– Сами? Умеете? – засомневался Рощин, но место около Лизы все-таки уступил.

– Сама, – подтвердила Мария. – Умею.

– У тебя есть спирт или что-нибудь?.. – превозмогая боль и дурноту, спросила Лиза.

– Мерзнешь? – деловито поинтересовалась Мария, копаясь в медицинской укладке.

– Нужен спирт! – вмешался Рощин, обрадовавшийся возможности прямого общения.

– Спирт! – протянула ему пластмассовую бутылочку Мария.

В конечном счете Лиза свою порцию отравы имени товарища Тюрдеева – который нам не товарищ, и уж тем более не друг – получила. Выпила со спиртом и отключилась, вернее, полагаясь на Рощина и Марию, позволила себе забыться. Так что все дальнейшие события происходили без ее участия.

Очнулась, как выяснилось, довольно быстро – и десяти минут не прошло – и достаточно резко. Нашатырный спирт действует безотказно, если, конечно, ты все еще жив, но Лиза умирать пока не собиралась.

– Я?..

– Ты жива, – успокоила ее Мария. – Рана сквозная. Пуля прошла почти по касательной. Ничего серьезного не повредила, но пару ребер сломала и вырвала приличный кусок шкуры с мясом. Шрам останется, наверное, но тебя этим не удивить, не правда ли? Кровотечение я остановила целоксом… Не знаешь? Ну да, разумеется. Это гомеостатик… Впрочем, неважно! Забудь! Обколола рану новокаином и антибиотиком. Боль должно снять, а воспаление, по идее, не возникнет. Рана очищена, кровь остановлена, жесткая повязка. Что-то еще? Надо бы восполнить потерю крови, но пока нечем. И да, нам надо отсюда убираться, и как можно быстрее.

– Вадим, помоги сесть! – попросила Лиза, и Рощин, разумеется, помог. По-другому и не могло быть.

– Так… – Лиза села, прислушалась к ощущениям и решила, что дела обстоят куда лучше, чем можно было ожидать.

Дышать, правда, было трудновато, но это невеликая плата за сломанные ребра и жесткую повязку. Рана ощущалась, но боли практически не было. Тут и новокаин наверняка сработал, и зелье доктора Тюрдеева не помешало. Оно, пожалуй, помогло в главном. Голова, как и всегда после приема желтого порошка, прояснилась. Тошнота прошла. Тонус мышц восстановился, даже несмотря на значительную кровопотерю, но Мария права: долго Лиза так не протянет. Кровопотерю все равно придется восполнять.

– Мы где вообще-то? – спросила Лиза, немного отдышавшись. – Географически.

– Географически это Ленобласть, – объяснила Мария, – Ломоносовский район, километрах в пятнадцати к югу от деревни Гостилицы, но тебе ведь это все равно ничего не говорит…

– Ну, как сказать…

Лиза в Гостилицах бывала еще в пионерском возрасте. Ездила с родителями осматривать развалины имения гетмана Разумовского. И карту – по детскому любопытству – изучила со всей тщательностью. Оттого и вспомнила сейчас другую карту. Ту, которую изучала капитан второго ранга Елизавета Браге, направляясь к новому месту службы на крейсер «Вологда».

– Вадим, помнишь, где расположено аэрополе Медвежий конец? – спросила, обдумав ситуацию.

– Да… – не очень уверенно ответил Рощин. – Впрочем, смутно.

– Неважно! – остановила его Лиза. – Если мы сейчас в Медвежьем конце, а Гостилицы и есть Медвежий конец, это значит, Ревель всего в трехстах километрах на запад, а там и до Риги рукой подать. Чуть отклониться к югу…

– Лиза, – вмешалась в ее рассуждения Мария. – Ты, скорее всего, не знаешь, но Таллин, то есть Ревель по-вашему, это заграница. Эстония независимая страна и член НАТО. НАТО – это…

– Я в курсе, – остановила ее Лиза. – Продолжай.

– Я к тому, что воздушное пространство страны контролируют не столько эстонцы, сколько европейские и американские военные…

– Эстляндия – независимое государство? – удивился Рощин. – И как там оне?

– Оне как-то справляются, – отмахнулась Мария.

– Ты имела в виду электромагнитную локацию? – уточнила Лиза, чувствуя, как оживает в ложбинке между грудей ее таинственный ключ-афаэр.

– О! – подалась к ней вдруг Мария. – Ты серьезно? Ты можешь? Ну, конечно же можешь! Черт! Но ты же ранена!

– Ранена, – подтвердила Лиза, прислушиваясь одновременно и к афаэру, и к своему организму. – Но до Ревеля вертушку доведу.

– Ну, тогда мы спасены! – довольно усмехнулась Мария. – В Эстонии нашим злодеям нас так просто не найти. Во всяком случае, не сразу. А у меня на той стороне границы есть связи и возможности. Летим в Ревель!

В результате дотянули почти до самой Риги. Границу с Эстонией пересекли, прикрывшись мощными помехами, которые Лизин афаэр устроил и русским, и натовским станциям слежения. А потом все просто. Летели так низко, как позволяли обстоятельства, выбирая реки, озера и второстепенные дороги. Внизу их, естественно, слышали, но мало ли кто и зачем летает ночью с погашенными огнями и отключенным радиомаяком. Другое дело, что ночное пилотирование сильно утомляет даже опытных пилотов, находящихся на пике формы, а Лиза чувствовала себя дерьмово, и чем дальше, тем хуже. Так что когда на рассвете она посадила вертолет на лесной просеке невдалеке от широкого, хорошо организованного шоссе, Лиза была выжата как лимон. Или того хуже.

– Я посплю? – спросила она, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Спи, конечно! – сразу же откликнулась Мария. – А я пока попробую вызвонить помощь.

– Спи! – поддержал женщину Рощин. – Спи, я покараулю.

Но поспать удалось всего ничего. Три часа после такого марафона и при такой кровопотере – сущие пустяки.

– Лиза! – позвала ее Мария.

Не в первый раз, впрочем, и не без физических воздействий, выразившихся в зажимании носа и похлопывании по щекам.

– Лиза!

Пришлось проснуться.

– Я слышу, – открыла она глаза.

Солнце поднялось уже довольно высоко, и чувствовала себя Лиза плохо. Как палками побитая.

– Надо уходить! – объяснила Мария. – Я нашла помощь, они скоро подъедут по шоссе А2. Это недалеко тут, но я бы не стала доверять им на все сто. Поэтому лишнего говорить при них не надо. Лучше вообще молчите. Все, что надо, я скажу сама. Оружие не светите, а вертолет надо бы спрятать. Лучший вариант – утопить. Тут недалеко есть озеро. Прямо на запад. Сможешь поднять?

А куда ей было деваться? Кроме Лизы никто ведь машину поднять не сможет. Поэтому загрузились в вертолет, пролетели метров четыреста на запад и действительно увидели озеро. Но вот топил машину уже Рощин. Принял управление, благо там и делать было больше нечего – все сделала за него Лиза, – высадил ее с Марией на берегу, а сам продолжил полет еще метров на сто в глубину озера и там, застопорив винт и заглушив мотор, уронил машину на воду. Вертолет ухнул под воду разом, только пузыри поднялись. Так что у Лизы от страха за полковника даже сердце сжало. Но Рощин все-таки был действительно опытным офицером спецназа. Не угробился, не утоп. Вынырнул через короткое время и быстро – уверенным кролем – добрался до берега.

– Вода зело холодная, – сказал он Лизе, вылезая на берег. – Недодумал! Надо было загодя раздеться, а то теперь мало того что холодно, так и одежда мокрая.

– Что он говорит? – спросила Мария.

– Говорит, что замерз, и обсушиться бы надо.

– Придется потерпеть.

– Ну, это он и сам знает. Пошли?

– Да, время! – кивнула, соглашаясь, Мария.

Идти оказалось совсем недалеко.