Танец складывался. Мы начали углубляться, передвигаясь вперед и назад по нашему кратеру так, чтобы не оставлять опасно высоких куч. Конечно, не все шло гладко. Почти постоянно кому-то приходилось разбираться с огромным валуном или балкой, перекрывающими участок двух, а то и трех указателей.
Нам, естественно, такое тоже попалось.
– Придется разрезать его на куски поменьше, которые можно будет погрузить на самосвалы, – вздохнул Роно, когда я стояла перед алмазитом огромной длины. – Разметчики, вам лучше работать вместе. Керен, ты режешь бластером на части, Джарра идет следом и ставит метки.
Меня не удивило, что Роно решил отдать лазер опытному Керену, а не вручил нестабильное из-за солнечной бури оружие новичку. Я, может, и сумасшедшая обезьяна, но тоже предпочитала такой расклад.
В другой раз мы подошли к куску стены, который упорно цеплялся за жизнь и до сих пор был опасно высоким. Роно известил о проблеме. Перес сначала поглядел на видео, передаваемое жуком, что мониторил наш участок, а потом подъехал посмотреть поближе на красных командирских санях. Танец замер, группы вывели с площадки, «Солнечный-5» предупредили, и стену подорвали зарядами.
Танец возобновился, но остальным тоже досталась своя доля приключений. Двоих разметчиков восьмичасовой зоны ненадолго засыпало, когда случился внезапный провал. Кому-то попался опасный аккумулятор энергии, с ним тоже разбирались какое-то время. Древний подвал пришлось, наоборот, заваливать камнями, потому что он уходил глубже, чем было бы безопасно в этом месте кратера. Слишком рьяного водителя самосвала сильно зацепило куском металла, даже повредило бронекостюм, и его пришлось отправить на базу для медосмотра. И за всем этим следил руководитель площадки. Я поражалась, как он со всем справляется.
Я совершенно потеряла счет времени в этом странном не то дневном, не то ночном свете, когда Перес в очередной раз остановил танец. Я видела, что небо светится розовым, а не зеленым, и Роно уже предлагал стимуляторы, если кому нужно. Поисковики взяли таблетки, так как совершенно измучились, пытаясь разглядеть реальные угрозы на фоне безумных картин, вызываемых помехами. Всем остальным хватало адреналина в крови, стимуляторы нам не требовались.
– Говорит руководитель площадки. Мы собираемся обозначить третий круг, еще меньше, и какое-то время расчищать участок непосредственно над кораблем. «Солнечный-пять», просьба сообщать о проблемах со щитами немедленно, поскольку наши разметчики будут прямо над вами. Безопасно работать там сможет только половина команд, поэтому группы зон два, четыре, шесть, восемь, десять и двенадцать, отправляйтесь на базу, у вас часовой перерыв. Спецсани оставьте на местах, туда и обратно вас отвезут. Всем остальным, к сожалению, до перерыва еще полтора часа работать.
К двухчасовому указателю подъехали перевозочные сани, и мы залезли на них.
– Добро пожаловать на борт, служба перевозок «Ахиллеса-один» приветствует вас! – бодро поздоровался водитель. – Мы доставим вас к дверям роскошного купола, где вас ждут еда, напитки, одеяла, спальные мешки и великолепные индивидуальные умывальники!
Несмотря на усталость, мы рассмеялись.
– Что за великолепные индивидуальные умывальники? – поинтересовался Роно.
– Ну, – признался водитель, – это всего лишь миски с водой, но мы очень старались!
«Ахиллес-1» действительно расстарался на славу. Нас доставили прямо к дверям купола, который сейчас назывался «Комната отдыха, два часа». Зайдя внутрь, мы обнаружили, что отопление включено на максимум, спальные мешки и одеяла уже расстелены, а на сооруженном из перевернутых коробок столе расставлено угощение и обещанные миски с водой.
– Я обожаю «Ахиллес-один», – с чувством сказал Роно.
Мы его хором поддержали.
Все скинули бронекостюмы, умылись и накинулись на еду и питье как оголодавшие – какими мы, собственно, и были. Потом растянулись на спальных мешках. После многочасового пребывания в бронекостюмах мы просто кайфовали, вовсю кайфовали.
Прошло минут десять, пока я сообразила, что мне и в голову не пришло стесняться своей полунаготы. Я слишком устала, чтобы меня это волновало. Кроме того, Фиан лежал на спальнике рядом, но вся «Кассандра-2» расположилась на другой стороне купола и старательно не смотрела в нашу сторону. Они пытались дать едва помолвившейся паре хоть какую-то возможность побыть вдвоем.
Фиан повернулся на бок и посмотрел на меня:
– Нам надо обсудить, что делать дальше.
– У меня нет сил, – прохныкала я. – Я размечала камни, а тебе только пришлось сидеть на санях.
– Точно. Мне пришлось сидеть на санях и напряженно ждать, когда тебя придется вытаскивать из беды, зная, что из-за солнечной бури датчики могут не предупредить об опасности, а мой спасательный трос – отказать в критический момент.
– Спасибо одиннадцать раз, – устало пробормотала я.
– Что?
– Ты вытаскивал меня одиннадцать раз, в том числе спас от двух больших оползней и от падающей балки, которую я даже не заметила. Спасибо. А теперь дай мне возможность спокойно поохать.
– Я хочу обсудить все сейчас. Я не так измучен, как ты, и у меня не будет лучшего шанса уговорить тебя послушаться.
Я вздохнула. До этого я пыталась задвинуть подальше свою личную катастрофу и сосредоточиться на работе, но теперь заставила размягченные мозги думать:
– Я уйду.
– Так не годится. Мы с тобой заключили контракт помолвки. Пообещали вступить в отношения и постараться, чтобы они сложились.
– Ты не знал, что я инвалид. Я солгала тебе, поэтому ты не обязан выполнять условия контракта.
Фантастика, но сумасшедший нормал радостно ухмыльнулся:
– Я не обязан, а ты обязана. Я ни в чем тебе не солгал, у тебя нет оснований уходить от меня. Я решил, что ты должна выполнить контракт. Ты подписалась, что будешь со мной три месяца, и я тебя не отпускаю.
Я ошарашенно села:
– Ты же не хочешь помолвки с обезьяной! Сам сказал. Ты что, собираешься мне как-то отомстить?
Фиан рассмеялся:
– Я не мстителен, а что касается слов про обезьяну… Ты не можешь винить меня за то, что я рассердился, после того как наврала мне с три короба. Ты лгала, я обозвал тебя обезьяной, мы оба об этом жалеем. Давай оставим это в прошлом и подумаем, как все исправить.
– Я не могу ничего сделать, только уйти.
– Я же сказал, что не отпущу тебя, и я не шучу, – радостно выдал Фиан. – Имею законное право. Может, у меня и возникли основания отказаться от помолвки, но у тебя-то их нет. Я не заставлял тебя соглашаться на контракт мошенничеством. Я тебя не бросал. Не применял насилия. И я ни к чему тебя не принуждал сегодня, когда мы были вдвоем. Хоть я и назвал тебя однажды обезьяной в запале, но, с учетом обстоятельств, ты не можешь на меня за это заявить.
Я совершенно обалдела:
– Ты угрожаешь обратиться в суд? Да никто никогда не судится из-за помолвочных
