– Да уж… – Лиза с досады чуть весь коньяк не выпила, но вовремя вспомнила о ночном рейде и спонтанность свою подавила в зародыше.

– Хорошо, – сказала она спустя мгновение. – Допустим! Но ты-то, Маша, откуда рядом с ним взялась?

– Видишь ли, Лиза, группа «Зерро» нащупала кое-что существенное, вот мы за ними и приглядывали. Так и на Федора нашего свет Егоровича вышли. Но ты ведь захочешь, наверное, узнать, кто эти «мы», не так ли?

– Так! – подтвердила Лиза.

– Вот об этом я и хотела с тобой поговорить, – объяснила Мария. – Но прежде чем перейти к деталям, мне нужно уточнить два момента. У вас там тоже есть люди, знающие правду?

– Есть, – осторожно подтвердила Лиза.

– Надо же, как интересно! Тогда второй вопрос. Как получилось, что ты знаешь наш русский и разбираешься в современной технике?

– Не уверена, что могу это объяснить, – покачала Лиза головой. – Давай пока оставим этот пункт за скобками.

– Но скажи хоть, вопрос-то уместный? – прищурилась Мария.

– Ты и сама знаешь, что уместный, – вынуждена была признать Лиза.

– Спасибо за откровенность, – улыбнулась Мария. – Теперь моя очередь.

Она сделала осторожный глоток из чашки, посидела мгновение, по-видимому, наслаждаясь вкусом кофе, понюхала коньяк, хотя и не стала пить, вздохнула и заговорила, лишь закурив сигарету.

– Видишь ли, – сказала она, пыхнув сигаретой, – этот мир довольно сложный для переходов. Границы нестабильны, случаются помехи – особенно при прохождении волны, – и количество точек пересечения крайне мало, то есть недостаточно того, что переход физически сложен, так еще и миров, в которые или из которых можно было бы перейти, тоже мало.

«А ведь ты, Маша, не местная! – поняла вдруг Лиза. – Этот мир, а не мой мир! Есть разница, как думаешь?»

– А твой собственный мир, он какой? – спросила она вслух.

– Может быть, ты и дура, – недоверчиво покачала головой собеседница, – но интуиция у тебя будь здоров! Или я где-то проговорилась?

– Да какая разница! – пожала плечами Лиза. – Мне что этот мир, что другой – все заграница!

Так оно и было, чего уж там!

– Мой мир… – Мария словно бы задумалась, но, возможно, просто вспоминала. – У нас там, Лиза, средневековье. Ну, почти средневековье. И я не в замке родилась, если понимаешь, о чем речь.

– Понимаю, – успокоила ее Лиза.

– Ну, если понимаешь, то должна сообразить и другое, что я почувствовала, когда попала сюда.

– А с языком как?

– Языки пришлось учить, – объяснила Мария, с новым интересом рассматривая сидящую перед ней Лизу. – Я из герцогства Лотарингия…

– Нанси? – вспомнила Лиза уроки географии.

– О как! У вас что, тоже есть?

– Есть, – подтвердила Лиза, – но я там никогда не была.

– А где была? – подняла бровь Мария. – Откуда такой чистый русский язык?

«А что? Почему бы и нет? Что ей даст это пустяшное знание?»

– Я родилась в этом самом городе, – сказала она, загасив окурок в пепельнице. – Только у нас его не переименовывали. Как был Ленинград, так и остался. По крайней мере, пока…

«Черт его знает, может, и у нас все когда-нибудь рухнет? Иди знай, как повернется колесо истории!»

– Значит, ты тоже… – усмехнулась Мария. – Надо же какое совпадение! А там, откуда вы с полковником пришли?

– Там это Ниен, – объяснила Лиза. – Другой мир, другая история. Да и география другая. Но давай вернемся к переходам.

– Нет проблем! – улыбнулась лотарингская крестьянка.

Но продолжить не удалось. Что-то произошло. Невнятное, не опознанное, непонятное. Но сердце вдруг дало сбой, и Лиза ощутила, как напрягаются нервы. И вот это уже было понятно без перевода. Такое с ней случалось не раз и не два. В бою в основном, в чертовом бою…

Глава 4

В бегах

Время и место точно не определены

– Тсс! – шепнула Лиза, беззвучно поднимаясь со стула и одновременно вытаскивая из наплечной кобуры курносый револьвер.

Однако и Мария оказалась девушкой непростой. Лишних вопросов не задавала и круглые глаза не делала. Двигалась быстро, плавно и тихо. И пистолет, что характерно, оказался у нее в руке так быстро, словно там все время и находился. Мгновение, другое, и они, обе две – не сговариваясь, но интуитивно понимая одна другую – четко разбили комнату на сектора обороны. Мария взяла на себя дверь, Лиза – окно. Можно было, наверное, и наоборот, но так уж сложилось.

Лиза отошла в непростреливаемый угол и прислушалась. В темноте за окном ощущалось некое опасное движение, а еще люди на цыпочках двигались по лестнице и в коридоре. И да! Сейчас Лиза почувствовала ровно то же, что ощутила давеча в ресторане. Опасность! Пока еще далекая, но неотвратимая. Их снова обкладывали, как волков в лесу, и круг загонщиков сжимался.

«Вот же неугомонные! – покачала она мысленно головой. – Вот же, прости господи, жадные до удовольствий сукины дети!»

И в этот момент где-то внизу и, похоже, именно там, где, уходя, чтобы поговорить, они оставили Рощина, грянули выстрелы. Стреляли часто и как бы суетливо. Но одну мелодию в этом сумбуре вместо музыки Лиза выделила сразу. Сдвоенные выстрелы – ту-ду, ту-ду, – уверенные, без спешки, но и без промедления.

«У кого-то на улице праздник, – улыбнулась мысленно, представляя, как действует сейчас там внизу ее полковник. – А у кого-то похороны…»

Ну, это и ежу ясно. Рощин мужчина тертый, в смысле опытный, и, разумеется, опасный. Потому что не сантиментальный, и рефлектировать не привык. Сначала стреляет, а выясняет, что там да как, – если вообще выясняет, – только постфактум.

«Вернее, пост-мортем…[19]»

Лизины размышления, сильно смахивающие на любование предметом своего полового интереса, прервал звук близкого – ближе некуда – выстрела. Мария стреляла прямо через дверь. Едва ли по звуку, скорее, по наитию, но, что любопытно, не промахнулась.

«Опытная!»

В коридоре кто-то вскрикнул и тут же замолчал, потому что Мария добила раненого, стреляя на верный звук. Ответом из коридора стала автоматная очередь. Длинная, чуть ли не на весь рожок, и, похоже, с близкого расстояния. Пули пробивали толстую деревянную дверь навылет и дырявили стенные панели из мореного дуба, но Мария стояла чуть в стороне от линии огня, по-прежнему контролируя дверь и не подставляясь под пули.

«Хороша! А еще треплется про Лотарингию! Крестьянка, понимаешь!»

Лиза стояла в углу около окна. Далеко в стороне от двери, и с улицы не видно. Но это если стоять столбом и по комнате не перемещаться. Подумав об этом, она пожалела, что они не успели выключить свет, и сразу же почувствовала себя голой.

– Давай в окно, что ли, эвакуируемся? – шепнула Марии в паузе между выстрелами.

– Четыре метра и куст сирени, – прокомментировала ее идею женщина, пальнув предварительно для острастки через дверь, чтобы нападающие зря не наглели и «знали страх». – Я могу, а ты?

– Кусты высокие?

– Тебе по грудь. Лицо береги!

– Ну, тогда с богом! – решилась Лиза. – Открываю окно и считаю. На счет три прыгаешь ты. Я за тобой, но левее, компрене-ву?

– Парле ву франсе?

– Да,