Пока Кико, Николь и остальные освобожденные пленники уничтожали последние оставшиеся петли, Агата подошла к Софи сзади и сказала, прикрывая рот и нос ладонью от едкого дыма:

– Помост вот-вот рухнет! Нужно скорее уводить всех как можно дальше отсюда!

Софи взглянула на высокие ледяные стены, окружающие Ринг со всех четырех сторон, на разгорающееся с их внешней стороны сражение с пиратами и спросила:

– Но как нам их вывести отсюда?

– Предоставьте это мне, – проворчала слышавшая этот разговор Эстер и зажгла свой палец. Сразу же ожил татуированный у нее на шее демон – порозовел, налился кровью, раздулся, из плоского став объемным. Затем, бормоча себе под нос какую-то чушь, демон начал хватать бывших пленников – по трое за раз! – и переносить их через стены Ринга. Самыми первыми демон отправил за стены королей и королев. Там их встречали подданные и немедленно брали под свою защиту, чтобы затем увести своих освобожденных правителей в родное королевство.

– Скорее, Эстер! – подгоняла Агата ведьму, которая управляла полетом демона с помощью своего зажженного пальца. – Помост уже пылает!

– Между прочим, я сама стою на этом помосте и знаю, что он горит, – резко ответила ей Эстер. – И от твоих криков быстрее мой демон не полетит.

Вытирая слезящиеся от дыма глаза, Софи пробиралась по настилу, собираясь освободить оставшихся: Мону и Броуни…

Но тут она увидела Хорта-оборотня, которого татуированный пират Тиаго прижал спиной к ледяной стене и приставил к его волосатому брюху кончик своей кривой сабли.

– Я так и знал, что уже видел твою поганую рожу! – брызжа слюной, кричал Тиаго. – Ты сынок Скоури! Он заливал, что ты станешь первым пиратом-оборотнем, и взял тебя с собой на ту сходку у Крюка. Ты клялся там на крови, что будешь помогать нам против Потерянных парней, а вместо этого повернул против капитана Крюка. Оказался из одной шайки с Пэном, да. Ты и папаню моего убил, предатель!

Пират сильнее нажал кончиком сабли на живот Хорта, и появились первые капельки крови.

– Я сделал то же, что сделал бы любой другой нормальный человек на моем месте, – морщась от боли, прорычал в ответ Хорт. – Только тебе этого не понять, недоумок. Ты же за пару золотых убьешь любого, бабушку родную не пожалеешь. Лишь бы денежки платили, а на все остальное тебе плевать. Вот такие, как ты, и есть настоящие Потерянные парни.

– И это говорит пират, который пришил одного из своих! – хмыкнул Тиаго, продолжая нажимать на клинок.

– Ты что, папашу своего имеешь в виду? – презрительно усмехнулся Хорт. – Так он к тому времени уже давно мертвецом был. Ходячим только.

– Ага, давай ври, сколько тебе влезет, – огрызнулся Тиаго. – Мертвецом мой папаня был, как же! Ну ничего, сейчас ты у меня тоже мертвецом станешь.

Он удобнее перехватил рукоять сабли, готовясь пропороть живот Хорта насквозь, но Хорт схватился за кончик клинка и оттолкнул его в сторону, при этом сильно порезав себе ладонь. Затем, прежде чем Тиаго успел что-то понять, Хорт изо всех сил ударил его по голове свободной лапой – огромной, жесткой и волосатой. Пират дико дернулся, взмахнул в воздухе саблей и впился зубами в бицепс Хорта. Кровь брызнула на ледяную стену, и Софи не могла видеть дерущихся.

Повернувшись назад, Софи увидела, что тем временем демон Эстер успел вынести с охваченного пламенем помоста почти всех пленников, кроме самой Софи, Агаты, Эстер, Анадиль и Дот, а находившиеся по другую сторону стен Богден, Уильям, Бестриса, Рина и Николь вместе с жителями соседних королевств отчаянно бьются с пиратами…

На помост опустился прилетевший за Софи демон Эстер и, глянув на нее своими горящими глазками-бусинками, продолжил по привычке нести вполголоса какую-то чушь:

– Куки-муки, вичи-пичи, тириндык его в курдын…

– Нет, сначала возьми ведьм! – крикнула Софи, увертываясь от цепких когтей демона. – Вы все трое! Идите помогите Хорту!

Ведьмы уставились на Софи, затем на Агату, словно не понимали, как это можно уступить другим свою очередь на спасение от огня.

– Вперед! – прикрикнула на них Агата.

Ведьмы переглянулись, дружно кивнули, демон схватил их и поднял в воздух. Опустившись по другую сторону ледяных стен, демон сразу же атаковал Тиаго, начав плевать в него раскаленными докрасна шарами. Ввязались в драку и крысы Анадиль. Раздувшись и став ростом метра по два каждая, они принялись гонять пиратов, а три ведьмы, сидя верхом на этих крысах, палили налево и направо парализующими заклятиями.

На горящем помосте теперь остались только Софи и Агата, со всех сторон окруженные пламенем.

– Агги, вряд ли мы продержимся до возвращения демона, – сказала Софи. – Смотри, как быстро расползается огонь!

– Сейчас попробую что-нибудь сделать, – откликнулась Агата и направила зажженный палец в небо. На Ринг немедленно хлынул дождь, прибивая огонь. Заклинание, которое вызывает дождь, с первого курса было у Агаты одним из самых любимых и всегда удавалось ей особенно хорошо.

Но когда стало казаться, что огонь вот-вот потухнет, он вспыхнул еще сильнее, причем прямо под дождем. И теперь он был не красно-оранжевым, а изумрудно-зеленым – любимый цвет Змея…

– Что за… – выкатила глаза Агата.

А тем временем на остатки охваченного огнем помоста падала – казалось, что прямо с неба – красная лань. С грохотом приземлившись, лань встряхнулась и, звонко стуча по доскам копытцами, бросилась к девушкам.

– Сюда! Прыгайте мне на спину! – кричала им лань-Миллисента.

Софи и Агата вспрыгнули на нее, и в тот момент оставшиеся столбы виселиц дружно занялись загудевшим, вскинувшимся до самого неба зеленым пламенем. Миллисента припустила к ледяной стене, готовясь с ходу взять этот барьер…

…но тут что-то ударило Софи и Агату словно гарпун, сбило со спины лани и припечатало к противоположным внутренним стенам Ринга.

Черви.

Они оплели, склеили запястья и щиколотки девушек, притиснули к поверхности ледяных стен, словно пойманных в мышеловку мышей.

Софи повернула голову, чтобы взглянуть на Агату. Обе они изо всех сил пытались разорвать мертвую хватку черных чешуйчатых червей.

Безуспешно.

А в центре того, что осталось от помоста, снова соткался Змей, вышел из зеленого пламени словно легендарная птица феникс.

Миллисента бросилась на Змея, перескакивая через прогоревшие дыры в настиле помоста.

Змей спокойно отодрал от своей груди одного червя, который свернулся у него на ладони в тонкую трубочку, превратившуюся вдруг в блестящий стальной стержень, остро заточенный с обоих концов.

Миллисента прыгнула, целясь копытами в грудь Змею, норовя сбить его с ног, затоптать…

Змей швырнул ей навстречу стержень, и тот поразил лань в самое сердце. Миллисента замертво рухнула на помост и почти моментально сгорела в языках зеленого пламени.

Студенты, товарищи Миллисенты, все это видели со своей, внешней стороны стен Ринга и, охваченные ужасом, застыли на месте. Этим моментально воспользовались пираты. Приставив им к горлу ножи и клинки,