– Они неудержимы. Одна такая лошадка стоит взвода солдат. Поразительно, чего можно добиться, правильно подобрав компоненты. Мы зовем их Жеребцами смерти.
Я почувствовала, как по спине побежал холодок.
– Откуда же вы узнали, как правильно подобрать компоненты? – спросила я.
– Да это все время лежало у нас под носом!
Этих слов мне оказалось достаточно. Поставщики знания. Так вот чем они заняты там, в катакомбах и пещерах. Раскрывают тайны Древних и поставляют Комизару рецепты уничтожения Морригана. Что же сулил он им в награду за эти услуги? Обещал наделы в Морригане? Но каким бы ни было вознаграждение, щедрым или ничтожно малым, разве сможет оно окупить унесенные жизни.
* * *Мы ехали дальше по каким-то полям, но я мало что замечала, думая только о том, какой же должна быть армия, чтобы противостоять тому, что я увидела здесь. Наконец, мы остановились у подножия пяти высоких зданий вроде амбаров, но со стенами из сверкающей на солнце полированной стали. Исполинские хранилища пищи – на окраине изнывающего города.
– Почему? – спросила я.
– Великие армии должны быть сытыми. Людей и лошадей необходимо хорошо кормить. Этого хватит для похода без малого ста тысяч солдат.
– Похода? Куда? – я еще надеялась, что по милости богов могу ошибаться.
– А куда бы вы думали, принцесса? – усмехнулся Комизар. – Недолго уже венданцам оставаться во власти Морригана.
– Половина этих солдат – совсем дети.
– Юные, но не дети. Только морриганцы позволяют себе роскошь лелеять и нежить румяных младенцев. Эти – закаленные бойцы, как и взрослые, и идут в бой наравне с теми ради нашего общего будущего.
– Но потери. Вас ждут огромные потери, – возразила я. – Особенно среди юнцов.
– Вероятно, погибнет половина из них. Но в чем в чем, а в людях Венда никогда не испытывала недостатка. Эти будут погибать счастливыми, за идею, за общее дело, а кем их заменить, всегда найдется.
Я замолчала, пораженная масштабами его замыслов. Я подозревала, что он что-то затевает. Нападение на заставу. Что-то. Но не такое.
Мучительно я подбирала слова, но, не издав ни звука, сама поняла, что молить и убеждать Комизара бессмысленно. Все же мне удалось выдавить из себя слабым голосом, заранее понимая, что толку не выйдет:
– Я могла бы уговорить отца и других королей. Я увидела, какие воины в Венде. И сумею их убедить. В Кам-Ланто есть плодородные земли. Уверена, что смогу найти способ добиться, чтобы их отдали вам. Это хорошие земли для земледелия. Хватит вам всем…
– Ты – и кого-то уговорить? Тебя ненавидят и презирают два королевства. Но если бы даже ты и могла бы убедить их – у меня совсем другие устремления, я не собираюсь влачить жалкую жизнь, впрягаясь в ярмо, как вол. Что это за Комизар, если он не правит страной? Или многими странами? Нет, ты ни о чем не станешь просить.
Я схватила его за руки, заставив недоуменно посмотреть на себя.
– Нашим странам не следует враждовать.
Лицо Комизара осветила слабая улыбка.
– Ошибаетесь, принцесса, как раз следует. Так было, так будет всегда, только на сей раз сила на моей стороне.
Он вырвался из моей хватки и отвернулся к своему городу, гордо выпятив грудь и на глазах надуваясь значимостью.
– Настал мой черед восседать на золотом троне Морригана и зимой лакомиться сладким виноградом. А если кто-то из королей и вельмож выживет в схватке, я с величайшим удовольствием устрою им ад при жизни, заставив ползать на брюхе среди крыс и тараканов.
Алчность сверкала в его глазах. Алчность, а не кровь кипела в его жилах и билась в его груди вместо сердца. Мои просьбы о компромиссе и перемирии не достигали его ушей, сами эти слова были ему непонятны.
– Ну? – спросил он.
Великий ужас прокатился по земле.
Новый великий ужас.
Я сказала то единственное, что могла сейчас сказать. То, что – я знала – он услышит.
– Вы все продумали, sher Комизар. Я впечатлена.
В каком-то смысле, мрачном и пугающем, так оно и было.
Глава пятьдесят вторая
РейфЯ топтался у костра возле Сокольничьего павильона – птичника, где держали соколов, – и делал вид, что грею руки у огня. С наступлением холодов Ульрикс обеспечил меня теплой одеждой, но не додумался снабдить перчатками. Тем лучше. Теперь у меня был предлог постоять рядом со Свеном, который тоже «забыл» свои рукавицы в птичнике. Мы наблюдали, как сокольничий занимается с птицами. Напротив нас стоял Оррин, поглядывая, не приближается ли кто.
– У него уже восемь бочек в пещере ниже по реке, – шептал Свен, хотя караульные расхаживали довольно далеко от нас, в противоположном конце двора. – Он говорит, осталось добыть еще четыре.
– Как он их добывает?
– Лучше тебе не знать. Скажу только, что по венданским законам он остался бы без пальцев.
– Пусть не вздумает попасться на краже: чтобы как следует укрепить этот плот, ему потребуются все десять пальцев.
– Канат он добыл честно, спасибо принцессе и ее денежкам. Такой канат найти можно только на джехендре, а оттуда что-то стянуть в разы сложнее. Так что хвала богам, что Лия так ловко играет в карты.
Я вспомнил тот вечер и едва ли не кровавый пот, которым я обливался, наблюдая за ее игрой. Да, хвала богам и ее братьям, она ловкачка.
– Джеб завалил канат кизяками и сумел незаметно отвезти в тележке Тавишу. – Свен ближе поднес руки к огню и стал расспрашивать меня о жизни Санктума.
Я посвятил его во все, что сам узнал и услышал за прошедшие недели: как часто меняется караул на входах; сколько народу может находиться в коридорах и проходах в то или иное время; когда выше шансы на то, что Лии не сразу хватятся; кто из наместников менее враждебно настроен; кто из них особенно горазд выпить; кому из рахтанов и чивдаров ни в коем случае нельзя доверять; и куда я спрятал оружие – три меча, четыре кинжала и секиру.
– Ты изловчился стянуть оружие прямо у них из-под носа? Секира?
– Это потребовало терпения, только и всего.
– Ты? Терпение? – фыркнул Свен.
Я не мог его винить. Ведь это я бросился сюда очертя голову, не продумав план до конца… Я припомнил, день за днем, свою жизнь здесь. Сколько раз
