с сочным куском вяленой свинины.
Слава, известность… Такое никогда ее не волновало. У нее были другие ценности.
– И даже историю, как твоя стрела спасла жизнь оборотню? Про знаменитый выстрел с крыши?
Несарина резко повернулась к нему. Сартак неторопливо глотал воду из фляги. «Я же тебе говорил, что у меня хорошие шпионы», – читалось в его взгляде.
– Я думала, тайными сведениями занимается Аргун, – осторожно сказала она.
– Аргун обожает ими хвастаться. Я бы не назвал его сведения тайными, – улыбнулся Сартак, передавая Несарине флягу.
Она сделала несколько глотков.
– А сведения обо мне?
– Здесь ты права.
Тени густели, становясь длиннее. Ветер не утихал. Вероятно, собирался дуть всю ночь.
– Вы не рискуете разводить огонь, – заметила Несарина.
– Костер будет слишком хорошо видно издалека, – покачал головой принц. Он посмотрел на ее доспехи и добавил: – Где-то в тюках есть теплые одеяла. Я поищу.
Остаток ужина она сидели молча. Вскоре погасли последние отблески вечерней зари. Стемнело. На небе замигали звезды. Вслед на ними выплыла луна, залив место ночлега неярким голубоватым светом. Сартак аккуратно убрал еду в мешок.
К вою ветра прибавился громкий храп Кадары.
– Прошу прощения, если она помешает тебе спать, – усмехнулся Сартак. – Храп – единственный недостаток моей Кадары.
Несарина покачала головой. Утром она и представить не могла, что встретит вечер высоко в горах, на вершине, под храп знаменитой рукки и рядом с Крылатым Принцем. Родня бы ей не поверила.
Они молча разглядывали звезды, не торопясь укладываться спать. Звезд становилось все больше. Здесь они были крупнее и светили ярче, чем во время их с Шаолом плавания в Антику. Но знакомые звезды остались на севере. Странно, что она заметила это только сейчас.
А вот для ее предков эти звезды были родными. Под ними родился и вырос ее отец. Не тосковал ли он по ним, оказавшись под адарланским небом? Каково ему было перебраться туда, где даже звезды – чужие? Отец никогда не говорил об этом. Возможно, в Рафтхоле он вообще не поднимал голову к вечернему небу.
– Стрела Нейты, – вдруг произнес Сартак, прислоняясь спиной к холодной скале.
Несарина оторвалась от разглядывания звезд. Лицо принца было ярко освещено луной, придававшей серебристый оттенок его черной косе. Он сидел, сложив руки на коленях.
– Так мои шпионы прозвали тебя. Так и я называл тебя, пока не увидел вживую. Стрела Нейты.
Это было имя богини, покровительствующей стрельбе из лука и охоте. Давным-давно ей поклонялись в королевстве на западе Южного континента. Ныне она занимала место в обширном пантеоне хаганата.
– Не удивляйся, что истории о тебе добрались и сюда.
Несарина молча смотрела на принца. А вокруг по-прежнему выл горный ветер, к которому примешивался храп Кадары. Несарина всегда любила стрелять из лука и гордилось своей меткостью. Но премудростями стрельбы она овладевала не потому, что жаждала признания. Ей просто нравилось стрелять. Пуская стрелу, она всегда представляла, как та улетает вслед за ветром. И тем не менее…
Сартак быстро оглядел сложенные тюки и место ночлега, после чего направился за валуны. «А звезды все равно увидят», – улыбаясь, думала Несарина.
26Ириане действительно хотелось есть. Она повела Шаола прямо на кухню Торры. Там невероятно тощая женщина, которую все звали Поварихой, угостила его жареной рыбой, свежевыпеченным хлебом с хрустящей корочкой, тушеными помидорами с неострым сыром и эстрагоном. Мало того, она уговорила его съесть воздушное пирожное с медом и фисташками.
Ириана сидела рядом, пряча улыбку, а Повариха все наполняла и наполняла тарелку Шаола, пока он не стал умолять ее остановиться.
Он наелся до такой степени, что еле шевелился. Даже Ириана взмолилась, прося Повариху их пощадить.
Внимание Поварихи тут же переключилось на ее помощниц по кухне. Близилось время ужина. Трапезная находилась этажом выше. Перемещение блюд туда было сравнимо с перемещением обширной армии. Шаол смотрел, как спокойно и деловито командует Повариха, и думал, что у этой женщины генеральские задатки, достойные подражания.
В суете о них с Ирианой забыли, и они просто сидели, созерцая окружающий хаос. Незаметно зашло солнце, окрасив в оранжевые тона большие кухонные окна.
Едва Шаол заикнулся о необходимости седлать лошадь, Ириана и Повариха в два голоса объявили, что ночевать он будет здесь и никакие возражения не принимаются.
Он и не возражал. Он написал записку, сообщив Несарине, где находится, и попросил ложиться спать, не дожидаясь его. Записку взялась передать целительница, которая шла во дворец проведать заболевшего слугу.
Когда обилие
