— Агата! — Эрик первым ворвался в спальню и застыл.

На полу лежала, не шевелясь, Адель-Невидимка. Разведчица. Профессионал. Убийца.

Рядом стояла бледная госпожа фон Лингер. Женщина рассматривала изящный огнестрел, почти полностью утонувший в маленькой ладони так, как будто не понимала, что это такое…

— Агата! Любимая… — Он хотел ее обнять, прижать к себе, но не решился.

— Я выстрелила, — очень удивленно проговорила Агата. — Я выстрелила. Понимаешь? Я смогла.

— Ты не ранена? Врача?!

— Я выстрелила…

Барон опустил голову и увидел… На полу лежали Эльза и Грон. Не может быть… На собаках были артефакты противоядия… Огнестрел? Тогда… где же кровь?

Мысли лениво шевелились в сознании, что-то очень холодное коснулось щеки. Он вздрогнул. Агата. Какие… ледяные у нее пальцы, губы. Она ими еле шевелит…

— Эрик, они живы! Она сказала, что людей любит меньше, чем собак. Она выстрелила снотворным. Как и я… Она… Она ведь тоже спит, да? Ты же…

— Конечно. Конечно, она спит. Иди ко мне… — Сердце от счастья готово было выпрыгнуть из груди.

Живы!

Он прижал к себе маленькую напуганную женщину. Женщину, которую поклялся защищать до последнего вздоха! Как же так получилось, что он допустил это…

Как Адель проскочила мимо них? За поместьем же наблюдают… Всеблагие! Там наверняка ее двойник. Излюбленный прием. Он и сам нередко им пользовался. Как же он пропустил? Болван…

Полковник Ницкендэйр склонился над нападавшей. Приложил пальцы к шее:

— Она жива? — вырвалось у полковника.

— Огнестрел Агаты был заряжен снотворным. Я сделал это, чтобы она не колебалась — стрелять или нет в живого человека. Хотел быть уверенным, что она применит оружие в случае необходимости.

Полковник кивнул и крикнул в коридор:

— Наручники! Быстрее!

В комнату вошли люди. Спящей сковали не только руки, но и ноги. Сверкнула длинная цепь. Агата не могла отвести взгляд от безжизненно свисающей головы. Шляпа упала. Волосы были аккуратно убраны назад. Даже в таком виде женщина была прекрасна… Даже сейчас хотелось ей подчиниться…

— Не смотри. Это действие артефактов. — Эрик еще крепче прижал любимую к себе.

Шок прошел, и по веснушкам потекли слезы. Стало холодно. Надо найти шаль. Где-то она была…

Адель-Невидимку унесли.

— Подгоняйте отдельный фургон, — приказал барон фон Гиндельберг, усаживая Агату в кресло. — Всех в столицу. Будем разбираться там. Я подъеду.

Щелкнули каблуки. Раздалось дружное:

— Слушаюсь!

— Позовите врача, надо осмотреть собак.

— Внимание! — послышался голос сверху. — У нас гости!

— Останься здесь! — приказал барон. — Здесь безопа…

Посмотрел на по-прежнему не подающих признаков жизни собак, на доктора, что хлопотал над ними. И растерянно замолчал.

— Я пойду с тобой.

Агата вдруг перестала дрожать. Поднялась с кресла. Медленно вытащила из кармана огнестрел и быстрым, решительным движением перезарядила оружие. Щелкнул затвор.

— Пойдем, — кивнул барон.

— Я требую, чтобы мне объяснили, что здесь происходит! — Гневный, хорошо поставленный голос разносился по всему дому. — Почему в мирное время в поместье Лингеров явно развернута военная операция? И где госпожа Вилла фон Лингер?!

— Это же наш сосед! — обрадовалась Агата.

Эрик тоже узнал мужчину, которого видел тогда на заснеженной дороге. Такое чувство, что это было… в другой жизни. Его жизнь разделилась на до и после. Жизнь, в которой не было Агаты, теперь казалась сном…

— Подполковник Брукс! — шагнул он навстречу военному, до конца еще не веря, что тот ни при чем.

— Кто командует?! — поджал губы подполковник.

Эрик вспомнил молодость, щелкнул каблуками. В гражданских туфлях получилось не так выразительно.

— Что здесь происходит?

— Расследование, которое закончилось задержанием. — Холодность в голосе Эрика должна была объяснить отставному военному, что подробностей ему не дождаться.

— Гражданские, — начал он раздраженно, но вдруг замер и спросил: — Вилла не пострадала?

— Агата, пожалуйста. — Эрик кивнул, предлагая пригласить для беседы Виллу.

— А остальные? — спросила Агата.

— Выпускайте всех, — вздохнул господин барон, решив разом покончить со всем семейством Лингеров. Все равно пора собирать вещи. К ночи надо быть в Лаутгарде, а он понятия не имеет, где остановиться.

Конрад стоял рядом с мамой, они оба молчали. Людвиг был бледен, задумчив, но во взгляде нет-нет да и сверкала ненависть. Фрау Берта… кричала и проклинала. Впрочем, как всегда:

— Всеблагие, Людвиг! Мальчик мой, посмотри, что с нами сделала эта женщина, твоя жена!

— Вилла, — властный голос подполковника с легкостью перекрыл все звуки. — Собирайтесь с Конрадом. Немедленно. Мы уезжаем.

Повисла тишина.

— Куда? — выдохнула Вилла, схватив за руку сына.

— Домой. Я… получил разрешение на брак.

Вилла растерянно посмотрела на Конрада. Тот светло улыбнулся. И, взяв маму за руку, отвел к мужчине.

— Только я с вами не поеду! — заявил он. — Мне в университет надо. Учиться. Надо еще Королевскую премию выиграть!

— Но… — забеспокоилась Вилла.

— Я за ним присмотрю, — пообещал барон, обнимая Агату.

— Да кто вы такой! — взвизгнул Людвиг, у которого на этот раз получилось почти так же выразительно, как у фрау Берты. — Вы ворвались в нашу жизнь, сломали наш уклад, разрушили мою семью! Отчего вы считаете, что вам это позволительно?!

— Я спасал женщину, попавшую в беду. А свою семью… разрушили вы сами.

— Кто. Вы. Такой?

Барон фон Гиндельберг не устоял перед искушением и… скинул личину.

— Гав!

— Гав!

Из-за спины бывшего канцлера Отторна, портрет которого знал в королевстве каждый школьник, выросли две огромные собаки. Редкая порода — низерцвейги…

Глава 24

Женщина бесшумно опустилась на стул. Барон фон Гиндельберг отдал приказ освободить Аделинду от наручников. Свои были на особом положении, и заслуги перед Отторном задержанной вполне это позволяли.

Мужской костюм шел ей невероятно. Волосы слегка растрепались. Прямой, насмешливый взгляд, дерзкая полуулыбка.

Это-то и напрягало. Адель явно получает удовольствие от происходящего. Заигралась.