Наблюдатель скрывался, как выяснилось на другой стороне дороги в недостроенном доме, полковник узнал от него, что длинные свёртки привезли часа три назад, а около получаса назад в дом прибыл визирь с парой телохранителей. Визиря было видно во дворе, он много улыбался и что-то говорил кланяющемуся управляющему, на резном невысоком столике были вино и фрукты, визирь видать хотел основательно повеселиться. По докладу наблюдателя, в доме было всего пара вооружённых охранников, остальные слуги, максимум с ножами, штурм он рекомендовал начать с заднего двора, туда можно незаметно пробраться по заросшей кустами канаве, на том и порешили.
У людей полковника были пневмобалонные пограничные карабины, довольно тихие, им предстояло снять охрану и зачистить местность, вести огонь из обычного оружия постановили в крайнем случае, Эрик и полковник достали сабли, а Сергей остался на позиции с наблюдателем, для прикрытия. По канаве протекал ручеёк, там же лежал всякий мусор, видимо сбрасываемый со стен, группа не без труда достигла задних ворот или скорее калитки, куда с трудом проезжала арба с дровами. Полковник барсом перемахнул невысокую стену и открыл скрипучие ворота, группа быстро проникла внутрь и начала штурм.
Визирь продолжал, гордо подбоченясь что-то говорить приказчику, а Эрик с полковником уже неслись к нему, чувствуя как за спиной раздаются тихие выстрелы духовых карабинов. Визирь увидев лицо приказчика попытался обернуться, но получил укол клинком от советника, а приказчик удар от полковника, быстрые подручные уже вытаскивали во двор бесчувственную княжну и фрейлин, Эрик убедился что они живы, но судя по запаху напоены опийной настойкой.
— Лауданум? — спросил полковник.
Эрик кивнул, посмотрел на мобиль, перенёс женщин и уложил на широкое заднее сидение, он поднял кожаный верх, накрыл их шёлковым покрывалом и поглядев со стороны счёл этого достаточным для маскировки, в багажник он бросил ещё несколько лёгких шёлковых ковров, принесённых из дома. Телохранители были весьма рослыми, но всё же их мундиры, лишь слега заляпанные кровью были Эрику маловаты, впрочем, сидя в мобиле это было не так важно, надев с полковником воняющие потом мундиры и дурацкие скошенные ко лбу фуражки, они сочли маскарад достаточным. Подошедшего Сергея, они усадили сзади придерживать женщин на кочковатой дороге и прикрыть если что из автоматической винтовки, им открыли ворота и мобиль выкатился в наступающие сумерки.
Полковник показывал дорогу, требуя ехать очень быстро, ибо только так ездят истинные вельможи в султанатах, из-под колёс еле успевали отскакивать курицы, местные жители тоже старались как можно быстрее убраться с дороги. Полковник направил их окольными путями, так что город покинули замеченные лишь парой мальчишек, несколько еле освещённых селений тоже миновали окраинами без свидетелей. Часа три езды и они достигли пролива у окраин столицы, там полковник, вернув себе вид кочевника, отправился на пристань, где вскоре нанял рыбацкое судёнышко, лодочник нисколько не удивился, что кочевники принесли завёрнутых в ковры женщин, а только скалил редкие зубы. Залив практически не освещался, нечастые суда несли тусклые фонари, потому лодка с небольшим парусом незаметно скользила по волнам. У розьера патрульных кораблей не было, охрана пирса их практически не видела, чего не сказать о часовом на «Громоле», тот, увидев приближающуюся к грузовым воротам лодку, демонстративно передёрнул затвор, но увидев снявшего с лица платок Эрика, кивнул и дал команду открыть ворота. Добавив золотой дукат счастливому лодочнику, они вошли в затемнённый грузовой трюм и наконец, перевели дух.
Княжну и фрейлин доктор унёс в лазарет, впрочем, успокоив, что страшного на первый взгляд ничего не видит, Эрик и Сергей, пожав руку невозмутимому полковнику, собравшемуся по своим делам, пошли отмываться, ужинать и спать. Едва откушав немного хинкали, отхлебнув для порядка хереса, уже клонясь в тарелку, они направились отдыхать, капитан обещал обо всём позаботиться, доложить по инстанциям и держать розьер в полной боевой готовности на случай провокаций. Впрочем, судя по донесениям, вести о кончине визиря ещё не достигли столицы, утро, однако, выдалось ранним, из дворца пришло сообщение, что султан готов принять княжну немедленно. Бледная и хмурая княжна, слабо помнящая что произошло, тем не менее позавтракала и в сопровождении вооружённых до зубов гвардейцев и Эрика с Сергеем, направилась в паланкине во дворец. Судя по всему, там уже всё было известно, поэтому их приняли во дворе, без избыточной охраны, не провоцируя Красные мундиры, обменялись официальными письмами и подарками, султана как видно заинтересовало седло, отделанное знаменитыми изумрудами. Было много фальшивых улыбок, заверений в дружбе и сетований, что погостить удаётся так мало, княжна, сказавшись на плохое самочувствие, в сопровождении посла и гвардейцев отбыла на дирижабль, а султан пригласил Эрика осмотреть внутренний дворец. Расточая приторную лесть и улыбки, Эрик последовал за султаном, понимая, что убивать его во дворце не станут. Дворец, на вкус Эрика был простоват, безвкусен, но похвалы из уст советника лились рекой.
В знак высочайшего расположения и чтобы избежать свидетелей, они вышли на балкон, выходящий на пролив: весь город был как на ладони, были видны храмы и рынки, по воде сновали корабли. Правда, как везде на востоке, по углам балкона стояла охрана с рукой на саблях, впрочем, достаточно далеко, чтобы не слышать разговор.
— Я знаю о том, что вы сделали, — чуть привстав на цыпочки, прошептал султан и поглядел на реакцию Эрика, но тот невозмутимо молчал, отчего султан улыбнулся и продолжил, — сказать по правде, вы мне оказали большую услугу. Визирь зарвался совсем, он обесчестил дочек пяти знатных семейств, не считая остальных, вёл переговоры за моей спиной, готовил покушение. Вы получили удовольствие от
