Тем, кто оказался позади «тридцатьчетверки», повезло больше: основной удар принял на себя танк, кроме того, полсотни метров значительно ослабили ударную волну. Но досталось и им – волне спрессованного воздуха достало сил разбросать людей, словно кегли. Не смертельно, конечно, но контузию наверняка получили все. Двухосный броневик остался на месте, хотя его экипаж наверняка тоже неслабо глушануло – тонкая противопульная броня не могла сравниться с сорока пятью миллиметрами танковой. Тем более дверца с противоположной от водителя стороны оставалась раскрытой. Тоже выживут, конечно, но мозги гадам встряхнуло качественно…

– Степа, выстрел! – заорал ротный, разворачивая башню назад. Под рукой клацнул затвор: башнер работал. Прыгающая подстреленным зайцем – или это у него в голове все скачет? – прицельная марка наползла на абрис полугусеничного «двести пятьдесят первого», и перемазанный глиной сапог лейтенанта снова даванул спуск.

Бум!

Дзынь!

Баб-бах!

Попал. Осколочно-фугасный, пропахав по капоту пышущую жаром полосу, вошел между бронезаслонками смотровых приборов механика-водителя и командира, с легкостью продырявив пятнадцатимиллиметровую броню и взорвавшись уже внутри отделения управления. Осколки, несмотря на противопожарную перегородку, разворотили бензобак, поэтому БТР мгновенно полыхнул, выбросив вверх высокий бензиновый факел. Если кто находился внутри – точно готовы. Да и тем, кто в момент взрыва оказался снаружи, тоже не шибко позавидуешь…

– Все, экипаж, помчались. – Не дожидаясь ответа, Цыганков врубил передачу, бросая танк вперед.

«Экипаж, точно!» – В первый миг Серышев и сам не понял, что за мысль полыхнула в гудящей после взрыва голове. А когда понял, заорал, останавливая машину:

– Витя, стой! Назад сдай! До того маленького броневика!

Похоже, полученный приказ Цыганкова не особенно и удивил:

– Понял, сейчас. Ты только осторожнее, лейтенант. И Степку с собой прихвати.

– Не учи ученого! – отрезал Серышев, самым краешком сознания гордясь собой. Эк он вовремя сориентировался! А ведь могли и уехать! А многоопытный механ таки прошляпил, ага!

– Степа, хватай автомат и за мной, мухой! Прикроешь!

– Есть.

Ничего не понявший Анисимов, распахнув верхний люк, первым выбрался на броню. Полоснув короткой очередью по обочине, спрыгнул на землю. И выстрелил еще пару раз уже в другую сторону:

– Давай, командир, только быстро. Прикрываю.

На миг лейтенанта окатило тяжелым духом боя. Кисло пахло кордитом и порохом, химически – горящим бензином, обугливающейся краской и резиной и тошнотворно – горелой человеческой плотью.

Рванув из кобуры «наган», Василий рванул к броневику, названия которого он так и не вспомнил. Вроде бы «СД 222» или как-то так. Короче, легкий бронеавтомобиль, используемый в качестве разведывательного, связного или командирского. Угу, вот именно, что командирского! Надеюсь, не ошибся…

Обежав бронеавтомобиль с водительской стороны, ногой отпихнул полуокрытую дверцу, откуда свешивался, из последних сил цепляясь за ее край, шофер. Поднял револьвер, дважды нажав на спусковой крючок. Руку несильно дернуло: бах, бах. Готов.

Сбоку протарахтел «ППД-40» башнера, гулко бухнул «маузеровский» карабин, следом еще раз, раздался сдавленный вскрик:

– Командир, быстрее!

– Угу. – Оттолкнувшись ладонью от грязного капота, из-под которого пробивался пар от разбитого осколком радиатора, Серышев обогнул броневик. Заглянул в узкий, едва протиснешься, дверной проем, сразу заметив того, ради кого и рванул сюда под пулями. Судя по всему, немолодой, лет пятидесяти фриц с украшенными тремя «розочками» золотыми погонами на шинели только приходил в себя после недолгой потери памяти. Блин, ну и как его отсюда тащить? Вот же уроды, не могли люк пошире сделать?

– Давай помогу, – пропыхтел над плечом Анисимов, оттирая командира в сторону. И, зычно хэкнув, одним движением выдернул немца прямо в перелопаченную гусеницами и колесами жирную дорожную грязь. Поднял, закидывая на плечо, протянул автомат:

– Прикрой, пока я его до машины отволоку. И в броневике глянь, может, у него планшет какой при себе имелся? А то потом особист расспросами замучает.

Планшет, а точнее, достаточно пухлый кожаный портфель с двумя застежками, и на самом деле обнаружился, причем даже и искать не пришлось. Прихватив ценный трофей, Василий рванул за товарищем, который уже успел добежать до танка. Пока Анисимов с Божковым затаскивали внутрь пленного, ротный, зажав портфель под мышкой, водил по сторонам стволом, прикидывая, сколько патронов башнер успел спалить и сколько их, соответственно, осталось. Но стрелять, к счастью, не пришлось, секунд через пять Степа призывно махнул рукой, и лейтенант, не теряя ни мгновения, «солдатиком» нырнул в башню. Лязгнул, захлопываясь над головой, люк.

– Па-аехали, – прокомментировал Цыганков, трогая «тридцатьчетверку» с места.

Под гусеницами проскрежетал сминаемый металл, танк пару раз тряхнуло, когда боевая машина, отпихнув в сторону искореженные обломки взорвавшегося грузовика, огибала место боя по обочине. Наконец дизель изменил тон, загудев ровно, успокаивающе, оставив позади препятствие, «Т-34» снова шел по относительно ровной дороге.

Подключившись к ТПУ, Василий уселся поудобнее и постарался успокоиться. Пока выходило плохо: уж больно много всего произошло буквально за считаные минуты. Да уж, это тебе не из засады немца бить, это куда как круче! Руки, вон, до сих пор ходуном ходят, и сердце по ребрам бухает, словно на прогулку собралось…

– Вась, а мы кого хоть взяли-то? – раздался в наушниках спокойный и, как водится, чуть насмешливый голос механика-водителя. – А то сижу тут внизу, ни хрена и не вижу. Не зря хоть рисковали? А то обидно, ежели из-за какого штабного капитанишки столько хлопот.

– Не, точно не капитанишка, – уже почти придя в себя, ответил Серышев, постаравшись, чтобы и его голос тоже прозвучал достаточно иронично. – Погоны не те. Ихние капитаны золотые погоны с тремя квадратными фигнями не носят, это точно.

Несколько секунд царило молчание, лишь равномерно гудел двигатель да негромко тарахтели под ногами позабытые башнером стреляные гильзы.

Затем Цыганков, задумчиво хмыкнув, сообщил:

– Тарщ лейтенант, а ты на секундочку в курсе, что такие погоны на нашем фронте только у одного их генерала имеются? Ох, и везучий же ты, Вася! Да за такое сразу Герой положен! Ну, и нам чего на грудь упадет, если, конечно, живыми до своих доберемся.

– Витя, ты о чем? – не сразу понял ротный. – Ну, да, генерал это, я в курсе. А три «розетки» – значит, генерал-полковник. Генерал-оберст, по ихнему, а…

В этот момент до Серышева дошло, что именно имел в виду товарищ. Вернее, КОГО именно…

– Да ты шутишь… твою ж мать! Степа, расстегни на фрице шинель да пошарь по карманам кителя, там документы должны иметься. И пистолет у него из кобуры забери, кстати. А ты, Гриша, делай что хочешь, но связь с батальоном мне живо! Уже сейчас! Нам теперь никак погибать нельзя, даже героически!..

Глава 10

Капитан Дронов, район Вязьмы, октябрь 1941 года

Командир особого «безномерного» минометного дивизиона РВГК капитан Павел Дронов высунулся из кабины, пытаясь хоть что-то разглядеть в скрывшем дорогу густом тумане. Несмотря на то что уже практически рассвело, узкие желтоватые лучики накрытых светомаскировочными щитками фар ничем помочь не могли, теряясь в