— Летунов! — заорал советник, глядя на приближающегося гиганта, — на меня триста золотых дукатов.
— Ставка принята! — радостно завопил профессор Летунов, человек уважаемый и разумный, если дело не касается ставок.
Двор был хотя и забит людьми, но большой, манёвр имелся изрядный, Усман приближался неотвратимо, нависая своим исключительно мускулистым телом, обнажённым по пояс. Он высился на две головы над рослым Эриком и глядел злобными глазами, сжимая пудовые кулаки, пританцовывая, советник уходил от него и заодно разминался, сбросив куртку и револьвер. Летунов продолжал собирать ставки, краем глаза Эрик заметил, что ставят на Усмана десять к одному: оно и понятно, гигант крушит черепа уже не первый год и по всему будет крушить ещё долго, поскольку к боям допускались не только студены и преподаватели, но и выпускники, а Усман явно любил этим заниматься. Эрика уже помнили немногие и считали слабаком за отказ подтверждать титул. Но вот ставки сделаны и все уставились на кружащихся в центре, Усман по-прежнему будто каменный шагал вслед за легко ускользающим Эриком.
Советник остановился, дав Усману приблизиться и поманил рукой, тот яростно и моментально выбросил кулак, способный, как точно знали убить быка, однако Эрик как-бы с ленцой ушёл от удара, пнув того в колено. Усман сразу захромал, альпинистские ботинки не шутка, советник благословлял свой утренний выбор костюма уже не первый раз. Ещё один уклон и удар в колено, второй, третий, публика засвистела и завыла, их кумира жестоко пинали. Усман никак не мог попасть, Эрик уходил, сводя на нет все преимущества длинных рук противника и пиная его очень болезненно. Заметив, что Усман больше следит за его ногами, советник показал удар в колено и как тот начал уклоняться ударил противника жесточайшим прямым в челюсть, Усман быстро обмяк и начал валиться как скала. Публика, было затихшая, просто взревела, одноглазый распорядитель кинулся к своему фавориту, в надежде, что это всего лишь нокдаун, однако, советник наверняка знал что делает, это было конечно использование боевых навыков в мирной остановке, однако его обманом заманили на бой и вообще завтра на работу. Усман получил гарантированный перелом челюсти и наверняка лёгкое сотрясение мозга, спасибо дрессировавшему на заставе инструктору по рукопашному бою, такие удары он ставил просто с ужасающей эффективностью.
— Бой окончен, — дав петуха, сказал одноглазый и дохрипел, — победителем объявляется Оллсон…
— Ты заработал кучу деньжищ! — потряс кошелем Летунов, — что тебя заставило выйти на ринг?
— Да обманом затащили, сказали, к ректору вызвали, — пожал Эрик плечами.
— Надо убираться, пошли ка в клуб, — сказал Летунов и ткнул в стоящего рядом, — эй, ты мне ещё за прошлый бой должен!
Все растекались через разные выходы, благо ректору уже доложили о бое, а главное теперь не попадаться. Секрет долгожительства боёв состоял в том, что никогда не известно место их проведения, его сообщают за пять минут до начала, бой не длится больше десяти-пятнадцати минут и все сразу расходятся. Особо важные схватки могут длиться до получаса, как сегодняшнее событие, но и проводится оно раз в год, поздно вечером и когда ректора не бывает в университете.
— А ну стоять, — услышал Эрик окрик и почувствовал спиной, как скрылся в боковой аллее многоопытный Летунов, — вас хочет видеть ректор.
Тут уже сомнений не было — говорил кто-то из преподавательской дружины, следившей за порядком в университете. Вздохнув, советник последовал за мужчиной с властным лицом в сторону главного корпуса и поднялся по хорошо знакомой лестнице наверх, в кабинете ожидал весьма недовольный ректор, глядящий на Большой залив в окно, заложив руки за спину и покачиваясь на носках.
— Господин Оллсон, потрудитесь объяснить, что сподвигло вас посетить наши скромные пенаты? — сказал ректор.
— Добрый вечер Аристарх Феокистович, — слегка поклонился советник, — хотелось спокойно поужинать в клубе.
— И что же вас остановило? — вскипел ректор, — что вас погнало в спортивный квартал, заставило калечить студентов и участвовать в этой отвратительной мерзости?!
— Согласен, виноват, — не стал отрицать и юлить Эрик.
— Мне не важно, какие у вас теперь полномочия и звания, — ткнул ректор в газету с колонками назначений, — на этой территории я волен посадить в карцер любого.
— Вы в своём праве, — подтвердил советник, — так же вы вправе лишить меня членства в Инженерном клубе и допуска на территорию университета.
— Рад, что не юлите, — присел в кресло ректор, слегка успокоившись, — ночь проведёте в карцере, на месяц лишаетесь членства в клубе, завтра в университетской газете будет опубликована позорная статья.
— Благодарю, ваше превосходительство, — поклонился стольник.
— Свободны, — бросил ректор.
Давешний преподаватель отвёл советника в карцер, хотя дорогу тот и сам знал, не то чтобы доводилось там пребывать, но навещал товарищей. Сдав Эрика седому старику — смотрителю карцера, преподаватель удалился, а тот уставился на Эрика с улыбкой.
— Триумфальное возвращение, молодой человек, — хихикнул он, — я заработал пять дукатов!
— А, уже здесь, — хихикнул появившись Летунов, — надо было огородами со мной бежать, вот твоя доля в ассигнациях, золотом не допереть.
— Чтоб вас крысы съели, — покачал головой советник, сгребая законный выигрыш, — зашёл называется отдохнуть и поужинать.
— Давайте выпьем, — вытащил недурственный коньяк смотритель, — ректор сейчас уедет и пойдёте домой.
— Наливай уже, — замахал руками Летунов, — такое событие, завтра весь университет будет гудеть, а то и столица.
— Этого только не хватало, — нахмурился Эрик, вторую ночь рискующий провести в заключении.
Они посидели, вспомнили былые времена, пока тот же хмурый преподаватель не пришёл и не сообщил, что ректор уехал, внезапно повеселев, он похвастался выигрышем, изругал ректора за то, что не смог быть на бое и поздравил Эрика со впечатляющей победой. Тот отмахнулся и отказался идти праздновать вместе с остальными на кампус, поспешив удалиться от столь беспокойного места. Быстрым шагом советник добрался к Стреловому мосту и решил перевести дух и перед сном выпить чашечку кофе.
— Добрый вечер, мессир, — сказал хозяин кофейни, —
