– И в тот день это случилось?

– Да.

– Ну и какую роль в этом сыграл ты?

– Наблюдателя, который надеялся поживиться, – усмехнулся Вейовис. – Говорю же, столкновение двух богов – это глобально. На Генезисе никто никогда не следил за временем, о том, что это такое, я узнал лишь на Земле. Так вот, по земным меркам, эта схватка шла неделями, а то и годами. Иначе и быть не может, когда два соперника очень сильны и на них мгновенно заживают любые раны. По итогу всего этого один из них должен был победить, присоединив к себе большую часть тела другого. Заметь – большую часть, это важно. Убить легенду не так просто, присоединение плоти такого мощного существа требует времени, чтобы все сложилось и прижилось. Поэтому часть туши поверженного титана могла остаться ненужной. Зная об этом, к месту схватки подтягивались другие нелюди, как правило, средней и высокой силы. Те, кто мог позволить себе ждать и не быть сожранными. Там же крутились малявки, которые надеялись хотя бы на крошечку чужого могущества, но их мы в расчет не берем.

Это Амиар тоже смутно вспоминал. В том дьявольском мире, где он боролся с кем-то, были и другие существа, они держались на расстоянии, смотрели пылающими глазами… ждали.

Ждали его смерти, получается. Или смерти его соперника.

– Но никто из нас не победил, – тихо произнес он.

– Верно. Открылся портал, и мы были шокированы этим. Титаны позабыли друг о друге и пошли туда. Им больше не нужно было драться, все их внимание было сосредоточено на другом. За ними последовали и несостоявшиеся падальщики, завороженные такой простой и тихой реальностью. Через портал прошли двое самых сильных, за ними пошли существа послабее – столько, сколько успели, пока портал не закрылся. А успели шестеро. Видишь? Мы не были великими чудовищами, так нас прозвали люди. Мы были, упрощенно, мигрировавшими животными. Но мы неплохо приспособились, согласись!

Амиар наконец окончательно пришел в себя. Он снова стоял перед Вейовисом, но на этот раз Дана не отходила, она оставалась рядом с ним, и он был благодарен ей за это. Сейчас, когда они обсуждали, каким монстром он был раньше, Амиару важно было знать, что она все понимает и не осуждает его за это. Если она может принять его таким, то и сам он себя примет.

– Одним из этих чудовищ был я…

– Огненный король, – поправил Веойвис. – Вы схожи, но вы не единое целое. Попав на Землю, мы все развивались тут, уподобляясь высшей форме жизни на этой планете – ты будешь смеяться, но это люди. При этом мы все равно оставались детьми Генезиса. Только Огненный король отличался от нас, и бес его поймет, почему. Он научился находить радость в вещах, о которых мы даже не подозревали – в чувствах, в любви, в связи с другими. Если бы он желал этого только для себя, мы не обратили бы на это внимания. Но он выступил против того, чтобы мы убивали его драгоценных людей. Он хотел, чтобы мы стали такими же, как он, а мы этого не хотели, вот тебе и суть всего конфликта на пару сотен лет.

– Он один выступил против вас семерых.

– Ну да, и вот тут мы переходим к самому интересному. За годы жизни на Земле мы изменились, поумнели, но кое-что осталось прежним. Мы прекратили жить по законам Генезиса, поэтому наша сила, та, с которой мы пришли на Землю, осталась более-менее неизменной. Здесь мы получали одинаковые возможности, и нас различало только то, что различало и там.

– Тот, кто был сильнейшим, сильнейшим и остался? – догадалась Дана.

– Именно так. Вообще, по меркам Земли, все мы были неимоверно круты. Но в нашей восьмерке мы так и остались двумя гигантами и более-менее сильными хищниками, которые укрывались в их тени. Поэтому противостояние Огненного короля не было войной одного с семерыми. Этого было войной одного с одним – и компанией. Проще говоря, шестерку середнячков вроде меня он бы завалил и сам, каким бы цивилизованным добряком он ни стал. Его реальной проблемой оставался лишь один, тот, не поверженный – их схватка прервалась, не выявив победителя, и никто не знал, кто из них сильнее.

Амиар уже чувствовал, к чему все идет. Он не угадывал, как Дана, это было частью унаследованной им памяти. Словно первый Огненный король кивал ему сквозь века: верь ему, именно так все и было.

– Тогда он создал Великие Кланы?

– Верно, это стало необходимостью, – подтвердил Вейовис. – Он разделил свою силу и преумножил ее. На стороне того, второго, были мы. На стороне Огненного короля – его преображенные человечки. То есть, две свиты сражались, пока рядом пытались убить друг друга их повелители. Огненный король проиграл, что бы вы ни наплели в своих легендах. Но проиграл он, как мне показалось, не потому, что был слабее. Он проиграл, потому что не хотел убивать нас. Он потерял ту ярость, что вела его вперед на Генезисе, стал мягким, а значит, уязвимым. Он до последнего хотел доказать нам, что жизнь, выбранная им, – правильная. А когда он сообразил, что у него ни хрена не получится, было уже поздно. Его тело было так изранено, что остатка его энергии хватило лишь на клетку, в которой он нас запер. Дальше ты историю знаешь более-менее верно… До сегодняшнего дня.

Правда, которая стояла за этими словами, была жестокой, беспощадной, и признавать ее никак не хотелось. Но это было нужно, потому что порой закрывать глаза просто бесполезно.

– Получается, все наши победы значат меньше, чем мы предполагали…

– Почему это? – возмутилась Дана. – Нет!

– Потому что поединок, начавшийся на Генезисе, так и не был закончен, – тихо ответил Амиар.

– Можно и так сказать, – кивнул Вейовис. – Даже схватка Огненного короля с нами не может служить его окончанием. Огненный король умер, но умудрился передать свою силу. Поединок заканчивается, только когда одна из сторон мертва навеки! Вы убили троих из нас. Одного, в лице меня, вы заставили перейти на вашу сторону, главное, чтоб вам хватило ума понять это. Значит, на той стороне осталось трое, вроде как меньшинство, но на самом-то деле чаши весов