– Перестарался боец, – произнес Бриг. – Видимо, хотел еще одну связку подготовить да чеку случайно выдернул. – Майор склонился над раненым американцем, собираясь проверить содержимое его карманов. – Прости, приятель, но тебе уже все равно, а нам лишняя информация не помешает, – объяснил он причину своего любопытства и вытянул из нагрудного кармана документы.

– Воды. Пить, – еле слышно прошептал бедняга.

– Этот парень не помер? Ты разобрал его слова? – спросил Целик.

– Он просит пить, – объяснил Бриг. – Да, страдалец все еще жив. Не представляю, как такое возможно. Но парень даже в сознании.

– Пить ему нельзя, сам знаешь. С такой раной… – начал Целик.

– Он все равно не жилец. Ему осталось минут пять, от силы десять. Глоток воды этого уже не изменит, – произнес Бриг. – Дай флягу.

Целик отцепил от пояса флягу с водой, протянул командиру. Тот приложил горлышко к губам американца, чуть смочил их, отодвинул флягу и тяжело вздохнул. То, что ему предстояло сделать, нисколько его не радовало, но другого выхода он не видел.

Бриг взглянул прямо в глаза раненому и негромко сказал:

– Мне придется получить от тебя кое-какую информацию. Я просто обязан это сделать. Тебе будет лучше, если ты не станешь упорствовать, а поможешь мне. Тогда я облегчу последние минуты твоей жизни. Обещаю.

Бриг говорил на английском, но суть его слов дошла и до Целика, который знал этот язык гораздо хуже командира. Он присел прямо на снег, полагая, что их остановка затянется. Если командир решил допросить парня, которого отделяли от смерти два с половиной вздоха, значит, дело обстояло совсем туго.

Кто угодно из бойцов отряда «Шельф» мог пренебречь общепринятыми правилами, предписывающими сперва оказать медицинскую помощь раненому врагу и только потом, после того как он пойдет на поправку, приступать к допросу и тому подобным мероприятиям. Любой боец «Шельфа» в первую очередь думал бы о том, что несколько десятков норвежцев сейчас блуждают меж ледяных торосов, а не о смертельной ране вражеского наемника, тяжелую участь которого надо как-то облегчить.

Но только не Бриг. Уверенность в том, что из любой ситуации есть не один, а сразу несколько выходов, позволяла ему быть благородным и гуманным. Потому-то решение командира и удивило, и напугало Целика.

Бриг тем временем поднял рюкзак раненого наемника, вынул из него все лишнее, соорудил что-то похожее на подушку и подложил ему под голову. После этого он снова позволил американцу сделать небольшой глоток.

– Как тебя зовут? – спросил Бриг.

– Уилл. А вас? – превозмогая боль, произнес раненый.

– Это не важно, Уилл. Мое имя тебе не понадобится, – заявил Бриг. – Скажи, Уилл, ты знаешь, где сейчас находится норвежский корабль «Свальбард»? Не торопись, подумай как следует. Твои друзья ушли, на острове остались только я и несколько моих товарищей. Скоро и мы уйдем, и тогда ты останешься здесь совсем один. Твои друзья уже не вернутся сюда. Ты ведь это знаешь, не так ли?

Уилл смотрел на Брига, не отводя глаз. От той безысходности, которая читалась в его взгляде, майору становилось не по себе. Он чувствовал себя подонком, перешагнувшим через какой-то нравственный барьер, оставившим далеко позади ту черту, пересекать которую недопустимо. Если ты по-прежнему хочешь чувствовать себя человеком, конечно.

«Что еще я могу сделать? – мысленно спорил сам с собой Бриг. – Забрать его отсюда и доставить на базу, к врачам? Возможно, я так и поступил бы, если бы не несколько «но». У меня нет времени, связи и лишнего транспорта. А самое главное, у меня нет информации о том, куда американцы заманили «Свальбард». Если я не получу ее, то рискую провалить всю операцию».

– Бриг, с тобой все в порядке? – почувствовав настроение командира, спросил Целик.

– Да, я в норме, – откликнулся майор и снова приступил к допросу американца: – Так что насчет «Свальбарда», Уилл?

– Воды… – вместо ответа произнес тот.

– Э, нет, дружок, так дело не пойдет. – Бриг укоризненно покачал головой. – Я первый шаг уже сделал, очередь за тобой. И лучше бы тебе поспешить. Слышишь шум вдали? Это работает двигатель вездехода, на котором сюда едут мои солдаты. Они, конечно, не головорезы, но и не паиньки. Вы успели нанести нам вред. Не критический, но неприятный. Вы ранили одного из моих людей, контузили второго, а самое скверное – увели в неизвестном направлении норвежское судно, за которое мое начальство несет ответственность. Не знаю, как долго смогу сдерживать своих людей, прежде чем они решат отыграться на тебе за все наши проблемы.

Бриг блефовал, он точно знал, что без команды ни один из его бойцов и пальцем раненого наемника не тронет, но считал, что лишний стимул не повредит. Уилл же воспринял его слова всерьез. Он перевел взгляд на Целика, который время от времени зло зыркал на него. По крайней мере тому так казалось.

Тем не менее, когда Уилл заговорил, обращался он именно к Целику:

– Я умру? – спросил он. – Ты меня убьешь?

– Ты тоже хорош, – беззлобно ответил Целик, который и без перевода понял эти слова. – Если бы не моя реакция, то дыра в моем пузе была бы ничуть не меньше, чем в твоем. Так что мы квиты, дружок.

– Что он сказал? – спросил Уилл, делал глубокий вдох после каждого произнесенного слова. – Я умру? – повторил он.

– Похоже на то, – нехотя произнес майор. – Не нужно было связками гранат кидаться.

– Это не я! В меня случайно бросили. Я бежал, упал, и вот… – Уилл перевел взгляд на свой развороченный живот, и одинокая слеза покатилась по его щеке.

– Так это свои тебя? Бывает. Жаль, приятель, но ты ведь солдат. Знал, на что шел, – сказал Бриг.

– Я не солдат, ученый, знаю все здешние острова.

– Так ты навигатор? – догадался Бриг. – Это ты заставил «Свальбард» сойти с курса? Ты?

– Нет, это не моя вина! – вскричал Уилл. – Я показывал путь для корабля, вел его через архипелаг. И только.

– О каком корабле ты ведешь речь? – спросил Бриг. – О том, который только что ушел с острова? Американский корабль? Его ты вел по архипелагу?

– Да, все верно. Я вел корабль,