некогда следить за выражением его лица. Она сгибала и вращала его ногу, применяясь к тому, что Шаол находился в седле. Нога была достаточно тяжелой. Ириана вспотела, однако продолжала растягивать, сгибать и вращать. Черная кожа на сапоге двигалась, сминаясь в складки. Шаол добросовестно шевелил пальцами обеих ног.

– Хорошо, – похвалила его Ириана. – Продолжай.

Пальцы ног упирались в кожу сапога.

– Степи, – сказал Шаол. – Хаган ведет свою родословную от степных конников.

Ириана не торопилась отвечать. Она сделала еще несколько сложных упражнений, следя, чтобы Шаол не прекращал двигать пальцами. Затем, вернув ногу в стремя и закрепив постромку, обошла лошадь спереди и взялась за вторую его ногу.

– Мне понравились те места. Красивая первозданная земля. Нескончаемые холмы, поросшие густой травой. Иногда встретишь сосновый лес или горы, где сплошной камень.

С кряхтением приподняв вторую ногу, Ириана взялась за те же упражнения.

– А ты знаешь, что первый хаган завоевал континент, имея всего лишь стотысячную армию? И сделал это за четыре года?

Вокруг начинала просыпаться Антика.

– Я кое-что знала об истории континента и Дарганцких степях. А это мне рассказал Кашан, когда мы туда приехали.

Ириана умолкла. И кто ее дергал за язык говорить о Кашане?

– Принц ездил с тобой?

Обычный вопрос. Любопытство, и не более того. Ириана постучала по сапогу, напоминая Шаолу о необходимости шевелить пальцами. Он со смехом подчинился.

– Мы ездили туда с Хазифой. Кашан нас сопровождал. В степях мы пробыли больше месяца.

Ириана сгибала и вращала его ногу, снова и снова тщательно повторяя медленные движения. Целительская магия умела творить чудеса, но и телесные упражнения играли не менее важную роль.

– Ты шевелишь пальцами в полную силу?

– Да, госпожа целительница, – усмехнулся Шаол.

Ириана спрятала улыбку. Вытянув ногу Шаола, насколько позволяло его положение в седле, она возобновила вращение, но уменьшила диаметр кругов.

– Догадываюсь, что во время той поездки принц Кашан и излил свои чувства.

Ириана чуть не разжала пальцы. Вскинув голову, она сердито взглянула на Шаола. Карие глаза адарланца были полны суховатого юмора.

– Тебя это не касается.

– Возможно. Но ты слишком часто произносишь эту фразу и одновременно настаиваешь, чтобы я рассказал о себе все.

Сказано было по существу. Ириана продолжила возиться с его ногой. Чувствуя, что Шаол ждет ответа, она сказала:

– Кашан был одним из первых, с кем я подружилась здесь. Вообще он один из первых моих друзей.

– Так-так. – Шаол переваривал услышанное. – А когда ему захотелось большего, чем просто дружба…

Ириана опустила вторую ногу, закрепила постромку и отряхнула руки от пыльных сапог.

– Мне этого не захотелось, – сказала она, щурясь на солнце. – Я ему так и сказала. Только и всего.

Шаол улыбнулся. Ириана подошла к белой кобыле, забралась в седло и, расправив подол платья, закрыла ноги.

– Моя цель – вернуться в Фенхару и помогать там, где я нужнее всего. Я никогда не испытывала к Кашану серьезных чувств, не говоря уже о таких, ради которых можно отказаться от помощи родине.

Шаол кивал. В его глазах Ириана прочла понимание. Несколько раз он пытался что-то сказать, но лишь кивал и улыбался.

– Я рад, что ты не потеряла голову, – наконец сказал он.

Ириана нахмурилась. Улыбка Шаола стала еще шире.

– Кто бы мне сейчас выдавал приказы?

Ириана развернула лошадь в сторону ворот и резко бросила:

– Если ощутишь покалывание или иные неприятные ощущения, обязательно скажи. И постарайся как можно чаще упражнять пальцы ног.

К ее удивлению, Шаол не возражал. Он лишь немного притушил улыбку:

– Показывай дорогу, Ириана Торас.

Вопреки обещанию не улыбаться, улыбка все же тронула губы Ирианы. Вдвоем они выехали за ворота, на улицы пробуждающейся праздничной Антики.

20

Праздник в честь богини Техомы начался с восходом солнца. Большинство жителей Антики находились сейчас в городской гавани, поэтому на улицах было пусто и тихо. До́ма оставались лишь те, кого вынудили обстоятельства и прежде всего – тяжелая болезнь. К одному из таких больных и направлялась Ириана.

Они свернули на пыльную, залитую солнцем улицу и вскоре услышали хриплый, надсадный кашель. Он доносился из неприметного домика. Шаол остался в седле. Ириана быстро спешилась, привязала лошадь к уличной тумбе и постучалась в дверь. Шаол усердно продолжал шевелить пальцами ног, насколько позволяли сапоги. Но движения, о которых он прежде не задумывался, требовали большой сосредоточенности и затраты сил.

Наконец Ириане открыли дверь. На пороге появилась старуха. Кивнув целительнице, она заговорила на халхийском, нарочито медленно произнося слова, чтобы Ириана поняла ее объяснения. Ириана что-то ответила и тоже медленно. Затем обе вошли внутрь, оставив дверь приоткрытой.

Кровать стояла возле распахнутых настежь окон. Вероятно, больному требовался постоянный приток свежего воздуха. Это оказался старик. Приступ кашля только-только закончился. Ириана перебросилась с хозяйкой еще несколькими фразами, затем пододвинула к кровати простой трехногий стул и села.

Шаол поглаживал лошадиную шею, шевелил пальцами ног и наблюдал за происходящим в доме. Правой рукой Ириана коснулась морщинистой руки старика, а левую приложила к его лбу. Каждое движение было спокойным и осторожным. А ее лицо… Ириана кротко улыбалась. Такую улыбку Шаол видел впервые.

Чувствовалось, старуха была сильно встревожена состоянием мужа. Стоя за спиной Ирианы, она вздыхала и заламывала руки. Ириана понимающе кивала. Потом она что-то сказала старухе, и та откинула тонкое одеяло.

Шаола передернуло. Все тело больного было в струпьях и язвах. Увидев их, даже старуха ужаснулась. На лице Ирианы не дрогнул ни один мускул. Она протянула руку. Из ладони и пальцев на тело больного заструился белый свет.

Похоже, старик после приступа впал в забытье. Магическое прикосновение заставило его шумно вздохнуть. Рука Ирианы опустилась ниже и застыла над одной из самых ужасающих язв.

Шаол не знал, сколько времени прошло. Ириана водила рукой над грудью старика. Когда же она разогнула спину, старуха заплакала. Она поцеловала руки Ирианы, что-то бормоча между всхлипываниями. Ириана лишь улыбнулась, поцеловала старуху в морщинистую щеку и простилась, предварительно дав необходимые наставления по уходу за больным.

Дверь закрылась, и прекрасная улыбка Ирианы погасла. Плотно сжав губы, она смотрела на пыльные булыжники. Казалось, Ириана начисто забыла, что приехала сюда не одна.

Лошадь Шаола заржала. Ириана вскинула голову.

– Очень устала? – спросил Шаол.

Ириана молча отвязала белую кобылу, уселась в седло и медленно тронулась с места.

– Его болезнь продолжает сопротивляться, – наконец сказала она. – Пять месяцев подряд мы сражаемся с его недугом. Никак не думала, что будет такой всплеск.

Ириана тряхнула головой, явно недовольная собой.

– Неужели его нельзя вылечить? – удивился Шаол.

– У других пациентов нам это удавалось, а тут… Старческий дряхлый организм. Я несколько раз думала, что изгнала болезнь, но она возвращается.

Ириана тяжело вздохнула:

– Сегодня я вновь почувствовала, что не помогаю по-настоящему, а лишь оттягиваю его смерть.

Шаол смотрел на ее сердито поджатые губы. Эта женщина требовала от себя совершенства во всем. Но даже ее магия не могла вдохнуть силы в старческое изношенное тело.