Святой отец явно невпечатлен: он смотрел представление со все более кислым выражением лица и ни разу не хлопал.
– Не любите иллюзий, Ваше Святейшество?
– Не очень, Ваше Величество. Все волшебники – мошенники, подстрекающие простых людей к вере в языческую магию.
Келси чуть не закатила глаза, но вовремя остановилась. У нее остался последний шанс: если святой отец выйдет за дверь, он никогда не вернется. Возможно, сейчас, когда их почти что некому было подслушивать, он станет посговорчивее. Брэдшоу делал руками магические пассы. Подождав, пока он сотворит из ниоткуда мышь, Келси тихо спросила:
– Что бы соблазнило вас принять мое предложение?
– Возможно, мы могли бы достичь компромисса, Ваше Величество. Снимите налоги с наших новолондонских владений и с половины посевной площади в Алмонте, и Церковь с радостью предоставит беженцам пищу и приют на четырех этажах.
Келси подняла взгляд на Булаву.
– Сколько это в налоговых деньгах?
– Только Арлисс знает наверняка, госпожа. Но вы говорите, по меньшей мере, о тысяче квадратных миль обрабатываемых фермерских земель. За год набежала бы приличная сумма.
– Не на год, – перебил святой отец. – Навсегда.
– Навсегда? – недоверчиво прошептала Келси. – Да я могла бы построить свой собственный треклятый Арват за деньги, которые Тирлинг потеряет за пять лет.
– Могли бы, Ваше Величество, только у вас не хватит времени. – Святой отец улыбнулся, и его глаза впервые заблестели, но то был нехороший блеск. – Мортийцы будут здесь осенью, вы в безвыходном положении. Потому-то мы об этом и говорим.
– Не совершайте ошибки, полагая, что вы для меня нечто большее, чем удобство, Ваше Святейшество. Мне не нужна ваша кучка золота.
– Тогда не совершайте ошибки, полагая, что я боюсь вашего сборщика налогов, Ваше Величество. К новому году вы ни с кого не сможете получить налоги.
Минут пять назад Келси сама об этом подумала, но это лишь сильнее ее разозлило. Она повернулась к нему, даже не притворяясь, что интересуется магическим представлением.
– Что вам толку от всего этого золота, Ваше Святейшество? На кого вы пытаетесь произвести впечатления этой своей колокольней? На Бога?
– Бог не интересуется подобными мелочами.
– Вот и я о том же.
– Правоверные прихожане пожертвовали это золото, Ваше Величество, как покаяние и благое дело. Ваш дядя был одним из них.
– У моего дяди имелось семь любовниц и ни одной жены. И это он-то правоверный?
– Ваш дядя раскаялся в своих прегрешениях перед отцом Тимпанием, Ваше Величество, и был прощен.
– Интересная система. Четырехлетних детей и то наказывают строже.
Голос святого отца напрягся от гнева.
– У вас имеются уголовные законы для наказания граждан, Ваше Величество. Моя забота – спасение души.
– В чем весьма помогает золото, верно?
– Как вы смеете…
– Ваше Величество! – Брэдшоу еще раз замысловато поклонился у подножия помоста. – Можно попросить помощи у одного из ваших стражников для последнего фокуса?
Келси вяло улыбнулась.
– Кибб.
Кибб направился вниз по ступенькам под смешки остальных стражников, но Келси едва ли обратила на это внимание. Она крепко вцепилась в подлокотники своего кресла. Это было все, что она могла сделать, чтобы не задушить сидящего перед ней человека.
«Все это пространство, – подумала она, глядя на святого отца, в висках у нее запульсировало. – Все эти хоромы и золото. Вы его не используете, вы в нем не нуждаетесь, но и другим не даете. Если мы переживем вторжение, дружочек, я буду облагать тебя налогами, пока ты не попросишь пощады».
Святой отец уставился на нее предельно высокомерным взглядом человека, который ничего не боится. Келси вспомнила замечание, которое Булава сделал несколько недель назад: что святой отец нигде не показывался, подпольно обделывая делишки с Демином.
Если святой отец уже обо всем договорился, тогда, конечно, он не боится Келси. Просто сидит и ждет, пока подойдет мортийская армия, щадя Арват и опустошая все остальное. И теперь Келси почувствовала, как первые семена сомнения укореняются в ее сердце.
Она провела последний месяц, бегая взад и вперед, судорожно мечась от одного варианта к другому, пытаясь найти решение, а теперь подняла взгляд и обнаружила себя в окружении людоедов.
– В честь ваших святейших гостей, Ваше Величество! – Брэдшоу взял чашку, которую использовал раньше, наполнил ее водой из маленькой фляги и передал Киббу. – Глотните, сэр, и, пожалуйста, подтвердите, что это вода.
Кибб осторожно отхлебнул из чашки:
– Действительно вода.
Маг поднес чашку к помосту и протянул Келси, ожидая, пока она кивнет, разрешая продолжать. Отвесив вежливый поклон святому отцу, Брэдшоу прикрыл чашку одной рукой, щелкнув пальцами другой. Между пальцами возникла небольшая вспышка света, и Брэдшоу снова поднес чашку Келси, убрав руку. Вода в чашке стала глубокого красного цвета.
– Для увеселения Ее Величества! – объявил Брэдшоу. – Где же мой ассистент?
Кибб поднял руку, и маг протанцевал к нему, протягивая чашку.
– Попробуйте, сэр. Это не причинит вам никакого вреда.
Улыбнувшись немного тревожно, Кибб сделал крохотный глоток. На лице расцвело удивление, и он снова отхлебнул, на это раз от души. Обращаясь к Келси, он изумленно объявил:
– Ваше Величество, это вино.
Келси хихикнула, но все же не смогла удержаться и расхохоталась. Она увидела ярость на потемневшем лице святого отца, но лишь рассмеялась еще безудержнее. Стоящий под помостом Брэдшоу улыбался, его лицо светилось торжеством.
– Вставай! Вставай!
Невысокий прислужник упал в обморок, и высокий принялся его трясти, шипя команды. Но юноша не шевелился. Святой отец поднялся со своего места, его лицо побагровело, что неимоверно обрадовало Келси. Отец Тайлер принялся шептать ему на ухо, но святой отец его отпихнул. О лежащем на полу юноше он никак не побеспокоился.
– Не вижу ничего смешного в оскорблении гостей, – прорычал святой отец. – Кощунственная шутка, Ваше Величество, говорящая о дурном вкусе.
– Не смотрите на меня, Ваше Святейшество. Я не держу придворных артистов. Это его личные фокусы.
– Я требую извинений! – огрызнулся он, и Келси, предположившая было, что такого рода нелепое возмущение – часть должностных инструкций святого отца, запнулась, потому что его гнев явно был неподдельным. Но даже вытащи Брэдшоу из шляпы саму Деву Марию, никто бы не принял всерьез этот волшебный фокус. Примирение явилось бы умным решением, но Келси уже слишком далеко зашла. Побарабанив ногтями по подлокотнику кресла, она коротко спросила.
– От кого вы требуете извинений?
– От этого самозванца, Ваше Величество.
– Самозванца? Уверена, что он не строил из себя настоящего Христа, Ваше Святейшество.
– Я требую извинений.
– Вы приказываете Королеве? – убийственно мягким голосом
