Софья кивнула. Ну, мыслить логически ребенок учится. И начинает понимать, в каком… «розовом масле» постоянно возится мама. Теперь надо еще подумать самой. И в одном-то Елена точно права. Спускать такое Леопольду нельзя.

Туркам, что ли, помочь по-дружески? Надо подумать…

– Алешка, это безумие.

– Пусть. Но выбора у нас нет. Сейчас Карл и Кристиан держат друг друга за горло. Либо мы ударим, либо… Вань, ты все сам понимаешь. Ты вообще к жене хочешь?

Хотел. Так что…

Идея была из разряда самоубийственных и безумных, но когда это останавливало русских? Тем более нет плохих идей, а есть плохая организация. Зима выдалась холодная, лед на Балтике был толстым и крепким, и вот по этому-то льду Алексей Алексеевич собирался пройти почти сто верст, поближе к Стокгольму. И ударить в тыл армии Карла.

Продумано было все возможное. От продуктов (на льду ведь не разведешь костер, а потому требовалась жирная пища, чтобы люди не перемерзли и не голодали) до лыжных салазок и валенок с меховыми шапками.

Аландские острова звали и манили. Сейчас там не ждут врага, шведский флот встал на якорь, русский тоже пришвартован, кто в Риге, кто в Копенгагене. Опасность, впрочем, была, и немалая.

Погода.

При южном ветре лед мог взломаться и встать дыбом, торосами. Тогда пришлось бы бросить пушки, которые встали русской казне не в один рубль, пришлось бы возвращаться назад, губя боевой дух армии. Но Алексей Алексеевич собирался пойти с войском. И если солдаты повернут назад, то только после его смерти. Алексей не настолько сильно боялся рисковать своей жизнью, как его отец. Алексей Михайлович воевал, да, но никогда не лез в первые ряды, всегда находился подальше от поля боя.

Алексей Алексеевич мог позволить себе пойти с войском. Он тоже собирался не драться, а командовать, но случись что – и у него есть наследник. И Соня удержит власть до его совершеннолетия. Она Александра не бросит.

Его отговаривали. Но…

«Я не могу требовать от своих людей того, что не сделаю сам».

Алексей не знал, что эти его слова окажутся историческими. Более того, станут путеводными для всех царей земли Русской. Он просто сказал то, что думал. И пошел с войском, в простой одежде, так же питаться с ними солдатской едой, так же штурмовать Большой Аланд, потому что иначе нельзя.

Так его научили.

Ты требуешь верности? Тогда будь верен сам. Честности? Тогда не стоит лгать. Храбрости? Готовности отдать жизнь за свою страну? Докажи, что сам на это способен, а уж потом поговорим. Так-то.

Спустя триста лет русские цари будут повторять эту фразу, противопоставляя ее наглости политиков. Требовать от человека можно только то, что ты готов сделать сам. И иначе никак. Иначе ты не царь, а дрянь.

Иван Морозов шел вместе с другом. Давным-давно один мальчишка признал другого старшим, давным-давно принес клятву верности и изменять ей не собирался. Что бы ни случилось.

Так что вскоре после Рождества Христова войско вступило на лед Балтики.

Если кто считает, что это была ровная и гладкая ледяная дорожка – о нет. Отнюдь. На Балтике нередки шторма и бури, волны взламывают лед, опять застывают причудливыми монолитами… По сути, лед залива – это хаос, это ледяные торосы, трещины, полыньи…

Навсегда запомнит Алексей эти несколько дней.

Несмотря на всю осторожность – сначала лед проверялся специальными шестами, потом уже шли люди – жертв избежать не удалось. Хотя и не особенно серьезных. Переломы, обморожения… Кто-то обморозил нос, уши, пальцы… Кое-где – ноги, хоть и предупреждали всех! Всем сказали, но «умники» всегда найдутся. Всем солдатам было выдано спиртное для «погреться», оно и понятно. Впьянь не напивался никто, но прикладывались часто, а водка – она такая. Крепкая.

Поневоле ноги будут вензеля писать.

Навсегда Алексей с Иваном запомнили этот поход. Особенно опасно было на подходе к островам. Прибрежный лед не такой, как морской, вовсе не такой. Кто-то умудрился провалиться, и хотя их вытащили, все равно солдаты потом болели и умирали. А иногда и вытащить не удавалось. Ледяная вода делала свое дело быстрее сабли или пули. Кто-то и вскрикнуть не успевал: холод сковывал тело, сдавливал грудь, убивал крик.

Армия шла. Медленно, но неуклонно приближаясь к Швеции.

Больше сотни человек поплатились жизнью в этом походе. Как можно спать на льду? На чем? Лапник, который несли с собой, звериные шкуры – и все. Страшно? Да. Но выбора тоже не было. И люди шли вперед и вперед. От одного острова к другому, через снег, лед, через мат и стиснутые зубы.

Второй день выдался намного тяжелее первого. Кто-то обморозился, кто-то устал, но люди не ворчали. Молча помогали друг другу, растирали обмороженные участки водкой, наносили на них гусиный жир, заготовленный в большом количестве, – и шли дальше.

Снег, метель, торосы, через которые приходилось прорубать путь, дикая усталость…

Вторая ночь выдалась еще тяжелее первой, хотя бы потому, что люди уже устали. Но выбора не было. Алексей всем видом демонстрировал непоколебимую уверенность. Только Иван видел, что государь искренне сомневается в успехе своей затеи и безумно боится, что снегопад перейдет в сильный шторм. Безумно обидно умереть в шаге от цели. Но тот держался молодцом. Стыдно было бы иначе, после тренировок в Дьяково и после всех походов. И глядя на него, держалась и вся армия.

А утром третьего дня на горизонте замаячил Большой Аланд. Крепость охранял примерно семитысячный шведский гарнизон, но могло ли это остановить русских? Могли ли остановить их шведы, которые просто не ожидали нападения по льду?

Они даже укрепления занять толком не успели.

Началась ожесточенная резня. Алексей Алексеевич сам бы с удовольствием принял в ней участие, хоть согреться, но Иван удержал. Два часа хватило Аланду, чтобы пасть в руки русских.

Шведы потеряли более двух тысяч человек убитыми и около полутора тысяч ранеными, русские – около тысячи убитыми и больше трех тысяч человек страдали от ран и обморожений.

Но отдыхать было некогда.

Заняв крепость на Большом Аланде, государь принялся распоряжаться. Тех, кто болен или ранен, оставляли гарнизоном. Им предстояло пройтись по всем островам и привести их к полной покорности. Не одна ведь крепость! Есть и деревушки, и мелкие крепостцы – и все их надобно прочесать частым гребнем. В прошлый раз они Аланд вернули Карлу, в этот раз так уж не будет.

Те, кто боеспособен, а это более пяти тысяч человек, перейдут залив по льду – к городку Грисслегамн. Аккурат в паре переходов от Стокгольма. Захватить город – и идти на столицу Швеции. И никак иначе. Вперед, и только вперед!

Карл пытался нанести