Что ж, сейчас или никогда. Амиар понимал, что чем больше он будет об этом думать, тем четче поймет риск и никогда уже не решится. А он должен знать! Поэтому он протянул руки вперед и коснулся пальцами висков пленника, позволяя их энергиям пересечься, и…
…И его просто не стало. По крайней мере, не стало в каменной башне клана Мортем и закрытом кластерном мире. Он был в иной реальности – бескрайней, огромной и непостижимой. Это был мир пламени, пылающего повсюду, дыма и копоти, черных равнин и безжизненных пустынь, но вместе с тем – мир буйной зелени, озер и рек, в которых жизнь и смерть существовали одновременно.
Здесь действительно всё пожирало всех. Нельзя было просто идти вперед, отдыхать, строить что-то. Любое живое существо, которого ты касаешься, должно стать частью тебя – или отнять у тебя что-то. Здесь не было убийств, как на Земле, ни одно тело не оставалось лежать мертвым, постепенно сливаясь с окружающим миром. Его сразу забирали, присоединяли к себе, изменяли и использовали. Плоть была не просто материалом, она становилась носителем новой силы и энергии, позволяя победителю переродиться и стать чем-то новым.
В этом мире Амиар не был простым наблюдателем. Он был существом. Он, всю жизнь проживший человеком, не мог до конца почувствовать свое нынешнее тело, потому что оно было совершенно иным. Он лишь понимал, что оно огромное, хотя по-своему гармоничное, цельное, сильное… Оно было когтями и мощными лапами, ядовитыми шипами и броней. Оно было клыками, которые хотели убить.
Но и перед ним были клыки – обнаженные челюсти, рвущиеся к нему. Он дрался с кем-то, и его соперник не уступал ему. Многие битвы в мире Генезиса проходили быстро: сильный пожирал слабого, если слабый не успевал удрать. Но сейчас, среди черной долины, где небо слилось с землей, схлестнулись два сильных.
Такое редко, но бывало. Это были разрушительные битвы – для всего мира. Под их лапами дробились камни, от их воя поднимались ураганные ветры. Они были тем, что на Земле наверняка сочли бы богами. А они даже не думали о том, кто они такие, кем являются друг для друга. Их познание мира было простым: вот сильный, и его нужно поглотить. Они избежали бы этого, только если бы прошли мимо, не позволили своим путям пересечься. Теперь, когда все началось, они уже не собирались отступать.
В этот момент Амиар просто существовал. Он ни о чем не думал и даже не ненавидел своего соперника. Он дрался, потому что так нужно, это естественный порядок вещей. Их тела налетали друг на друга, их энергия, такая же дикая, как их плоть, пылала вокруг них, порождала грозы – и привлекала нечто такое, чего не знали даже на Генезисе.
Они не догадывались, что где-то далеко, в мире, гораздо более прекрасном, чем их собственный, пространство и время изогнулись и стали тонкими. Возможно, это ни к чему не привело бы, материя бытия держала крепко. Но на Генезисе боролись два титана, и их энергия меняла все вокруг. Пространство вспыхнуло и разорвалось – и перед ними открылось нечто новое.
Ночь и прохлада. Мирный шелест деревьев. Чистые воды и ясное небо. Они забыли обо всем – и забыли друг о друге, хотя, начиная битву, они знали, что один из них обязательно должен умереть. Они шагнули в новый мир, битва прекратилась, воронка энергии исчезла – и естественные врата между двумя планетами захлопнулись.
Но для существ это было уже не важно. Они шагнули на территорию, которую собирались сделать своей…
Иллюзия прервалась, отпустила Амиара. От неожиданности у него закружилась голова, он был вынужден опуститься на одно колено, чтобы не упасть. Дана уже была рядом с ним, поддерживая его. Она помогла ему отойти в сторону, а Вейовис так и остался стоять в своих оковах.
– Что случилось? – взволнованно спросила Дана. – Все в порядке? Он не обманул тебя?
– Нет, – с трудом произнес Амиар, пытаясь отдышаться. – Он все сказал верно… Он показал мне память.
Это и правда было воспоминание, хранившееся в глубине его души. Чужое воспоминание, о котором он даже не подозревал! Но при этом настолько важное, что остатки первого Огненного короля сберегли его сквозь века.
Пока Амиар, утомленный и шокированный, приходил в себя, Вейовис снова заговорил.
– Вот кем ты был. Вот твой исток! Я так понял, сейчас Великим Кланам выгодней представлять Огненного короля другим. Кем вы его малюете? Блаженным старцем в потрепанном рубище? Мудрым отшельником, которому ничего не надо, кроме как сыпать мудрыми советами? А потом он благословил вас всех кривым посохом и откинул копыта – так, по-вашему, было? Нет. Оказавшись на Земле, мы изменились. Мир больше не пытался убить нас, и мы могли развиваться совсем по-другому, присоединять к себе существ из этого мира и наследовать их черты. Но в основе всего были монстры, сбежавшие с Генезиса. И ты – один из нас! Вернее, он был одним из нас и передал это тебе. Так что, называя меня чудовищем, помни, что это и ты тоже.
– Расскажи мне, что там случилось, – попросил Амиар. Было странно о чем-то просить пленника, военного преступника, которого все вокруг ненавидели, но иначе не получалось. – Я многое видел, но не все понял…
Вейовис, должно быть, уловил перемену в его настроении и даже потрудился ответить.
– Это ясно. Чтобы все понять, нужно хорошо знать, что там творилось. На Генезисе не было дружбы, равенства, братства. Там были слабейшие существа, которые выживали лишь за счет того, что иногда крали куски добычи у сильных, и высшие, те, кто, говоря по-вашему, был на верхушке пищевой цепи. Эти высшие иногда дрались – очень редко, но это всегда было эпично. Черт вас знает, что вы там не могли поделить, это только вам было известно. Каждое такое столкновение было очень
