Лекарства. Никакого родства с ними не было, но я просто так хотел их перенести, что просто с ума сходил, скотчем к себе привязывал. И как-то у меня случайно получилось. Хоть убей, не помню, носил ли я с собой ту коробочку весь день или нет. Вроде бы нет, просто спрятал ее.
Монетка. Ничего не сделал, искал что-то холодное, чтобы к синяку приложить, и она перенеслась.
Кольца. Вот тут сложнее. Вера так на меня насела, что я, чтобы отвлечься, о разной ерунде думать начал и сконцентрировался на подушке и кольцах.
Лампа. Я ее собрал, разобрал и уснул с ней чуть ли не в обнимку, и вот она тут.
А вот тонфы? Так и не получилось, хотя я спал с ними в обнимку. В том мире они со мной не проснулись.
Так, а еще. Я ствол вот уже несколько раз собрал, разобрал. Так в чем же дело? Наверное, я просто не чувствую его как свой. Недостаточно просто сделать сборку-разборку. Надо бы пристрелять его, возможно… Или еще как-то с ним сродниться.
Так, может, тут есть какая-то связь, во-первых, это мои душевные терзания и моральные переживания, а с другой стороны, это определенное сродство с предметом. И тогда перенос срабатывает. Тогда, в шатре, Вера чуть ли не в открытую меня на себя затаскивала, а я от нее все подальше, подальше… Определенный настрой получился все же. И проснулся в электричке уже с кольцами на пальцах.
– О чем задумался, Седдик? – спросил меня Виктор. Он уже поел и теперь неторопливо вытирал руки чистым полотенцем.
– Домой пора ехать. Стемнеет скоро.
Глава 12
Потому и никогдаНе наступит темнота,Если вновь горят фонарики мои.«Дюна»Значит, предметы, с которыми я родство чувствую, да?
Ну, так пара тонф у меня есть. Я их сам делал. Сам вытачивал, сам ручки вырезал, сверлил отверстия, полировал дерево, а уж сколько я с ними тренировался-то, так это даже и сам не упомню. Они уж пропитались моим потом, и это не фигурально выражаясь.
Попробуем чуть упрочить связь?
Чеботарев и Молчан были изрядно удивлены, когда я заявился к ним с тонфами и изъявил желание сегодня тренироваться с этими орудиями.
– Новодел, – вынес свой вердикт Чеботарев практически сразу. – Под старину… Но на совесть сделано.
– Конечно на совесть! – согласился я. – Сам делал…
– О, могу сказать, что конструкция удачная! – обрадовался Чеботарев. – Что ж, попробуем чуть позже!
Попробовали.
Сразу оказалось, что знаю я довольно мало. Чеботарев отобрал у меня тонфы и показал, как правильно бить и как правильно защищаться. Потом вручил мне одну, а себе забрал другую, и немного потренировали движения. У меня добавилось немного синяков и очень сильно убавилось самоуверенности.
– Ну… Не мое оружие. Не очень нравится, – сказал мне Чеботарев, когда мы отдыхали на лавочках в спортзале, после душа. – Нет, не мое. Мне как-то больше парные мечи нравятся… С ними удобнее.
– А мне прямой больше нравится. Наш, русский меч, – степенно сказал Молчан. – Да и шутки ниндзевские ваши… Поздно мне уже им учится. Я лучше с мечом. Кстати, через месяц снова будет представление в парке, пойдете? Лех, Серег?
– Я если только посмотреть, – улыбнулся Чеботарев.
– Лех, а ты не думал вообще школу свою основать? – вдруг спросил Молчан. – Преподавать там… Платили бы деньги большие.
– Кто я такой-то? – Развел руками Чеботарев. – Игорь, чтобы свою школу основать, нужно мало того что место найти для тренировок, учеников найти, снаряжение для них найти… Дел-то много! Да и не знаю я ниндзюцу на таком уровне, чтобы грамотно преподавать. Я так, подмастерье. К тому же менты еще не забыли, как каратистов гоняли.
– Да брось ты! – сказал Молчан, – Забыли они давно[30], у них уже другие занятия…
– Забыли – не забыли… Да кто их знает, – проворчал Чеботарев. – Мне уже раза хватило. Мой учитель отсидел, пять лет, от звонка до звонка… Ладно, что сидим-то? Скоро уж школу закроют, сторож опять за бутылкой припрется…
Перед сном я с полчаса тренировал удары, которые показывал Чеботарев. Тренировал, пока руки не заболели, а тонфа, описав красивую дугу, не улетела в шкаф. В дверях сразу же возникла матушка.
– Ты что там делаешь? Кстати, в комнате-то убрался?
– Да ничего, мам, упал просто… Я спать вообще-то!
Мама подозрительно посмотрела на меня.
– Мам, я спать ложусь… – Я стал через голову снимать футболку.
Мама ничего говорить не стала, вышла, дверь за собой не закрыла.
Закрыл за ней дверь, еще раз погладил тонфы.
Ну уж вы меня не подведите, а? Не подведите!
Лег в кровать, под бока положил себе по тонфе, собранной. Жалко, конечно, их в тот мир переносить, но на что не пойдешь ради науки? Так что, любимые мои, вы есть я, а я есть вы. До встречи в новом мире! Спокойной ночи!
Проснулся я в том мире.
И с радостью ощутил, как в ребра мне упирается рукоятка тонфы.
Неужто получилось?
– Доброе утро, ваше высочество! – приветствовал меня Росинант.
– Доброе утро. – Я потянулся, вскочил на ноги. Взял в руки тонфы, положил их на локти, сделал пару выпадов короткой частью. Ну… Теперь точно понятно, что у принца руки короче, чем у меня. Конец дубинки дальше за локоть вылезает, чем у меня на Земле.
– Завтрак и прикажи карету закладывать… – удовлетворенно пробормотал я, развинчивая рукоятку от тонфы. Надо же, что же так туго идет-то… Чпок! Вот, получилось. Значит, механика не выходит из строя при переносе из мира в мир. Хорошо. Хотя это и по керосинке можно было сказать.
Пистолет, мой пистолет, ну что же ты никак не переносишься?
– О, Седдик, это что-то новенькое, – приветствовал меня мой учитель. – Что это и где ты это нашел?
– Ну… Вот что-то мысль в голову пришла. Вот если так взять, то можно и локоть прикрыть, и ткнуть неслабо так…
Сержант заинтересовался. Заставил встать меня, сделал несколько выпадов. Кое-что я, уже наученный опытом занятий с Чеботаревым, успел принять на блок, но длины тонф не хватало, чтобы поразить противника с тренировочным мечом.
– Хитрые дубинки, – сказал барон Седдик, опуская тренировочный меч. – Но против меча не помогут. Откуда такие?
– Да так… Приснилось. – Я отложил тонфы в сторону, где ими сразу же завладел Ждан. Покрутил так, этак, примерил на руку, маловаты.
– Хитро придумано. – Копируя меня, Ждан сделал пару выпадов. – И руку защищают, и бить удобнее… И вырвать непросто. Но к чему такие-то, когда меч есть?
– Эксперимент, – сказал я. – Вдруг да получилось бы что-нибудь хорошее?
– Вряд ли, – покачал головой мой учитель. – Седдик, что-то ты отвлекаешься… А ну, забудь палки свои, бери тренировочный меч и иди к Виктору!
Взял в руки меч, встал напротив Виктора, приготовился. Виктор улыбнулся мне, отсалютовал мечом. Я повторил его жест, и дальше мне уже не до раздумий было. Виктор, конечно, до учителя еще не дорос, но учился он мечом владеть… Оооой! Больно-то как получается…
Потихоньку до тонф добралась Лана. Ей они великоваты, конечно, но взялась она за них с любопытством. Покрутила, как я крутил, и куда-то унесла вместе с котом.
После тренировки к мастеру Виктору заехал. Ждан говорил, что получилось что-то у мастеров и даже что-то продать успели.
Мастер Гушол за пару дней экспериментов получил плоское стекло. Поставил трубку горизонтально и принялся вращать ее с большой скоростью, и стеклянный пузырь, который он выдувал, свернулся в плоский блин. Блин аккуратно разрезали на куски и застеклили лампу.
Света первая лампа давала чуть больше, чем от большой свечи, часто гасла, поскольку мастера не догадались сделать приток воздуха к огню, но эффект… Одно дело свеча, даже много их, которых от
