До покоев Шаол добирался дольше обычного. Он не замечал мелькавшие лица, не слышал звуки, не ощущал запахов и волн прохладного ветра в дворцовых коридорах.

Открыв дверь, он увидел на коридорном столике свою вчерашнюю записку – непрочитанную. Это разом прогнало все мысли, обуревавшие его по пути сюда. Сердце заколотилось. Дрожащими пальцами Шаол поднял записку.

Под нею оказалась другая, адресованная ему. Его имя было написано почерком Несарины. Шаол торопливо развернул листок, прочел короткие строки. Один раз. Второй. Третий.

Бросив записку на столик, он посмотрел на открытую дверь спальни Несарины и почти телесно ощутил тишину, струящуюся оттуда.

Каким же он был дураком!

Он притащил ее сюда. А как часто в Рафтхоле он толкал ее на задания, где она могла погибнуть. Потом он нафантазировал их совместное будущее, и вот…

Шаол оборвал эту мысль. Нужно было вести себя по-другому. Быть с Несариной внимательнее. Неудивительно, что она улетела с Сартаком на юг – искать следы пребывания валгов на этом и других континентах.

Давно его не опускали мордой в дерьмо.

Пусть Несарина и не принимала всерьез обещаний, данных ему. Зато он серьезно относился к своим. А что получилось? Он держал ее на привязи, превратив в подобие костыля…

Он шумно выдохнул и скомкал обе записки.

Возможно, после более просторной и удобной спальни ему плохо спалось в тесной комнатке. Так Ириана пыталась объяснить себе угрюмость Шаола и односложные ответы на ее вопросы. Надо же, ни тени улыбки на лице.

Ириана входила к нему, улыбаясь во весь рот. Утром она побывала у Хазифы и рассказала об успехах Шаола. Та осталась очень довольна и даже поцеловала ее в лоб. Сюда Ириана летела как на крыльях.

Шаола она нашла в гостиной. Застывшего и какого-то подавленного.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – весело спросила Ириана, пряча книги, что он привез утром.

– Да.

Она встала у письменного стола. Шаол сидел на золотистом диване.

– Ты несколько дней упражнял пальцы ног и забыл о других частях тела. Думаю, стоит наверстать упущенное.

У людей подвижных тело не могло долго оставаться в бездействии и требовало движений, как организм пьяницы требует очередной порции хмельного зелья. Сидя на одном месте, они делались беспокойными и раздражительными. Шаол так увлекся упражнениями для ног, а вот руки, шея, плечи… Возможно, это его снедало.

– Можно, – отрешенно ответил Шаол.

Его взгляд был таким же отсутствующим.

– Где тебе предпочтительнее: здесь или на площадке для занятий караульных?

Она внутренне приготовилась встретить всплек досады.

– Здесь, – отрезал он.

Ириана сделала новую попытку:

– Быть может, там удобнее? Вместе со всеми. Это благотворно…

– Здесь не хуже.

Шаол переместился с дивана на ковер:

– Придерживай мне ноги.

Это прозвучало почти как приказ. Ириана почувствовала собственное раздражение и желание отказаться. Но она сдержала порыв и, опустившись на колени, тихо спросила:

– Мы никак возвращаемся к старому?

Шаол будто не слышал ее вопроса. Он принялся отжиматься на руках. Его сильное тело ритмично поднималось и опускалось. Один раз, второй, третий… После шестидесятого раза она перестала считать.

Приподнимаясь над согнутыми коленями, Шаол отводил глаза.

Ириана знала: эмоциональное исцеление порою бывает тяжелее телесного. И ее ждут нелегкие дни. Возможно, недели. Но ведь вчера, когда они прощались, он улыбался. И вдруг…

– У тебя за это время что-то произошло. Расскажи что? – спросила она не слишком мягким тоном, каким положено говорить с пациентами.

– Ничего не произошло.

Шаол выдыхал слова вместе с воздухом. Пот струился у него по шее, заливая белую рубашку.

Ириана стиснула зубы и принялась считать, чтобы успокоиться. Перебранка ничего не даст.

Наконец Шаол перевернулся на живот и взялся за новый круг упражнений. Теперь Ириане нужно было удерживать его ноги в слегка приподнятом положении.

Вверх-вниз, вверх-вниз. Мышцы спины и рук напрягались и оседали.

Проделав еще шесть разновидностей упражнений, он начал второй круг. Ириана молча держала его ноги и молча наблюдала.

«Не вторгайся в его пространство, – говорил голос в глубине души. – Если ему нужно что-то обдумать, что-то для себя решить, не надо мешать».

«Плевать мне на то, что ему нужно», – отвечал ему второй.

Шаол позволил себе короткий перерыв. Он судорожно дышал. Его грудь вздымалась, а взгляд упирался в потолок. Потом на лице что-то мелькнуло, черты резко изменились. Казалось, он получил ответ на свой молчаливый вопрос. Еще через мгновение он возобновил упражнения, но уже заметна была усталость.

– Хватит на сегодня, – сказала Ириана.

Наконец Шаол соизволил посмотреть на нее, но взгляд Ирианы не был ни сочувственным, ни понимающим.

– Так недолго и слечь от перенапряжения, – добавила она.

Он еще раз посмотрел на нее. Ириана удерживала его согнутые колени.

– Я знаю свои пределы, – буркнул Шаол, снова приподнимаясь на руках.

– И я тоже, – огрызнулась она, кивнув в сторону его ног. – Мне достаточно основной работы, чтобы еще возиться с твоей сорванной спиной.

Шаол оскалил зубы. Его поведение становилось угрожающим. Ириане не оставалось иного, как отпустить его ноги. Он раскинул руки, чтобы замедлить падение на спину, но все равно упал бы, если бы целительница вовремя не схватила его за плечи.

Пальцы Ирианы стали мокрыми от его пота. Рубашку можно было выжимать. Шаол хрипло дышал.

– У меня получилось, – прорычал он ей в ухо.

– Позволь тебе не поверить, – возразила она, но тут же убедилась: Шаол действительно в состоянии держаться сам.

Тогда она отошла и тоже опустилась на ковер. Они молча смотрели друг на друга, но уже без вчерашнего дружелюбия.

– Упражнять мышцы крайне необходимо, – сказала Ириана (говорить спокойно у нее не получалось), – но если переусердствовать, ты принесешь себе гораздо больше вреда, чем пользы.

– Я прекрасно себя чувствую.

– Думаешь, я не знаю, чем ты занимаешься?

Лицо Шаола напоминало маску. По вискам струился пот.

– Это было твоим святилищем. Твоим храмом, – сказала Ириана, указывая на его мускулистое, отчаянно вспотевшее тело. – Когда обстоятельства становились трудными или шли не так, как ты рассчитывал, в минуты печали, досады или злости ты торопился погрузиться в упражнения. Ты упражнялся, пока пот не начинал жечь тебе глаза, пока мышцы не начинали дрожать от перенапряжения и умолять тебя остановиться.

Его лицо потемнело от гнева. Лицо Ирианы оставалось холодным и бесстрастным. Знал бы он, чего это ей стоит.

– Какие ощущения ты получаешь?

Он сердито раздул ноздри:

– Не думай, что втянешь меня в разговор.

– И все-таки, господин Эстфол, я хочу знать про ощущения.

– Ты и так прекрасно о них знаешь… Ириана.

– Расскажи.

Шаол не отвечал. Тогда она заговорила сама, будто рассуждая вслух:

– Что ж, раз ты настроен выполнять весь набор упражнений, я могла бы немного поработать с твоими ногами.

Его взгляд жег, как раскаленное железо. Его молчание отзывалось у Ирианы тяжестью в груди и ощущением бездонной ямы в животе. Преодолев себя, она подошла к Шаолу и занялась его ногами. Эти упражнения должны были оживить пути, по которым команды поступали от мозга к позвоночнику. Вращать лодыжками и ступнями он мог бы и