– Не могу похвастаться знанием истории Антики, но работа вынуждала меня бывать во всех частях города. Мы точно не заблудимся.

– Да, – выдохнул Шаол. – Поехали.

Ириана робко улыбнулась.

Ритуальная часть праздника окончилась. Улицы стали заполняться веселыми, ликующими горожанами. Отовсюду слышался смех. Со всех углов звучала музыка, а в жарком воздухе соблазнительно пахло едой и пряностями.

Шаол забыл про жару и солнечное пекло. Забыл даже про необходимость упражнять пальцы ног. Лошади везли его и Ириану по извилистым улицам и улочкам Антики. Шаол любовался куполами многочисленных храмов. Ириана показала ему несколько общедоступных библиотек. Немало удивили его здешние деньги. Вместо тяжелых монет в Антике расплачивались прямоугольниками тутовой коры на шелковой подложке.

Ириана угостила его своими любимыми лакомствами из плодов рожкового дерева. Она то и дело улыбалась прохожим, однако Шаолу ее улыбка доставалась редко.

Где бы они ни ехали, не было ни одной улицы и даже переулка, куда бы Ириана поостереглась свернуть. Нигде она не чувствовала страха или даже настороженности. Город богов, город знания и света, спокойствия и процветания.

Когда солнце достигло зенита, Ириана предложила скрыться от зноя в просторном общественном саду, где высокие деревья и обилие ползучих растений преграждали путь обжигающим лучам. Лошади медленно брели по лабиринтам дорожек. В саду было почти пусто. Проголодавшиеся горожане наслаждались полуденной трапезой.

Каменные вазы на постаментах были усыпаны цветами всех мыслимых оттенков. С моря дул прохладный ветер, шевеля ветви громадных папоротников. Над головой беззаботно перекликались птицы.

Ириана молчала, покусывая нижнюю губу. Чувствовалось, она хочет что-то сказать, но почему-то не решается. Шаол терпеливо ждал.

– Как ты думаешь, у нас могли бы появиться такие города? – наконец спросила она.

– В Адарлане?

– На всем нашем континенте. В Адарлане. В Фенхару. Я слышала, когда-то города Эйлуэ были похожи на Антику, пока…

Пока страшная тень не накрыла Эрилею и его, Шаола, сердце.

– Там были удивительные города, – сказал он, прогоняя мысли об эйлуэйской принцессе, любившей города своей родины.

У Шаола засаднил давнишний шрам на лице. Вопрос Ирианы заставил его вспомнить слова Эдиона Ашерира. Шаол даже услышал голос Волка Севера: «Ты когда-нибудь задавался вопросом, что́ думают о нас жители других континентов? Может, они нас ненавидят или испытывают брезгливую жалость, зная, как мы относимся друг к другу. Наверное, есть места, похожие на Адарлан, или даже хуже. Но что-то мне подсказывает, есть и такие, где жизнь лучше нашей. Гораздо лучше».

Сумеет ли он когда-нибудь рассказать Эдиону, что нашел такое место? Возможно, расскажет Дорину об устройстве здешней жизни. А потом на развалинах Рафтхола и всего королевства они будут строить новое, подобное этому.

Шаол очнулся от раздумий. Их лошади остановились. Ириана теребила ветку, усыпанную мелкими пурпурными цветами, ожидая его ответа.

– Да, – сказал Шаол, опасаясь погасить крошечный огонек надежды в ее глазах. – Я верю: мы сумеем построить нечто подобное и у себя, если уцелеем в этой войне.

Если он вернется отсюда с армией, способной атаковать Эравана.

Шаол вновь ощутил неумолимость времени. Быстрее. Нужно действовать быстрее. Во всем.

– Ты очень любишь свою родину, – сказала Ириана, внимательно глядя на его вспотевшее лицо.

Шаол лишь кивнул, не находя слов.

Ириана открыла рот, потом закрыла. Наморщила лоб.

– Я не считаю народ Фенхару сплошь невинными жертвами этого страшного десятилетия.

Шаол старался не смотреть на ее тонкий шрам. Возможно, эту отметину оставил кто-то из соотечественников Ирианы.

Послеполуденная жара добралась и сюда. Больше всего от нее страдали кусты роз.

– Пора возвращаться, – сказала Ириана. – Скоро по улицам будет не проехать.

О чем же она хотела сказать? И чем вызвана тень, затаившаяся в ее глазах?

Шаол молча поехал следом, продолжая думать над их разговором в саду.

В коридорах дворца было не менее людно, чем на городских улицах. Слуги готовились к вечернему празднеству. Ириана отправилась в покои Хасары, чтобы вымыться и переодеться. Шаол пошел к себе. Ему тоже нужно было смыть с себя пыль и пот и выбрать одежду.

Несарина вернулась, когда он сидел в купальне. Крикнула, что тоже идет мыться, и закрыла дверь.

Пересмотрев свой скромный гардероб, Шаол выбрал зелено-голубой камзол. Одевшись, он выехал в коридорчик, где и дожидался Несарину. Капитан Фелак появилась в наряде аметистового цвета. Адарланскую форму она не надевала с того самого дня, как они прибыли во дворец хагана.

– А тебе этот цвет к лицу, – сказал он.

Несарина улыбнулась. Ее волосы влажно блестели, не успев до конца высохнуть.

– И тебе твой. Ты никак сегодня был на солнце?

«В наблюдательности капитану Фелак не откажешь», – подумал Шаол. Поскольку все эти дни Несарина много говорила на родном языке, в ее адарланском появился легкий акцент.

– Помогал Ириане навещать пациентов.

– Рада слышать, – только и ответила Несарина, выкатывая его кресло в коридор.

Она ни словом не обмолвилась о его несостоявшемся визите к ее родственникам. Возможно, уже и забыла.

Шаол до сих пор не рассказал ей об оживших пальцах ног. Хотел сообщить по пути в большой зал, но почему-то тянул… Потом. Обо всем они поговорят после торжества. Или завтра.

Большой зал дворца можно было обрисовать одним словом: чудо.

Шаол предполагал увидеть множество гостей, но его предположение не оправдалось. Гостей было лишь немногим больше, чем в будни, когда за столом собирались члены семьи хагана и визири. Зато убранство зала поражало умопомрачительной роскошью. Вот где был настоящий праздник для глаз.

Шаол и Несарина с некоторым удивлением разглядывали это великолепие, когда слуга вполголоса сообщил, что их ждут за высоким столом. Удивление Шаола только возросло. Дува приветствовала его как давнего друга и сообщила, что ее родителей на общем торжестве не будет. Последние дни хагания неважно себя чувствовала, и муж решил чествовать Техому вдвоем с нею.

Наверное, хагану тоже было тяжело видеть разноцветные гирлянды на месте траурных лоскутов. И вряд ли сегодняшнее празднество – подходящее время для разговоров о союзе.

Появились еще несколько гостей, в их числе Хасара и Рения. Между ними шла Ириана.

Ириана, с которой Шаол расстался в дворцовом коридоре, была в измятом платье, подол которого посерел от пыли. Ее лицо горело после езды по жаре, а волосы слегка растрепались.

В зал вступила совершенно другая женщина.

Внимание половины мужчин за столом тут же переместилось на вошедших, за которыми следовали две служанки принцессы. Хасара, облаченное в белое, хищно усмехалась. Кроткая Рения – сегодня она была в восхитительном рубиново-красном платье – улыбалась своей обычной улыбкой. Но Ириана…

Роскошный наряд, дорогие украшения, стоящие баснословных денег. Многие красивые женщины сияли бы от самодовольства и тщеславия. Однако для Ирианы весь этот блеск был сродни золотой клетке, куда ее временно заключили. Ее осанка оставалась прежней, но улыбка, взбудоражившая Шаола не далее как утром, напрочь исчезла.

Хасара умело выбрала для Ирианы платье кобальтово-синего цвета. Оно усиливало теплый оттенок ее кожи, а каштановые волосы делало