А ведь он пытался быть добрым другом и ей, и Лилии. Всего-то требовалось исполнить договор. Артемис был уверен, что, не появись Матильда на их пути, иномирянка не посмела бы действовать в обход соглашения. Все ее вина, во всем виновата только она. С самого начала.
– Выходи! – рявкнул маг.
– Ты пожалеешь! Тебя посадят!
– Выходи же! – Артемис схватил ее за руку и потянул.
Матильда что-то пробормотала. Что-то пугливое, бессвязное, идущее вразрез с образом бесстрашной леди, которую она пыталась изобразить. Но, увы, страх проступал все отчетливее.
– В дом. Немедленно.
Маг толкнул ее в спину, вынуждая идти быстрее и не позволяя сделать ни одного лишнего шага. Матильда все же попыталась вырваться, понадеялась отбежать в сторонку. Затеряться в лесу, среди деревьев, но Артемис так сильно вывернул ей руку, что пришлось подчиниться.
– Я сказал, в дом!
– Иду. Иду…
Подвал и впрямь был хорош.
Не слишком высокий потолок компенсировали монолитная дверь и цепи на стенах. И именно к этим цепям он и толкнул пленницу.
– Еще одна попытка сбежать, будешь висеть здесь, как выпотрошенная дичь, поняла? – стараясь придать голосу грозное звучание, произнес он. – Поняла? Отвечай!
– Поняла. Отпусти, мне больно.
– Потерпишь.
– Ты осознаёшь, что меня будут искать? Лиля уже спешит за помощью.
Артемис улыбнулся:
– Не успеет.
Матильда побледнела. А искусанные в страхе губы в какой-то миг стали кроваво-красными, что придало ее лицу непривычные оттенки. Артемис брезгливо скривился. Камеристка ему никогда не нравилась, слишком однообразная. То ли дело Лиля – вот где взрыв эмоций! Эх, если бы все пошло по плану, какая бы жена из нее получилась… Горячая, страстная – с такой можно всю жизнь воевать, раз за разом побеждая и доказывая ей и самому себе, что даже на такой огонь найдется управа.
А Матильда другая. Совсем другая. Слава всем богам, на ней жениться не придется.
– Отпусти меня, пожалуйста, – прошептала женщина, отчаявшись вырвать свободу угрозами.
Артемис расхохотался:
– Обязательно отпущу, обязательно. Вот решим с тобой все дела, и тут же отпущу.
– Какие дела? Что тебе надо?
– А ты сама подумай. – Он отошел к стене и прислонился спиной к холодному камню. – Зачем ты могла мне понадобиться? Мм?
Матильда обхватила себя руками, искоса поглядывая на мучителя:
– Убить?
– Нет, тебе повезло, ты нужна живой. Первая попытка сгорела, давай трать вторую, – растягивая губы в улыбке, велел маг.
– Мы что, в игры играем?
– А почему бы и нет? Имеешь что-то против? Или ты хочешь, чтобы решалось все быстро? Нетерпеливая, да? Не замечал за тобой этого раньше.
Матильда поежилась.
– Ты хочешь получить Златодол, – предприняла она новую попытку. – Один из самых простых способов… жениться на владелице. Раньше ты хотел жениться на Лиле…
– О, ты и это знаешь? – удивился Артемис. – Шустрая какая, неожиданно.
– Но сейчас, – Матильда сглотнула, – ты собираешься жениться на мне?
Мужчина захохотал. Громко, противно, совершенно неестественно.
– Увы, вторая попытка сгорела, – отсмеявшись, ответил он. – Нет, моя милая, никому не нужная леди! Жениться на тебе – значит официально дать лорду отказ от брака с ним, а стало быть, подарить Златодол. А мы ведь не желаем лишаться такого благословенного края, так ведь? Нет, нарушать приказ императора мы не будем. Ну? Твоя фантазия отказывает? Давай же, третья попытка! Подумай хорошенько!
– А если опять не угадаю?
– Значит, проиграешь, – пожал плечами Артемис.
Матильда опустила взгляд.
Ему нравилось видеть ее раздавленной. Сейчас, когда с нее слетела извечная маска отвратительной правильности, маг мог заглянуть в ее душу. А там… А там главенствовала неуверенность.
– Я не знаю, – выдохнула леди. – Не знаю, чего ты желаешь. Что тебе от меня надо? Денег? Назови любую сумму.
Артемис провел рукой по кудрям. Привычный жест, который и выдал его Лиле. Надо отвыкать от отвратительных привычек.
– Сумму… Гм, назвать сумму… – Он постучал пальцем по губам, изображая раздумья. – Боюсь, что столько денег у тебя нет.
– Тогда чего ты хочешь? – Матильда ступила назад, дотронулась рукой до каменной стены и, посмотрев на испачканную о копоть и пыль ладонь, отерла ее о корсаж. На груди осталось грязное пятно.
«Наверняка моя спина тоже в разводах», – подумал Артемис, и почему-то его это сильно разозлило.
– Чего я хочу? – прошипел он. – Сущую мелочь. Пустяк! – Молодой маг щелкнул пальцами, и в воздухе завис лист пергамента. – Подпиши.
– Что это?
– Договор.
Матильда несколько раз моргнула, словно это позволяло соображать быстрее.
– Какой договор?
– Ты даришь мне Златодол.
– Что? Нет!
– Да. Ты переписываешь его на меня. Все земли без остатка. До самой последней травинки.
– Император никогда не признает это законным!
– Почему же? – хмыкнул маг. – Я, в отличие от отца, официально работал в Златодоле много лет. И был таким исполнительным работником, что ты не можешь не поощрить мое рвение.
– Нет.
– Подписывай, и каждый останется при своем. Я с имением, а ты… Ну, не знаю… Ты останешься живой, думаю, это не так уж и мало.
– Я никогда не отдам тебе Златодол добровольно!
– Отчего же? Совесть не позволит? Или понятия о чести? Или хваленая высокородная доблесть? – Артемис пристально взглянул на пленницу. – Твои родители тоже противились – и видишь, чем все закончилось?
Матильда ахнула:
– Все-таки это был ты…
– Ну, предположим, не я, а мой отец. О, он умеет договариваться. Лихо получилось, правда? Р-раз, и нет проблемы.
– Вы убийцы!
– Грубовато, – поморщился Артемис. – Но не могу сказать, что совсем уж неправильно.
Он смотрел на Матильду и чувствовал, как где-то глубоко в душе разгорается нетерпение. Еще чуть-чуть, еще немного, и многие годы мучений будут вознаграждены. Как долго они шли к этому, как долго…
– Но почему? – Голос женщины звучал тихо. – Зачем все это? Почему я?
– А кто еще? Ты же у нас наследница, вот и расплачивайся.
– Почему именно Златодол? – В темных глазах Матильды заблестели слезы.
Артемис криво усмехнулся:
– Богатый, солнечный край с непочатым запасом магической энергии, которую вы, жалкие обыватели, совершенно не умеете использовать. Да и от столицы далеко, император двести раз подумает, прежде чем в гости собраться. Чем не идеальное место? Подписывай давай!
Матильда уперто мотнула головой.
– Подписывай!
– Нет!
– Дура! Подписывай! – Он стремительно приблизился к ней.
Артемис не знал, что на этот раз было в его голосе, но, видимо, что-то устрашающее, потому как Матильда что-то пискнула и, с силой закусив губу, протянула руку.
– Хорошо… Дай чем подписать…
В один миг в воздухе рядом с пергаментом появилось белое заостренное перо.
– Чернила…
– Так пиши! – отрывисто велел он, внимательно наблюдая, как пленница нехотя ставит свои инициалы.
– Все, – едва слышно сказала она.
– Нет, не все. Капни кровь. Магия должна засвидетельствовать, что ты – это действительно ты. – Артемис скривил губы в ехидной усмешке. – Мы же не хотим, чтобы кто-то потом усомнился, что ты по доброй воле передала наследство? Руку давай!
Матильда повернула кисть, открывая доступ к тонким венкам на запястье. Ахнула, когда маг молниеносным движением прошелся по ним ножом, и зашипела, когда он подставил договор под тяжелые алые капли крови.
Пергамент засветился. Пленница прижала израненную руку к груди и вновь отступила к
