– Два дюйма левее.
«Значит, он видит в темноте», – раздраженно подумала Келси. Наконец, она зажгла свечу и повернулась к нему, ожидая увидеть человека, которого помнила: вечно улыбающийся рот и танцующие глаза. Но знакомое лицо оказалось серьезным.
– Я знал, что рано или поздно он сюда заявится. Чего он просил?
– Ничего, – ответила Келси, понимая, что румянец на щеках может ее выдать. Она никогда не умела врать, и уж точно не Ловкачу.
Он уставился на нее долгим взглядом.
– Позволь дать тебе дружеский совет, Королева Тира. Я очень давно знаю это существо. Не давай ему ничего. Даже не общайся с ним. Он не принесет тебе ничего, кроме горя.
– Кто он?
– Раньше он был очень влиятельным человеком. Тогда его звали Роуленд Финн.
Имя отдалось колокольным звоном глубоко в сознании Келси. Карлин однажды упоминала Финна, рассказывая что-то о Высадке… но что? Ловкач подошел ближе. Он рассматривал ее лицо, поняла Келси, выискивая изменения, и она опустила подбородок, поглядывая на него исподлобья, притворяясь, что изучает пол. Он выглядел здоровым, хотя и более худым, чем в прошлый раз, когда она его видела. Его лицо немного загорело, словно он побывал на юге. Он по-прежнему притягивал ее, как и всегда, и тяга сопровождалась болезненным чувством утраты, притаившимся где-то в глубине живота. Все вожделение, что управляло ее телом последние несколько минут, легко перенеслось на Ловкача. И теперь она поняла, как обманчива была ее прежняя реакция: то, что она чувствовала к этому мужчине, затмило все, что она когда-либо чувствовала к кому-либо еще. Она мечтала о том дне, когда снова увидит Ловкача, когда поприветствует его не как круглолицая девочка, а как симпатичная женщина, возможно, даже красивая. Но ей совсем не нравилось, как он на нее смотрел.
– Кто ты, Ловкач? У тебя есть настоящее имя?
– У меня много имен. И все полезные.
– Почему бы не сказать мне настоящее?
– Имя – это сила, Королева Тира. Когда-то тебя звали Рэйли, теперь – Глинн. Эта перемена ничего для тебя не значит?
Келси моргнула: его вопрос заставил ее думать не о Барти и Карлин, и даже не о родной матери, но о Мортийском соглашении, подписанном красными чернилами. Истинное имя Королевы Мортмина скрыто от мира. Почему она прятала его так тщательно? Теперь Келси была Глинн, но в детстве она тоже была Глинн, потому что весь мир искал девочку по имени Рэйли. Но почему такая могущественная женщина, как Красная Королева, скрывала свое настоящее имя? Так хочет забыть свое прошлое?
Кто она на самом деле?
Ловкач подошел к ее столу, перебрал лежащие на нем бумаги.
– Ты похудела, Королева Тира. Ты вообще ешь?
– Даже многовато.
– Тогда перестань прятать лицо. Дай посмотреть, что ты с собой сделала.
Отступать было некуда. Келси позволила ему провести осмотр, не отрывая взгляда от пола.
– Ты изменилась, – безапелляционно заявил Ловкач. – Ты этого хотела?
– Что ты имеешь в виду?
Он указал на ее сапфиры.
– Мои знания об этих вещицах не слишком обширны. Но на моем веку они не впервые исполняют желания. Ты совершила великий подвиг в Аргосе. Что еще ты смогла сделать?
Келси сжала челюсти:
– Ничего.
– Я знаю, когда ты лжешь, Королева Тирлинга.
Келси отпрянула. Его тон пугающе напоминал Карлин, когда она ловила Келси на каких-то мелких проступках: когда та таскала печенья с кухни или уклонялась от своих обязанностей.
– Ничего! Мне иногда снятся сны. Видения.
– О чем?
– Эпоха до Перехода. Женщина. Что это значит?
Он прищурился.
– Когда, за все время нашего знакомства, ты самостоятельно решала какие-либо вопросы?
Самообладание Келси прогнулось, словно прут из непрочной древесины.
– Я больше не ребенок в твоем лагере! Не смей так со мной разговаривать!
– Для меня ты ребенок, Королева Тира. Даже младенец.
Злые слезы навернулись Келси на глаза, но она поборола их, глубоко вдыхая. В голове крутилась мрачная мысль:
Все идет не так, как надо.
– Как выглядит эта предпереходная женщина? – спросил Ловкач.
– Она высокая, симпатичная и печальная. И почти никогда не улыбается.
– Ее имя?
– Лили Мэйхью.
Ловкач улыбнулся тягучей искренней улыбкой, ослабившей гнев Келси, смывая его основу, словно волной.
– А эта девушка там? У нее длинные рыжеватые волосы?
Келси моргнула. И, быстро пробежавшись по воспоминаниям Лили, покачала головой, изумившись, увидев разочарование на лице Ловкача. Он хотел, чтобы она ответила «да», очень хотел.
– Кто такая Лили Мэйхью?
Ловкач покачал головой. Его глаза мерцали, словно были полны слезами, хотя Келси отказывалась в это верить: она никогда не видела, чтобы этого человека что-либо так трогало.
– Просто женщина, полагаю.
– Если ты собираешься задавать вопросы, но не давать ответов, тогда проваливай к черту.
– Следи за языком, Королева Тира.
– Я не шучу. Говори прямо или убирайся.
– Хорошо, – он сел в кресло и, откинувшись назад, скрестил ноги, волнения и слез как не бывало. – В Мортмине растет недовольство.
– Я слышала. Лазарь послал им кой-какие припасы.
– Им нужна бо́льшая поддержка.
– Так поддержи их. Моему королевству едва хватает денег на вооружение.
– Я поддерживаю их. Пустил на это значительную часть собственного богатства.
– Ах. Значит, это ты. Левье, да? Взялся за старое? Ты никогда не думал о том, чтобы пустить часть этого богатства на помощь Тиру?
– До недавнего времени, Королева Тира, я бы скорее вложил деньги в волшебные бобы. Теперь я обязан этим людям, которые хотят видеть Мортмин более справедливым. Но им нужны победы, чтобы двигаться дальше. Открытая поддержка Тира серьезно подняла бы моральный дух.
– А что Кадар?
– Кадарцы уже начали саботировать поставки дани Мортмину, что служит полезным отвлечением. Но мортийцы не слишком уважают кадарцев, в то время как вы – гораздо более любопытная фигура, особенно среди бедных.
– Я подумаю. Мне нужно посоветоваться с Лазарем.
– Ты знаешь, что мортийцы перешли границу.
– Да.
– Что собираешься делать, когда они придут?
– К тому времени все население переберется в Новый Лондон. Будет тесновато, но город сдержит их, хотя бы на время. У меня имеется целый батальон, заготавливающий припасы для осады и укрепляющий заднюю часть города.
– Рано или поздно они сломают стены.
Келси нахмурилась.
– Я знаю.
– И что будешь делать?
Она не ответила, отведя глаза от камина. Ловкач больше на нее не давил, только оперся подбородком на кулак, наблюдая за ней, явно позабавленный.
– Ваш ум – удивительная вещица, Ваше Величество. Всегда в движении.
Она кивнула, направляясь через комнату к своему столу. И вдруг, поняв, что пытается выставить себя на первый план, заставить его заметить ее, как она всегда замечала его, сама себе показалась омерзительной. Она была такой же Келси, как и всегда, а раньше он ее никогда не хотел. Если он вдруг захотел ее сейчас, из-за того, что она обзавелась симпатичным лицом и телом, что это говорило о нем?
Я в тупике. Ее
