Из Оклера она уходила чисто, с блеском обставив свою мнимую смерть. Когда прибыла в Отторн, работать дальше на канцлера отказалась. И он отпустил. Более того, приказал всем забыть про нее.
Невидимка составила изумительно удачную партию. Генгебах, будучи человеком влиятельным и неприятным, — Эрику он всегда напоминал покойного отца — вместе с тем был баснословно богат. Госпожа фон Генгебах заблистала в высшем свете, как будто награждая себя за все, что пришлось пережить. Однако и года не прошло, как Адель стала вдовой. Уголовный розыск ничего не доказал. И как ни ярились родственники — все состояние отошло скорбящей вдове.
Но Фульд не был бы Фульдом, если бы не раскопал правду.
И перед канцлером появилась черная папка.
Он никогда не забудет, как просидел над бумагами всю ночь. Был ли он влюблен в шпионку? Сейчас ему кажется, что нет, но тогда…
От власти над миром кружилась голова. Самая высокая степень секретности. Магия, бурлящая в крови. И он, и она могли многое. Решали судьбы. Лишали жизни. Ее глаза из-под неизменно плотной вуали. То, как она носила наряды, артефакты, драгоценности. Как держала голову. А голос? Низкий, завораживающий. Широкие скулы. Слегка смугловатая кожа. Все это сводило с ума любого. И конечно, сводило с ума его.
Им казалось, они птицы одного полета. Очень высокого полета. Взглядами делились друг с другом невысказанной страстью, но так и не решились. Не было подходящего момента. А потом… потом оба осознали, что проблем появится слишком много — игра не стоит свеч.
Он должен был подписать приказ. И… не смог. Просто не смог.
— У нее столько заслуг перед Отторном, что… посчитаем это разумной самообороной.
Начальник Службы Безопасности посмотрел тогда с насмешкой. Как же… самооборона! Да против Невидимки можно было выставлять роту. Доктор Фульд покачал головой. А секретарь — тот самый нелегал, который вскоре погиб, закрыв собой канцлера, с явным облегчением. Он, как и барон Гиндельберг, крайне болезненно относился к подобного рода приказам.
— А вот как получилось… — вслух сам себе сказал барон, и его хрипловатый шепот пауком пополз по стенам, убегая прочь от тоски и холода в душе того, кто это произнес.
Дом спал. Или притворялся.
Солдаты заступили в караул. Все ждали. Барон был уверен, что Адель и ее люди нападут среди белого дня. Дерзко. Коварно. Он хорошо знал стиль Невидимки. У этой женщины сама Смерть была на побегушках — собственноручно заметала за хозяйкой следы.
Значит, ночь нужно было использовать для подготовки.
Артефактор зашел в свою комнату, взял саквояж. Если откинуть второе дно, то там можно было найти много чего любопытного.
Он еще раз взвесил небольшой, выполненный под заказ огнестрел. Как раз под женскую руку. Под ее руку.
Эрику вспомнился день, когда он отвез Агату на полигон. Ее улыбка. Горящие глаза. Надо же… Никогда не думал, что процесс стрельбы может доставить одной маленькой женщине так много счастья! Как она смешно хмурилась, сосредоточиваясь на мишени. И как… метко она тогда стреляла! А как радовалась своим успехам…
Ну все. Хватит мечтать, пора проверить, насколько хорошо оборудован теперь подвал. Он не оставит Агату без защиты. К утру артефакт должен быть готов.
Кристаллы отозвались почти сразу. Голова от потери крови кружилась чуть больше, чем обычно. Странно. Он вроде бы все продумал, хотя… Если честно, такую работу делал первый раз.
Что-то разбилось за спиной, заставив барона вздрогнуть. Связь с кристаллом была прервана. Всю работу придется теперь делать заново… Итак, кому он обязан?
— Конрад…
— Простите. Простите меня. Я не знал, что вы тут…
— Ты должен был бы уже спать в своей постели, Конрад. Разве нет?
— Ну… я часто сюда прихожу.
— Ночью?
— Да. Понимаете, ночью…
— Никто не мешает! Конечно, понимаю, Конрад. Сам такой. Вот видишь, понадеялся.
— Простите.
— Ладно. Придется дать тебе возможность искупить свою вину. Я должен сделать вот этот огнестрел. Посмотри.
Мальчишка подошел, осторожно взял в руки оружие. Осмотрел безнадежно испорченный кристалл.
— Изумруд? А что вы хотите сделать?
— Противник должен видеть стреляющего в другом месте.
— Это… сложно.
— Бесспорно.
— «Черная мантия» справился бы с этим лучше.
— Согласен. У меня есть один, но он очень маленький. Боюсь, не хватит.
— А если сделать еще три искусственных? В качестве поддержки? Чтобы работали по принципу зеркал?
— Использовать твои наработки?
— Ну… я не знаю…
— Да нет, идея неплохая, конечно. Поможешь мне?
— Конечно! А знаете… Я ведь догадался, что вы не тот, за кого себя выдаете. Но я никому не скажу!
Бывший канцлер закрыл лицо руками. Всеблагие… Он снял личину, чтобы направить все силы на работу, и… Стареет. Он определенно стареет. Хватка уже не та.
— Ты прав. Я не тот, за кого себя выдаю. Я…
— Вы барон фон Гиндельберг, один из лучших артефакторов королевства! Неужели вы думаете, я не знаю?
Барон вздохнул. А юноша, кажется, не на шутку обиделся. Ладно. Из всех Лингеров он симпатизировал ему больше всего. Мальчик, как выяснилось, ни в чем не замешан. А еще начинающий химик весьма талантлив. Ну что ж Вот и попробуем его потенциал. Если, конечно, сил хватит.
— А как ты догадался?
— Медальоны собак. Я когда гладил, просмотрел решетку кристаллов. Надо было кристалл спрятать внутрь. Так безопаснее.
— Еще одна неплохая идея. Но… Ты что, с окулусом подошел к собаке? Чтобы Грон или Эльза это позволили… Прости, не поверю!
— У меня есть вот это. —
