Таков был халхийский обычай – непременно сажать за стол всякого пришедшего в гости. Особенно если это родня и особенно в семье Фелак, где никто не уходил без трапезы, хотя бы одной.

Захида приходилась Несарине теткой по дяде. Это была крупная обаятельная женщина, привыкшая все делать быстро и ловко. Даже четверо детей ей ничуть не мешали. Услышав ответ племянницы, она одобрительно закивала:

– Не далее как утром я говорила Брахиму, что наша повариха стоит всех дворцовых поваров.

Из-за ставен на окне второго этажа донеслось громкое хмыканье. Там находился дядин кабинет. Бо́льшая часть комнат на втором этаже были семейной половиной, куда посторонние не допускались.

– Ты поосторожнее с такими речами, Захида, не то хаган прознает про нашу повариху и умыкнет старушку к себе во дворец.

За неплотно закрытыми ставнями просматривался дядин силуэт.

– Вот так всегда, – вздохнула Захида, беря Несарину под руку. – Подслушивает все разговоры. А еще утверждают, будто женщины любопытны.

Дядя снова хмыкнул, но больше ничего не сказал.

Несарине всегда нравились их бесхитростные и беззлобные шутки. Тетка повела ее в дом. Возле двери стояла статуя крутобедрой, полногрудой Ихны – богини мирного дома и покровительницы бальрунийцев. Ее руки были подняты – жест приветствия и защиты домочадцев.

– А я-то все думала: отчего придворные такие тощие? – сказала Несарина, подхватывая шутку.

Тетка похлопала себя по животу:

– И почему я за эти годы так раздалась. Может, нам и впрямь стоит отправить нашу повариху к хагану. – Захида подмигнула племяннице.

– По-моему, ты стала еще красивее, чем была, когда я приезжала к вам девчонкой, – заявила Несарина, поцеловав нежную теткину щеку.

Она говорила вполне искренне. Тетка для приличия отмахнулась, но слова Несарины ей явно понравились.

В длинном коридоре было прохладно и сумрачно. Деревянные колонны подпирали высокий потолок. И они, и мебель были покрыты затейливой резьбой, изображавшей щедрую природу и животный мир земли предков. Захида провела Несарину в другой двор, меньше первого. Он предназначался только для своих. Основную его часть занимал длинный стол, окруженный мягкими стульями. Матерчатый навес защищал стол от солнца. Правда, сейчас оно прожаривало противоположную сторону дома – потому-то Захида и выбрала этот дворик.

Стул во главе стола предназначался для Брахима. Тетка усадила Несарину на соседний – весьма почетное место, а сама поспешила к поварихе, дабы распорядиться об угощении и прохладительных напитках.

Оставшись одна, Несарина слушала вздохи ветра в кустах жасмина. Они росли вдоль стены и почти доходили до балкона второго этажа. В дядином доме она всегда испытывала чувство покоя и умиротворенности. Не то что вечная суматоха ее родного рафтхольского дома.

При мысли о родных у Несарины защемило в груди. «Они живы, – мысленно твердила она. – Они выбрались в безопасное место».

Только где они сейчас? И существуют ли безопасные места на континенте, охваченном ужасами войны?

– Когда твой отец о чем-то серьезно задумается, у него бывает такое же лицо, – послышался за спиной дядин голос.

Обернувшись, Несарина улыбнулась дяде. Брахим Фелак уступал брату и в росте, и в упитанности – в основном потому, что зарабатывал на жизнь не выпечкой. Его волосы были тронуты сединой, но с годами он не утратил живости и подвижности. Возможно, тому и другому он был обязан жизни торговца, вынуждавшей постоянно держать нос по ветру и приспосабливаться к переменам.

Однако лицо Брахима… это было лицо Сайеда Фелака, ее отца. Братьев разделяло менее двух лет. В детстве их даже считали близнецами. Доброе, располагающее к себе лицо дяди так зримо напомнило ей отца, что у Несарины сдавило горло.

– Это одна из немногих черт отцовского характера, которые я унаследовала, – сказала она.

Если Несарина была склонна к тишине и размышлениям, отец любил громко посмеяться. Его смех не умолкал в доме, равно как веселые песенки Несарининой старшей сестры. Вдобавок та хихикала по всякому поводу и без повода.

Дядя уселся напротив племянницы. Место во главе стола осталось для Захиды. В семьях династии Фелак мужчины и женщины вели хозяйство сообща. Равноправие отца и матери воспринималось детьми как непреложный закон. Несарина спокойно подчинилась этому закону, а вот ее сестра… Она и сейчас отчетливо помнила громогласные словесные перепалки между сестрой и отцом, когда взрослеющая Делара жаждала независимости.

– Капитан королевской гвардии – должность важная и хлопотная, – произнес Брахим, рассуждая вслух. – Удивительно, что ты находишь время часто бывать у нас.

В этот момент появилась тетка, держа поднос с кувшином холодного мятного чая и стаканами.

– Не ворчи, Брахим, иначе Несарина подумает, что мы ей не рады, и перестанет приходить.

Несарина улыбнулась. Захида разлила чай по стаканам, после чего заняла место во главе стола.

– Я намеренно выбрала это время, пока дети в школе.

Еще один удивительный закон хагана: каждый ребенок, в какой бы семье он ни родился, имел право бесплатно учиться в школе. Неудивительно, что грамотность в хаганате была почти всеобщей. Бедные адарланские семьи могли об этом только мечтать.

– Ну вот, – досадливо развел руками дядя, – а я-то надеялся, что ты нам опять споешь. Вчера, после твоего ухода, наши детки распевали твои песни. Правильнее сказать, мяукали, словно бродячие коты. У меня не хватило духу сказать им, что не всем достаются такие прекрасные голоса, какими боги наделили их досточтимую двоюродную сестру.

Несарина усмехнулась, краснея. О ее пении знали только в семье. Она никогда не пела Шаолу и другим. Даже не упоминала о своем голосе, хотя вполне могла им гордиться. Несарина вообще не была склонна говорить на такие темы, а события последних месяцев не располагали к веселью. Однако вчера ей захотелось спеть своим двоюродным братьям и сестрам одну из песен, которым она научилась от отца. Колыбельную, известную в Антике. Под конец дети притихли, дядя удивленно поглядывал на племянницу, а Захида вытирала глаза… Вот так здешняя родня узнала ее тайну. Теперь каждый раз будут уговаривать спеть еще. Несарина знала свой характер: кончится тем, что она опять закроет рот.

Если бы сегодня она явилась сюда только ради пения… Несарина вздохнула, внутренне подготавливаясь к разговору.

Тетка и дядя молча переглядывались.

– Что-то случилось? – осторожно спросила Захида.

Несарина отпила чая, подбирая слова. Дядя и тетка хотя бы проявляют терпение, дожидаясь, когда она заговорит. Сестра к этому времени уже вовсю трясла бы ее за плечи, требуя ответа.

– Два дня назад кто-то проник в Торру и убил молодую целительницу. Убийцу до сих пор не нашли.

Вчера они с Сартаком прочесали все водные и сточные каналы под Антикой, но не нашли ни одного, который бы вел к Торре. Никаких признаков валгского гнезда. Ничего, кроме обычного зловония сточных каналов и крыс под ногами.

Дядя выругался, заработав хмурый взгляд Захиды. Но и она сама долго почесывала в затылке, прежде