Шаол не решался смотреть ей в глаза, и не стыд был тому причиной. Он знал что-то еще.

– Что? – не удержалась Ириана.

Шаол обвел взглядом тускло освещенные полки, затем прислушался – нет ли кого поблизости.

– Король в самом деле был… одержим. Подвергся вторжению демона.

И с остатками этой силы Ириана сражалась внутри раны Шаола. С одной стороны, потрясение. С другой – боевой клич, собирающий ее магию в единый кулак. Прежний туман частично рассеялся. Отступила завеса страха. А когда она атаковала тьму, ей открылись пласты, лежащие ниже ее ослепляющего гнева и пронзительной печали. Но адарланским королем все это время управляла чужая воля.

Шаол взял с полки книгу и стал листать. Он не пытался читать. Ириана была уверена, что он вообще не знает эйлуэйского языка. Все это делалось для маскировки.

– Он знал, что́ с ним происходит, – продолжал Шаол, имея в виду прежнего короля. – Знал ту породу. – («Валгов», – догадалась Ириана.) – Их притягивали люди с дарованиями. – («Магическими», – пояснила себе она.) – Он знал, что та порода хочет завоевать одаренных и подчинить себе их силу.

Вселить в них демонического правителя, как в самого короля. Это с ужасающей наглядностью было показано на рисунках в «Книге Начала».

У Ирианы свело живот.

– И потому человек в нем долгое время сопротивлялся их власти. Он распорядился извести всех магов. Предпочел их казнить, чтобы одержатели не обратили силу магов против него. Против нас.

Иными словами, чтобы демоны не сделали магов послушным живым оружием.

Ириана прислонилась к стеллажу. Ей стало тяжело дышать. Жилка на шее билась в такт с ее сердцем.

– Ему был ненавистен собственный выбор, но он принял решение и последовательно выполнял. И зорко следил, чтобы враги не воспользовались магией сами и не нашли тех, кто ею владеет. По его приказу составлялись списки таких людей. За ними велась охота. Выдача их вознаграждалась, и желающих продать своих соседей или односельчан за звонкую монету, как ни печально, тоже хватало.

Значит, исчезновение магии на Эрилее не было вызвано естественными причинами.

– Он нашел способ… подавить магию?

Шаол резко кивнул:

– Долгая история, но ему это удалось. Вражеские силы не получили послушных рабов, на которых рассчитывали. Охота за магами не прекращалась до последних дней его правления. И теперь их осталась, наверное, жалкая горстка.

Что же получалось? Король Адарлана подавил магию, уничтожил тех, кто владел магическими силами. Солдаты по его приказу расправлялись с такими, как ее мать, и причиной была не слепая ненависть и невежество, а стремление спасти остальных людей хотя бы таким извращенным способом?

Сердце Ирианы оглушительно билось.

– Но зачем убивать целителей? Наша сила не годится для войны. Ты и сам видел. Мы не умеем разрушать.

Шаол понял ее вопрос, касавшийся не столько деяний прежнего короля, сколько недавней атаки на библиотеку Торры.

– Наверное, ты обладаешь чем-то таким, что им нужно позарез.

У Ирианы волосы стали дыбом.

– Или целью нападения было помешать тебе найти какие-то знания.

Она чувствовала, как бледнеет.

– Знания, как справиться с твоей раной?

Шаол кивнул.

Ириана судорожно выдохнула и подошла к стеллажу, где громоздились свитки.

– Я не допущу, чтобы тебе причинили зло, – сказал он, сжимая ее пальцы.

Чувствовалось, он ждал ее возражений, но Ириана ему поверила.

– А то, что я показывала тебе утром? – спросила она, кивая сторону свитков.

Шаол называл эти письмена Знаками Вэрда.

– Часть той же силы. Более древней. Силы иной природы, не связанной с магией.

И у него был друг, способный читать эти знаки и управлять ими.

– Мы здесь не задержимся, – сказала она, сознавая, что разговор могут подслушивать. – Трактат по исцелению грибка ногтей должен быть где-то здесь. Найти бы его поскорее – и назад, а то у меня в животе урчит от голода.

Шаол недоуменно посмотрел на нее. Ириана улыбнулась, извиняясь за этот спектакль. Шаол понял. Глаза его смеялись, а руки снимали с полок старинные книги.

Когда Кадара опустилась на плоскую вершину одной из невысоких серых гор, лицо и уши Несарины окоченели от холода. Руки и ноги были не в лучшем состоянии и саднили. Принц помог ей выбраться из седла. Несарина поморщилась от боли в затекших мышцах рук.

– Я забыл, что ты не привыкла к долгим перелетам, – сказал он, досадливо кривя губы.

Но настоящим мучением для Несарины был переполненный мочевой пузырь.

Переминаясь с ноги на ногу, она осматривала место привала, выбранное руккой для своего хозяина. С трех сторон его защищали валуны и серые скалы. Каменный навес преграждал путь дождю. И ни одного уголка, чтобы уединиться. А спрашивать принца, где можно справить малую нужду…

Сартак догадался о ее мыслях и указал на самую высокую кучу валунов:

– Если надо облегчиться, иди туда.

Густо покраснев, Несарина кивнула, не смея поднять на него глаза, и поспешила к валунам. За узким проходом между ними была совсем небольшая площадка, обрывавшаяся вниз. Туда, где торчали острые зубья скал и текли ручьи. Выбрав валун, за которым не дуло, Несарина принялась расстегивать пряжку пояса.

Мочевой пузырь успокоился, а вот руки, ноги и спину продолжало ломить. К возвращению Несарины Сартак успел освободить Кадару от бо́льшей части поклажи. Оставалось снять седло. Несарина решила ему помочь. Рукка внимательно наблюдала за нею, особенно когда она потянулась к первой пряжке.

– Седло не снимай, – спокойно распорядился Сартак.

Тюки он перенес под естественный навес. Там же оказалось и его сульде, прислоненное к каменной стене.

– Седла мы оставляем на все время путешествия.

– Зачем? – удивилась Несарина, восхищенно глядя на их крылатую лошадь.

Сартак развернул на каменистом полу две войлочные подстилки и уселся на одну.

– Если вдруг засада или другая опасность, нужно успеть забраться в седло и взлететь. Седлать будет некогда.

Солнце только что зашло, окрасив небо в оранжевые и розовые тона. Несарина порылась в памяти. Вроде бы эта маленькая, одиноко стоящая горная цепь называлась Асимильскими горами. До Таванских гор – еще лететь и лететь. Весь последний час внизу расстилались безлюдные места. Ни деревушки, ни иных признаков жилья. И здесь – сплошные горы с отвесными склонами, шумно несущиеся ручьи… Похоже, и без людей опасностей здесь хватало.

Но каких? Дикие звери? Возможно, хотя вряд ли они заберутся сюда. Значит, угрозу могли представлять другие рукки. Или… драконы.

Ужин не баловал разнообразием. Вяленое мясо, фрукты, хлеб. Сартак протянул Несарине ломоть, успев откусить от своего.

– Ты видела этих моратских драконов? – вдруг спросил он.

Слова принца почти тонули в завываниях примчавшегося ветра. Неужели принц и впрямь умел читать ее мысли?

Кадара устроилась ближе к краю, плотно сложив крылья. Это был их второй привал. Ранее они останавливались, давая Кадаре поохотиться, иначе ей пришлось бы провести ночь с пустым желудком. Однако желудок рукки еще урчал от перевариваемой пищи, а ее саму клонило в сон.

– Видела, – коротко ответила Несарина.

Она расплела короткую косу. За неимением гребня, причесала волосы пальцами,