Льву удалось нанести сильный удар Змею в челюсть, но в этот момент откуда-то появился ским и схватил Льва за ногу, пытаясь столкнуть его вниз. Лев повернулся и со всей силы наступил на червя кованым каблуком своего сапога. От червя даже мокрого места не осталось, но Змей воспользовался этой заминкой и набросился на Льва сзади, цепляясь за спину, желая завершить то, что не удалось тому червю.
Софи вскрикнула.
Лев обернулся как раз вовремя, чтобы, успев схватить Змея за пояс, оторвать своего противника от помоста и швырнуть вниз, в раскаленную яму. Там Змей немедленно распался на тысячи испуганно визжащих червей – обожженные, раненные, они, неловко покачиваясь, поднимались в воздух, постепенно выстраиваясь в небе в огромную призрачную кобру. Кобра злобно зашипела на Льва и растворилась в ночи, но какое-то время еще можно было слышать резкие, скрежещущие крики скимов.
Окровавленный, исцарапанный, Лев стоял на том, что осталось от помоста, и тяжело дышал. В лунном свете тускло блестела золотая маска, скрывавшая его лицо.
Он медленно поднял голову и посмотрел на юнцов-пиратов, продолжавших удерживать пленников.
А затем Лев зарычал.
Услышав этот рык, пираты побросали оружие и бросились бежать.
Студенты и жители соседних королевств радостно закричали, празднуя освобождение Ринга и победу Льва над Змеем.
– ДА ЗДРАВСТВУЕТ КОРОЛЬ ТЕДРОС! – кричали в толпе.
– ДА ЗДРАВСТВУЕТ КОРОЛЬ! – вторили им новые голоса.
Николь забралась на флагшток, чтобы отвязать Агату и помочь ей спуститься, а Хорт и Дот опустились на колени рядом с рыдающими Риной и Беатрисой, пытаясь утешить их. Эстер и Анадиль хлопотали вокруг раненных во время схватки с пиратами всегдашников и никогдашников.
Занятые каждый своим делом, все они совершенно забыли про Софи, оставшуюся стоять возле стены среди густых облаков сизого дыма.
Но только не Лев.
Пробравшись через догорающие остатки рухнувшего помоста, он подошел к Софи и встал перед ней в своем разодранном синем камзоле и пропотевшей насквозь светло-голубой рубашке. Сбросил огнем облепивших Софи червей и растоптал их своим сапогом. Покончив с ними, он посмотрел на Софи сквозь прорези в своей маске.
– Спасибо, – сказал Лев. – Если бы ты не крикнула, чтобы предупредить меня, я был бы уже мертв.
– Я не могу позволить тебе умереть, Тедди, – улыбнулась Софи, растирая свои затекшие запястья. – Мне еще предстоит организовать твою свадьбу.
– Правда? – удивился Лев, и его глаза лучились озорством.
Что-то жаркое, нежное шевельнулось в сердце Софи. Честное слово, это было чувство, которого она никогда раньше не испытывала к принцу.
Софи подняла руку и медленно сняла с лица Льва золотую маску.
И невольно отступила назад.
Это был не Тедрос.
Перед ней стоял юноша с загорелой, цвета янтаря, кожей и коротко подстриженными рыжими, как медь, волосами. У него был длинный прямой нос, чувственные губы и высокий лоб с густыми, словно нарисованными краской бровями. На лбу блестели капельки пота, а глаза…
У него были глаза удивительные, постоянно меняющие цвет – то светло-голубые, то темно-карие – в зависимости от настроения.
На вид юноша был ровесником Софи. Ну, может, на годик-другой старше.
Софи могла поклясться, что еще никогда в жизни не встречала такого великолепного парня – красивого, стройного, сильного, пахнущего солью и песком, словно выросший в пустыне цветок.
– Кто ты? – задохнувшись от охвативших ее чувств, спросила Софи.
– Скромный слуга Камелота, – спокойно, уверенно ответил он. – Я пришел, чтобы защитить короля и его принцессу.
– Но… но… – с сомнением покачала головой Софи.
– Да, согласен, это еще не вся правда, – понял ее юноша. – Я действительно служу Камелоту и буду до последнего дыхания сражаться за то, чтобы законный король женился на своей законной королеве. Но, кроме того, я ищу одну девушку. Однажды я увидел ее на рисунке в книге сказок и с тех пор не могу думать ни о ком, кроме нее. При этом она, по счастью, входит в число тех, кого я должен защищать вместе с Камелотом.
– Кто же она, эта девушка? – спросила Софи и совершенно неожиданно для себя самой вдруг смутилась как первокурсница.
Юноша запустил руку себе под рубашку и вынул оттуда алую розу.
– Это девушка, которая уже спасла меня, – прошептал он, наклонился и поцеловал Софи – долго, крепко, обняв ее ладонями за талию.
Словно откуда-то со стороны Софи услышала свой собственный вздох, почувствовала, как тает, становится податливым как воск ее тело в руках этого юноши. Она закрыла глаза, наслаждаясь нежностью его губ, пряным, жарким запахом его тела. Этот поцелуй казался ей каким-то совершенно невозможным, фантастическим на фоне всего, что происходило с ней прежде…
Он оторвал свои губы от губ Софи.
Она открыла глаза.
Лев исчез, исчез без следа.
Софи стояла одна среди редеющих облаков дыма, слыша свое бешено грохочущее в груди сердце.
Иллюзия?
Сон наяву?
Или что-то другое?
Тут Софи почувствовала на своей шее капли влаги.
Она подняла руку и наткнулась кончиками пальцев на прекрасную алую розу, с которой скатывались капельки пахнущего пустыней пота. Юноша успел воткнуть цветок в волосы Софи, пока целовал ее.
Но роза была не единственным, что оставил после себя Лев.
На остатках помоста в рассеивающихся клубах дыма стояла девушка, завернувшаяся во флаг Камелота, и потрясенно смотрела на Софи. Точно так же давным-давно смотрела на эту девушку сама Софи, и случилось это тогда, когда в их сказке неожиданно появилась точно такая же алая роза…
Роза, которую подарил Софи юноша, который вообще не должен был появиться в их сказке.
Часть II
21
Тедрос. Союзники и враги
Ему снова приснился отец.
Он строго смотрел на Тедроса своими пронзительными синими глазами.
На этот раз король Артур казался выше, чем был при жизни, почти таким же высоким, как его статуя, у которой Тедрос выбил глаза.
Во сне отец и сын встретились на плоской крыше Синей башни под золотыми вечерними облаками. Тедрос был в ночных пижамных шортах, без рубашки, босиком. Он стоял и смотрел на крышу, покрытую тонким слоем воды, в которой отражались облака. Только эти облака были не такие, как те, что плыли по небу. Они были похожи на золотых львов.
Отец Тедроса был в той самой
