– Вы ошибаетесь, сэр, – заявил Джорс, решительным взмахом костлявой руки отметая это утверждение. – Тем вечером мой друг, граф Ферручи, был в моем доме в Хэмпстеде.
– В самом деле? – спросил Люциан, пораженный его уверенностью. – А в котором часу он покинул вас?
– Он оставался у меня до утра. Мой друг граф провел под моей крышей всю ночь и ушел в двенадцать часов на следующий день, в Рождество.
– Итак, как видите, – беззаботно обратился Ферручи к Люциану, – я не мог сделать того, о чем вы думаете, поскольку это произошло, как вы сказали, между одиннадцатью и двенадцатью часами ночи.
– Граф был с вами в десять часов вечера? – спросил Дензил.
– Разумеется, так что спор вы проиграли, мистер Дензил. Мне жаль, что я вынужден вас разочаровать, но, как говорится, истина превыше всего.
– Вы готовы повторить это, если я вас попрошу?
– Почему бы нет? Обращайтесь в любое время. Хейвен, Хэмпстед, а там спросите кого угодно, и вам покажут.
– Не думаю, что мистеру Дензилу понадобится разыскивать вас, сэр, – вмешался граф. – Вы всегда можете приехать ко мне. Итак, мистер Дензил, вы удовлетворены?
– Да, – ответил Люциан. – Я проиграл наш спор, граф, и потому приношу извинения. Всего наилучшего, доктор Джорс, и благодарю вас. Граф Ферручи, прощайте.
– Даже не хотите сказать мне «до встречи»? – насмешливо спросил Ферручи.
– Поживем – увидим, – сдержанно отозвался Люциан и удалился, совершенно пав духом после всего этого. Вместо того чтобы приблизить к разгадке смерти Рена, последние открытия привели его к полному краху. Лидия отвела от себя все подозрения, Ферручи доказал свою невиновность, и теперь Люциан совсем не знал, что делать дальше.
В угнетенном состоянии духа он отправился к Диане, поскольку на собственном опыте успел убедиться, что там, где отказывает мужская логика, может сработать женская интуиция, и понадеялся, что мисс Рен подскажет какой-нибудь выход из сложившегося положения. Прибыв в гостиницу «Король Иоанн», он обнаружил, что девушка ожидает его с большим нетерпением; едва поздоровавшись с ним, она сразу принялась расспрашивать его о графе Ферручи.
– Этого человека уже арестовали, мистер Дензил?
– Нет, мисс Рен. С сожалением должен признать, что его не арестовали. Он доказал свою невиновность, судя по всему.
– Невиновность?! А как же улики, свидетельствующие против него?
– Они оказались совершенно бесполезными. Я привез его на личную встречу с женщиной, которая продала плащ, и она отрицает, что его купил Ферручи.
– Но она же сама говорила, что покупатель был итальянцем.
– Да, говорила, а также и то, что он был смуглым и с усами. Тем не менее она не опознала графа. Она утверждает, что покупатель был не таким высоким и по-английски говорил много хуже.
– Ферручи при желании мог исказить свой английский.
– Пожалуй, но он не мог стать ниже ростом. Нет, мисс Рен, боюсь, что наш итальянский друг, несмотря на все улики против него, не покупал этот плащ. То, что он похож на покупателя внешностью и национальностью, – или совпадение, или…
– Или что? – поспешно спросила Диана, видя, что Люциан заколебался.
– Или чей-то злой умысел, – закончил свою мысль молодой адвокат. – По крайней мере, сам граф придерживается такого мнения. Он полагает, что кто-то, желавший навлечь на него неприятности, притворился им.
– У него имеются какие-либо соображения относительно того, кто бы это мог быть?
– Он говорит, что нет, и я ему верю; потому что если бы он действительно кого-либо подозревал, ему незачем было бы скрывать этот факт.
– Гм! – задумчиво протянула Диана. – Получается, что продавщица лишила нас улики в виде плаща. А как насчет присутствия графа на Джерси-стрит в Рождественский сочельник?
– Его там не было!
– Но ведь Рода, служанка, видела его и в доме, и на заднем дворе!
– Она видела смуглого мужчину с усами, но не берется утверждать, что он непременно иностранец. Не забывайте, она не знакома с Ферручи. Мужчина, которого она видела, – наверняка тот же, кто купил плащ.
– И где же был Ферручи, по его словам?
– В Хэмпстеде, в гостях у друга.
– Ого! А что говорит друг?
– Он утверждает, что граф пробыл у него весь Рождественский сочельник и остался до утра.
– Очень удобные показания для графа, мистер Дензил. И кто же этот достойный друг?
– Доктор по имени Джорс.
– Ему можно доверять?
– Насколько я понял по краткому знакомству с ним, можно.
– Служанка видела, что смуглый мужчина выбегает со двора в половине девятого?
– Да!
– И в половине девятого Ферручи находился в Хэмпстеде в доме доктора Джорса?
– Не совсем так, – отозвался Люциан, припоминая, что задал Джорсу вопрос в общем, а не конкретно, – но доктор заявил, что в тот вечер Ферручи был с ним в десять часов и оставался до самого утра; а, поскольку ваш отец был убит в промежутке между одиннадцатью и двенадцатью, Ферручи невиновен в убийстве.
– Пожалуй, что так, если только этому доктору можно доверять, – задумчиво пробормотала Диана. – Но, судя по тому, что вы мне только что рассказали, ничто не опровергает предположение о том, что Ферручи мог находиться в Пимлико в половине девятого и что он и был тем самым человеком, которого видела служанка.
– В общем-то, за полтора часа он вполне мог добраться из Пимлико до Хэмпстеда. Однако самое главное, что эти факты недвусмысленно свидетельствуют о том, что ни Ферручи, ни Лидия Рен не убивали вашего отца.
– Лично – нет, это понятно. Тем не менее они что-то знают об этом. О, я в этом уверена. Наверняка этот Ферручи был в Пимлико в тот вечер. Если так, то ему известно, кто такой Рент и почему он поселился на Джерси-стрит.
– Очень может быть, хотя он отрицает, что слышал эту фамилию. Но я ничуть не удивлюсь, если человеком, который сможет разгадать эту загадку, окажется…
– Кто же? Кто?
– Доктор Джорс собственной персоной. Почему-то я в этом уверен.
Глава XXI
Два месяца спустя
Не желая отказываться от расследования убийства мистера Рена, пока оставалась хоть малейшая надежда разгадать тайну, Люциан разыскал Линка, детектива, и рассказал ему об уликах, собранных им с того момента, как официальные власти закрыли дело. Хотя миссис Рен и граф Ферручи смогли отвести от себя подозрения, Дензил полагал, что Линк с его опытом и тренированным чутьем сможет лучше разобраться в том, не были ли вызваны эти оправдания исключительно сложившимися обстоятельствами.
Линк выслушал Дензила, казалось, равнодушно, но с несомненным удивлением; испытывая профессиональную ревность к дилетанту, он не стал осыпать молодого адвоката комплиментами, но в душе признал, что Дензил проделал огромную работу, причем с неожиданной ловкостью, и добился потрясающих успехов. Впрочем, более всего детектива раздражало, что молодой человек в своем расследовании продвинулся очень далеко, и теперь, даже взявшись продолжить дело, он не сумеет снискать славы для себя лично. Тем не
