Келси надеялась, что при виде веревки Торн дрогнет, хоть немного, но тот продолжал широко улыбаться, а толпа кричала все громче, и ее ярость подпитывала его улыбку, а его улыбка умножала ярость толпы, пока не начало казаться, что наступил конец света. Куда бы Келси ни взглянула, она видела чистую ненависть: глаза, лица, рты буквально горели ею. Даже беженцы – крестьяне с Приграничных холмов и из Восточного Алмонта в толстых штанах с заплатками и свободных рубахах – пришли в город посмотреть, как Торна повесят. Одному лишь Торну, казалось, было все равно.
«Должно же быть хоть что-то, – думала Келси, не отрывая от него взгляда. – Что-то, что сломало бы его».
Она оглянулась на Булаву, но Лазарь не спускал внимательных глаз с того парня, Ивена, опасаясь, как бы тот не отвлекся. Булава считал пустой тратой времени всю возню вокруг Ивена. Что ж, есть вещи, которые старому воину ни за что не понять. Келси задумалась, раз, наверное, в тысячный, что же такое случилось с ним, что сделало его столь невосприимчивым к доброте. Пожалуй, эту шахматную партию Торн выиграл: Королева не могла выбросить из головы мысли о Булаве, о том загадочном детстве, в котором Лазарь, Торн и Бренна как-то пересекались. Но спроси она Булаву прямо, тот бы не ответил, а прикажи она ему, она стала бы тираном, а старый вояка не ответил бы все равно. Торн не проронил больше ни слова, даже в последние минуты, но Келси сдержала свою часть уговора. Бренну теперь держали в самой Цитадели, к счастью Келси, пятью этажами ниже Королевского Крыла. И каждый день неудачливому стражнику приходилось спускаться вниз, принося узнице еду и охраняя ее камеру в течение всего дня. Булава стал наказывать стражников этим нарядом за мелкие провинности, и, по его словам, такая практика оказалась на удивление эффективной.
Возможно, Келси следовало бы расспросить Бренну о происхождении Булавы, но она не могла себе представить, чтобы альбиноска стала ей что-нибудь рассказывать. Королева подумывала привести Бренну на площадь, но в конце концов решила, что это было бы чрезмерно жестоко. А теперь пожалела о своем решении – что бы отразилось на лице Торна? Ее выводило из себя, что один безжалостный ум скрывал ответы на столь многие вопросы.
Келси с удовольствием отметила, что, по крайней мере, недюжинные габариты Ивена пришлись здесь как нельзя кстати. Когда фургон остановился, Ивен крепко держал Торна за руки, пока Элстон возился с узлами. Обычно Элстон работал в паре с Киббом, но Булава еще проверял его, пытаясь выяснить, что изменилось после его болезни. Кибб изменился, даже Келси это видела. Он реже пел, реже смеялся и казался больше погруженным в себя. Время от времени Келси ловила на себе его взгляды: он озадаченно хмурился, словно пытаясь разгадать какой-то шифр, понятный только им двоим.
У подножия эшафота Келси спешилась и поднялась по ступеням на помост в окружении стражников. Толпа ревела кошмарно, но она не возражала – какофония отвечала ее настроению. После стольких месяцев охоты за Торном сегодняшний день должен был стать днем ее триумфа, но все пошло кувырком. Торн так и не предстал перед судом, и Келси чувствовала неодобрение Карлин в виде тупой головной боли на задворках сознания. Восемь дней назад мортийцы пересекли Крите, и никакой изобретательности Холла или Бермонда было не под силу сдержать их массу. Скоро Келси придется закрывать расползающийся под стенами города лагерь и переводить беженцев внутрь. Теперь, когда бы она ни закрыла глаза, королева видела мортийскую армию: безликую черную орду, ждущую на том конце Новолондонского моста. Чего они ждут? Келси не хотелось даже думать.
Она подозвала своего герольда, Джордана. Он держался позади королевских стражников, очевидно, чувствуя себя не в своей тарелке. Не то что бы стражники были с ним грубы, но Джордан явно смотрелся рядом с ними мышкой среди ястребов.
– Попробуй их утихомирить.
Джордан подошел к краю помоста и закричал, размахивая руками. От мощи его глубокого голоса дрожали доски у Келси под ногами, но потребовалось несколько минут, чтобы толпа хоть немного успокоилась, да и то тишину постоянно нарушали свисты и бормотание. Элстон с Ивеном вывели Торна на самый верх эшафота, и тот стоял там со связанными руками, глядя куда-то вдаль поверх толпы.
– Арлен Торн, брат Мэтью и Лиам Баннакер. – Келси с удовольствием отметила, как ее слова облетают Круглую площадь и отражаются от опоясывающих ее трактиров. – Вы виновны в измене, и Корона приговорила вас к смерти. Если вам есть что сказать перед повешением, Корона слушает.
На мгновение она подумала было, что Торн сейчас заговорит. Он оглядывал толпу, как сразу же поняла Келси, в поисках Бренны – мерзкой альбиноски, к которой был так удивительно привязан.
«Ну же, Арлен!»
Но тот молчал, а потом момент уже прошел. Келси почувствовала, как мимо пронеслось холодное дуновение несдержанного обещания.
– Тварь! – закричала женщина, и все началось снова: рев толпы и проклятья. Больше тут делать было нечего; Келси кивнула Булаве и Корину, которые без лишних церемоний шагнули вперед и спихнули Баннакера и священника с помоста.
У Баннакера в одно мгновение хрустнула шея, и безжизненное тело закачалось взад-вперед перед толпой, постепенно уменьшая амплитуду. Брату Мэтью повезло меньше: задыхаясь и кашляя, он впивался пальцами в петлю, отчаянно борясь. Толпа снова начала соревноваться в метании, на сей раз пытаясь попасть в двух висельников. Большая часть «снарядов» отскакивала от деревянного фасада эшафота, не причиняя никому вреда, но один кусок с глухим стуком упал рядом с Келси: бесформенный обломок кирпича с оббитыми гранями. Рядом с кирпичом на помосте оказалась игральная карта – очевидно, оброненная кем-то из плотников во время перерыва. Сама не зная зачем, королева наклонилась, подобрала и перевернула ее. Пиковая дама.
Келси завороженно уставилась на карту: высокая женщина вся в черном с оружием в обеих руках. Всезнающий взгляд пиковой дамы пронзил Келси, словно та прочла все ее мысли до последней.
«Но нет, – подумала Келси, – это не то». Ночи, когда она резала себя до крови, случай с Киббом, непрерывно нарастающее чувство собственной силы – все это сгущалось в одну точку, вытягивая из
