– Да, терпение, – кивнул я. Я заработал это качество, как шрам, полученный в битве. Я рассказал Свену, что при мне поочередно находятся Каланта и Ульрикс, причем наблюдательная Каланта не упускает ни единой мелочи и обойти ее почти немыслимо. Зато Ульрикс, после того как целую неделю колошматил меня, убедился, что я – просто ничтожество и безропотно сношу побои. Он успокоился, решив, что от эмиссара можно не ждать подвоха. При возможности – а время от времени они подворачивались – мне удавалось утащить и схоронить в темном углу забытое или плохо лежащее оружие. Потом я прятал и перепрятывал его, пока не находил такое место, где его точно никто бы не нашел.
– И никто не хватился? Даже секиры?
– В Санктуме во время долгих ночных пиров и карточных игр вечно остается несколько забытых мечей. Проигрывая, игроки начинают нервничать и пьют все больше, чтобы успокоиться. А когда напьются, забывают, с чем пришли. Утром слуги собирают забытое оружие и относят в оружейную. С секирой просто повезло. Я приметил ее в чулане для кос и серпов. Целый день она там пролежала, и никто не хватился. Тогда вечером я перепрятал ее за поленницу.
Свен одобрительно кивнул, как будто я до сих пор был у него в учении.
– А что это было вчера вечером? Ты мог навлечь на себя подозрения во время боя на мечах!
– Я же поддался. Я проиграл. Первая кровь была моей. Все именно это и запомнили. Если кто и заметил, что я умею держать в руках меч, все давно забыто – победа Кадена затмила все.
Мы заметили, что Оррин подает нам знаки, и прекратили разговор.
– Доброе утро, наместник Обраун. Угощаете соколов мышами?
Мы повернулись на голос. Это был Гриз. Говорил он по-морригански, хотя прежде утверждал, что не знает этого языка. Я взглянул на Свена. Он ничего не ответил, только стал белым, как снятое молоко.
Мы с Оррином оба поняли: что-то неладно. Оррин схватился за меч, но я махнул рукой, останавливая его. Гриз носил два коротких меча, и сейчас обе его руки лежали на рукоятях. Кроме того, он находился слишком близко от Свена, чтобы мы могли напасть. А Гриз широко улыбался, явно наслаждаясь реакцией Свена.
– Спустя четверть века, да с таким украшением на морде, я тебя сразу-то и не признал. Но голос – твой голос тебя выдал.
– Фальгриз, – наконец заговорил Свен. Выглядел он так, словно увидал призрака. – У тебя и самого, вижу, на кумполе славные украшения. Да и брюхо ты отрастил знатное.
– Лесть тебе не поможет.
– В прошлый раз помогла.
Хотя великан мрачно хмурил покрытый шрамами лоб, в его глазах промелькнула улыбка.
– Это он солгал Комизару, ради меня, – сообщил я.
Гриз хлестнул меня быстрым взглядом.
– Я солгал не ради тебя, торопыга. Заруби это себе на носу. Я солгал ради нее.
– Ты – шпион ее королевства? – спросил я.
Он презрительно искривил губы.
– Я твой шпион, жалкий ты дурень.
У Свена брови полезли на лоб. Явно и для него это было новым поворотом.
Гриз мотнул головой в сторону Свена.
– Столько лет я торчу здесь, среди неотесанной деревенщины и не знаю, что да как там, при дворе, зато поднаторел в языках. Я не предатель своего народа, если вы так решили, но с вашими лазутчиками якшаюсь. Передаю бесполезные сведения от одного враждующего государства другому. Если королю угодно тратить деньги на слежку за перемещением войск, почему бы не помочь, всегда пожалуйста. Благодаря этому моя семья не голодает.
Я посмотрел на Свена.
– Уж не с ним ли ты тогда гнил в рудниках?
– Два бесконечно долгих года. И Гриз спас мне жизнь, – ответил он.
– Неверно, – прогудел Гриз, – ты спас мою шкуру, и мы оба это знаем.
Мы с Оррином переглянулись. Эти двое не могли прийти к соглашению, кто же кого выручил, и ни один не желал признавать, что спас другому жизнь.
Свен разглядывал Гриза, потирая виски.
– Ну, так что ты скажешь, Фальгриз? У нас проблема?
– А ты все-таки полный ублюдок, – ответил Гриз. – Да, у нас проблема. Я не хочу, чтобы она покидала Венду, а ты, судя по всему, явился сюда за ней.
Свен вздохнул.
– Да, ты прав, но лишь отчасти, – он кивнул на меня. – Я здесь, чтобы вытащить отсюда вот этого оболтуса. Девчонку можешь оставить себе.
– Что? – вскинулся я.
– Извини, парень. Приказ короля. На другом берегу реки нас ждет отряд.
Я схватил его за грудки.
– Врешь, старый грязный…
Гриз оторвал меня от Свена и швырнул на землю.
– Не груби нашему новому наместнику, эмиссар.
К нам с другого конца двора уже бежали стражники, заметившие, как я накинулся на Свена.
– Не ахти какой ты бдительный, а? – обратился Гриз к Оррину, который даже не пошевелился, чтобы защитить Свена. – Давай-ка, хоть притворись, что что-то делаешь, а иначе долго здесь не протянешь.
Оррин выхватил меч и с угрожающим видом надвинулся на меня.
– Ну, мы друг друга поняли, – продолжил Гриз. – Мне дела нет, решите вы хоть все утопиться в реке или сожрать друг друга. Но девушка останется здесь. – Он снова повернулся к Свену: – А швы тебе даже к лицу.
– Да и тебе недурно заштопали череп.
Мы со Свеном обменялись тревожными взглядами. У нас появилось серьезное осложнение. Гриз тяжело затопал навстречу караульным, махнув им рукой, те вернулись на свои посты, дело было улажено. Однако, провожая его взглядом, я заметил в тени колонны Убийцу. Он стоял там и просто смотрел на нас. Гриз давно уже ушел, а Каден все продолжал глядеть в нашу сторону.
Глава пятьдесят третья
Я начала разуваться, и тут на меня нахлынуло. Тяжелый стук каблуков по полу. Те самые туфли. Шепот. Воспоминание. Когда я в первый раз услышала их шаги, по спине пробежал зловещий холодок – я поняла. Сдержанность и благоговение.
Осознание пришло внезапно и с такой силой, что мне стало нехорошо.
Чувствуя, что меня вот-вот стошнит, я согнулась над ночным горшком. На лбу выступил холодный липкий пот.
Они поменяли всё, только туфли оставили прежние.
Я сглотнула, стараясь избавиться от мерзкого тошнотворного привкуса, и попыталась распалить в себе гнев. Мне это удалось – гнев неистово заполыхал, гоня меня вперед. Проскользнув за спинами не заметивших меня стражников, я бесшумно нырнула в подземный ход. Там, куда я направлялась,
