Мы понемногу продвигались и к возвращению второй группы убрали почти все обломки и добрались до грунта. Вскоре Плейдон уже работал с датчиками, решая, где лучше заложить взрывчатку. На этот раз мы могли разместить заряды вручную, без винтовки, что значительно упрощало задачу. Плейдон запросил разрешение, взорвал заряды, и в земле образовался огромный круглый кратер.

– Думаю, мы пробили дыру прямо к метро, – заметил преподаватель. – Страховщику и грузчикам нужно подъехать ближе и использовать удлинители, чтобы лучи могли работать по вертикали. Группа два, здесь нам потребуются и ваши страховочные сани.

Произошла заминка, пока Плейдон обходил подъемники и страховщиков, проверяя, правильно ли закреплены удлинители. Пользуясь моментом, я старалась везде подсмотреть и подслушать, поскольку никогда не работала с такими приспособлениями.

– Страховщик второй группы, ты будешь опускать в проем сенсорный зонд, – объяснял преподаватель. – Он оборудован светильниками, видеокамерой и датчиками, благодаря которым мы увидим, что находится внизу. Зонды – приборы недешевые, и, к сожалению, их легко сломать, поэтому обращайся с ним так же бережно, как если бы это был твой разметчик. Если что не так, быстро вытаскивай.

Зонд опустился вниз, и, чтобы нам всем было видно, Плейдон спроецировал изображение с него над кратером. Даже со светильниками внизу мало что удалось рассмотреть. На дне, естественно, лежала груда камней, тоннель по обе стороны скрывался в темноте. Плейдон поочередно осветил оба направления.

– С одной стороны путь преграждает обвал – возможно, старый, а возможно, вызванный нашими взрывами. В другую сторону путь, кажется, свободен, но мы не станем отходить далеко от проема. Если в тоннеле кого-нибудь засыплет еще одним обвалом, мы ни за что не откопаем пострадавших вовремя. Сейчас я запущу сканирование, чтобы определить, есть ли там что-нибудь интересное.

Я подошла к поисковым саням, чтобы понаблюдать. Изображения с зонда появлялись на экранах вспомогательного модуля. Я не смогла в них разобраться.

– Эти экраны отличаются от установленных в обычной сенсорной сети, – заметила Далмора.

Казалось, она слегка ошеломлена. Я могла ей только посочувствовать. Даже в стандартных датчиках достаточно сложно разобраться, что уж говорить о подсоединенном к ним абсолютно незнакомом вспомогательном модуле!

– Они похожи, – сказал Плейдон, – но имеют несколько существенных отличий. Зонды – сенсоры военного образца, и спроектированы они для несколько иных работ, не специально для археологов. Хм-м-м, интересно…

На мгновение он замолчал.

– Я не вполне уверен, но там, внизу, может оказаться кое-что интересное. Раскопки метро – в некотором роде лотерея. Большая часть представляет собой пустые тоннели транспортной системы. Однако к середине века Исхода она была заброшена. Жители быстро покидали Нью-Йорк, метро не пользовались, и сюда хлынули мародеры. Там, внизу, банды размещали свои штаб-квартиры и иногда оставляли вещи, уезжая или потому что погибли в стычках с полицией или конкурирующими бандами.

Я всматривалась в экраны зонда. Там должно что-то быть.

– Если это стазисная ячейка, то она большая и довольно странной формы.

– Да, – согласился Плейдон. – Если это она, то в ней явно не обычные семейные реликвии. Что ж, есть только один способ все выяснить. Ячейка находится под грудой камней, поэтому нам еще предстоит откопать ее. Фиан, осторожно опусти Джарру вниз, чтобы она осмотрелась и пометила камни. Мы вытащим разметчика и сенсорный зонд, прежде чем оттуда будет вынут хоть один камень. Затем Джарра и зонд снова опустятся вниз, и вся процедура будет повторяться снова и снова. Медленно и осторожно.

При помощи страховочного луча Фиан поднял меня в воздух, и я повисла над проемом.

– Джарра, я буду следить за картинкой с сенсорного зонда, – сообщил мой страховщик, – но это не то же самое, что видеть тебя самому. Если возникнет проблема, просто крикни «тяни!».

– Так и сделаю, – пообещала я.

Когда меня опускали в проем, Фиан нервничал, и я тоже слегка волновалась. Раньше на раскопках я никогда намеренно не спускалась под землю. Оказавшись в яме, я принялась ставить метки на булыжники, прекрасно зная о том, что единственный путь отступления – круглая дыра у меня над головой. Даже при помощи левитационного ремня мне было не достать до нее, но я доверяла Фиану. Спасательные лучи проектировались таким образом, чтобы быть абсолютно надежными. Да и мой страховщик не сделал бы ничего безрассудного. Например, он точно не стал бы отключать страховочный луч от точки крепления на моем костюме. Я сосредоточилась на том, чтобы разметить как можно больше, в пределах разумного, конечно.

– Эта порция помечена. Поднимите меня, – произнесла я.

И тут же вылетела из дыры в безопасное место. За мной последовал сенсорный зонд, и Амалия с Кратом переместили первую партию камней. После этого зонд снова опустили вниз и разведали обстановку, прежде чем отправлять меня в проем, чтобы я пометила следующую груду камней.

Мы повторили весь цикл раза четыре. Самым сложным было сдвинуть в сторону маленькие камешки. Не имея возможности протянуть сеть обычным способом, Амалия и Крат поднимали кучки камней, но это подходило только для небольших обломков. Я поняла, что мне придется метить по одному камни меньшего размера, чем обычно.

– Если бы внизу оказалось много интересного, – вздохнул Плейдон, – мы бы применили другой подход: взорвали бы верхнее покрытие по всей длине метро, чтобы работать над огромной открытой траншеей. В такой крупномасштабной операции обычно участвуют несколько рабочих команд.

Наконец я добралась до последнего слоя камней. Постепенно привыкнув к странному режиму работы, сейчас я немного расслабилась. Внимательно изучая булыжники, я обнаружила, что некоторые из них оказались совсем не камнями.

– Здесь несколько старых металлических контейнеров. Большинство уже развалилось, и содержимое обратилось в прах или сгнило.

– Я получаю с сенсорного зонда сигнал о химической угрозе, – произнес Плейдон. – Активность низкая, химикаты разложились со временем и благодаря бронекостюму не причинят тебе никакого вреда. Хотя нам придется обеззаразить тебя, прежде чем ты снимешь свой костюм.

– Ну, здорово! – проворчала я. – Я теперь вонючка.

Все смущенно захихикали.

– Это археологический жаргон, – объяснил преподаватель. – Означает, что костюм Джарры заражен, поэтому никто не должен к ней прикасаться – или вам тоже потребуется чистка.

– Вижу два неповрежденных металлических контейнера. Думаю… – Я внимательно присмотрелась. – Тут лишь узенький пролом в груде камней, но, полагаю, там и правда стазисная ячейка.

Народ разразился радостными выкриками.

– Мы откопаем и достанем оба неповрежденных контейнера и стазисную ячейку, – произнес Плейдон, – но, если честно, они вызывают у меня подозрения. Положим их на трассе, и я проведу стазисную проверку прямо на месте, прежде чем мы рискнем погрузить их на сани.

Мы подняли еще одну груду булыжников, и я снова спустилась в проем. Теперь контейнеры и стазисная ячейка были очищены от камней.

– Коробки выглядят целыми, а ячейка… Ну, такой, как эта, я раньше никогда не видела. Это большой длинный цилиндр.

– Стазисное поле выглядит стабильным? – спросил Плейдон.

– Плотная черная вуаль, не мерцает,