Она коротко прицелилась и двумя быстрыми выстрелами высадила верхний и нижний шпингалеты. Стекла разбились тоже, но в раме осталось полно осколков. Так что окно по-любому надо было открывать.

– Гаси свет! – Лиза присела на корточки и, проскользнув под окном, заняла позицию.

Мария выстрелила. Раз, другой, и свет погас.

– Один, – сказала Лиза, распахивая створки бывшего окна. – Два! Пошла!

Мария двигалась быстро. Лиза едва успевала ее отслеживать. Движение, бросок, и женщина вылетает из окна в темноту ночи.

«Хорошо пошла!» – Лиза выждала пару мгновений, позволив неизвестному стрелку поупражняться в стрельбе на звук, и сиганула следом за Марией, направив тело левее.

Упала, как и ожидалось, в кусты. Не так, чтобы очень приятно, но не смертельно. Лицо не поцарапала, но руки ободрала и упустила револьвер. Иди теперь ищи его в темноте среди кустов. Впрочем, именно на такой случай у нее был припасен второй ствол. Лиза вытащила из кармана короткоствольный германский «Арминиус» и начала выдираться из кустов.

Бой в доме между тем продолжался, и, оказавшись на свободе, Лиза первым делом поспешила на выручку Рощину. Он, конечно, герой, пластун и все прочее, но численное преимущество не на его стороне.

– Помощь нужна? – крикнула в разбитое окно первого этажа и тут же сместилась назад и в сторону, пропуская чью-то пулю мимо себя.

– Нет! – крикнул в ответ Рощин и добавил из пистолета, ду-дум, ду-дум, словно подтверждая свои слова. – Двигай к забору, прорывайся на юг, я догоню!

– Не надо на юг! – ответила Лиза, снова меняя свою позицию. – Я попробую поднять вертолет! Жду там!

Перекрикивались на себерском русском, так что вряд ли их кто-нибудь понял, но перестрелка явно оживилась, да и по Лизе кто-то попытался пострелять уже не из дома, а как бы даже со стороны въездных ворот. Но Лиза этого инкогнито вычислила на раз и, позволив выстрелить дважды, прибила на третьем выстреле. Ну, или ранила. Не суть важно! Главное – стрелок замолчал.

Она быстро огляделась, замерев в глухом пятне мрака под стеной дома, прислушалась, пытаясь определиться с мизансценой, действующими лицами и исполнителями, и, приняв решение бежать, рванула со всех ног в сторону амбара. К сожалению, не бесшумно: гравий захрустел под сапогами. Лизу услышали, и когда она уже вбегала в боковую дверь импровизированного ангара, ее догнала пуля. Ударило сзади в бок, словно со всей дури саданули клюшкой. Искры из глаз, и в сторону бросило, как бывало зимой на льду во время игры в себерский хоккей, в который принято играть жестко или очень жестко, а Лиза «каталась» с парнями из Академии, и этим все сказано. Проход – она считалась неплохим нападающим, – толчок в плечо, и ты валишься с ног и скользишь под удары клюшек набегающих защитников. Впрочем, на этот раз Лиза устояла. Ее лишь сильно качнуло, повело в сторону, но она выровняла шаг и, обогнув вертолет, полезла в кабину. Вот тогда и пришла боль. Вернее, все сразу, словно разом включили ощущения, замершие было в ожидании момента, и Лиза почувствовала все сразу: и боль, и тошноту, и кровь, от которой быстро намокли рубаха и пояс брюк.

«Вот же непруха!» – Но времени на сантименты не было.

– Заводи! – крикнула ей из темноты Мария. – Если сейчас не улетим, всем крышка!

– Ворота открой! – ни на что больше у Лизы просто не нашлось сил.

Она сунула револьвер в карман. Достала зажигалку. Высекла огонь и при его неверном свете начала процесс.

«Так! – думала она, стараясь не обращать внимания на боль и льющуюся из раны кровь. – Так, мать вашу, женщину, так и еще вот так. Снять давление… Авиагоризонт… Привязать направление к компасу… Включить электропитание… Ох!»

Включилась подсветка, на пульте управления зажглись лампочки, но дело было еще далеко от развязки.

«Растормозить винт, открыть топливный кран… И это… Да как же оно называется?! Вот дерьмо! АЗС? Где? Слева или справа? Ах, вот оно что! Все-таки слева. Усраться! Утопить… И теперь… Теперь… Ох ты ж! Царица небесная!»

От резкого движения бок прожгло такой болью, что слезы из глаз брызнули сами собой. И крик из горла вырвался, не смогла его удержать.

– Ты что? – сунулась к ней Мария, а Лиза и не заметила, когда та успела залезть в кокпит.

– Неважно! – отрезала, зная, что ни на что не остается больше времени. – Где?..

Голос сорвался, и пот потек по лицу, заливая глаза.

– Вот он! – успокоила Мария, сообразив о ком речь.

– Давай! – крикнул Рощин и начал стрелять в кого-то из трофейного пистолета-пулемета.

«Даю…»

Как выкатились своим ходом из ангара и как взлетали, совсем не запомнила. Очнулась уже в воздухе. Испугалась, что разобьет машину, но рефлексы не подвели. Ручка управления в правой руке, ноги на педалях, шаг-газ и все такое.

«Талант не пропьешь! Вот паскудство!»

Летели невысоко, поднявшись едва на сто метров, но все-таки летели, и что характерно, прямиком на юг. Как послал ее Рощин на юг, так она и перла на автопилоте.

– Давно летим?

– Что?!

В кабине было шумно, и Лизе пришлось прокричать свой вопрос еще раз, хотя лучше бы она этого не делала. Глубокий вдох вызвал очередной приступ боли.

– Давно летим?!

– Семь минут! – крикнул откуда-то сзади Рощин.

«Семь минут? Кровью изойду…»

Она бросила взгляд на часы, засекая время, попробовала вычислить пройденное расстояние, но поняла, что сейчас это лишнее, и, увидев впереди блеск водной поверхности, направила вертолет вниз и вдоль реки. Через пару минут высмотрела подходящее место и, едва не теряя сознание, приземлила машину в тени небольшой рощи. Заглушила двигатель и бессильно откинулась на спинку кресла.

– Что происходит? Ты ранена? – Мария в ситуации разобралась быстро и голову не потеряла. – Сама вылезти сможешь?

– Смогу, – прохрипела Лиза. – Аптечка есть?

– Должна быть! Сейчас найду!

– Вадим! – позвала Лиза, вывалившись из вертолета и растягиваясь на земле. – Я…

– Помолчи! – присел рядом Рощин. – Сейчас посмотрю, что к чему.

Подсвечивал себе Рощин подствольным фонарем со своего трофейного автомата. Зажал оружие под локтем и светил.

«Интересно… – подумала она лениво, – на предохранитель поставить не забыл? А то добьет к чертовой матери…»

– По-моему, ребра сломаны, – попыталась поставить себе диагноз Лиза. – Дышать больно, но это не легкое… пуля прошла навылет, и… Вот черт!

Рощин помог ей снять френч, разрезал ножом прилипшую к ране рубашку и пытался теперь рассмотреть саму рану.

– Надо бы смыть кровь! – выстонала Лиза.

– Лежи спокойно! – приказал Рощин. – Сам с усам, без советов обойдусь!

– Ну, тогда… давай… только…

– Что еще?

– Порошок остался?

– Да, разумеется! Я же с тобой. Значит, и зелье со мной! Но растворять не в чем, вот в чем дело! Хотя постой… Мария, э… Черт, как же это? Алкоголь? Вы понимаете? Мне нужен спирт. Спиритус вини… Аква вита…

– Отойдите, полковник, – сказала Мария на каком-то необычном, но вполне понятном диалекте французского. – Посветите мне, я