о моей матери. Я думал, что в наших отношениях, возможно, наметился поворот. Размышлял о том, как сильно мне хочется поскорее вернуться к ней и услышать, как она благословляет жертвоприношение. Paviamma. Каждое слово, которое…

– А я, значит, ему и говорю…

– Довольно, наместник, – резко оборвал я, – до лагеря осталось три часа, и эти три благословенных часа – помолчите!

Мои ребята заулыбались. Улыбки появились даже на лицах отряда наместника.

Сам наместник выпятил грудь и насупился.

– Я только пытался скрасить однообразие, развеять дорожную скуку.

– Больше не надо. Скука – это прекрасно.

Я вновь погрузился в мысли о Лии. Как мне сказать ей, что чуть ли не с первого дня я сердцем чувствовал, что мы с ней предназначены друг для друга? Что я знаю, вижу, что состарюсь рядом с ней. Что дар (в существовании которого у нее я даже не был до конца уверен) назвал мне ее имя задолго до того, как я впервые ее увидел.

Глава сорок первая

Паулина

Брин сидел, опустив голову и не отрывая глаз от своего сидра. Он был самым младшим из братьев Лии, весельчак из тех, кто не лезет за словом в карман, и такой же озорной, как его сестренка. За последние несколько месяцев он повзрослел. Теперь на его лице не было и тени улыбки, с языка не срывались колкости.

– Мы с Реганом втайне порадовались ее бунту. Тогда мы и подумать не могли, что дойдет до такого.

– Вальтер тоже?

Он кивнул.

– Вальтер, пожалуй, больше всех нас. Это ведь он пустил преследователей на север по ложному следу.

Реган со вздохом выпрямился.

– Мы все возражали против того, чтобы ее отдали вот так, за незнакомца, и отослали в чужую страну. Мы были уверены, что это не принесет ей счастья, да ведь были и другие способы заключить мирный союз – дипломатам стоило только приложить небольшие усилия…

– Но матушка, как видишь, не пожелала нас слушать, – перебил его Брин. Я впервые слышала такую горечь в его голосе.

Королева?

– Вы уверены? – спросила я.

– Она да Королевский книжник были первыми, кто предложил принять предложение Дальбрека.

Это казалось невероятным. Я знала королеву. Она любила Лию, в этом у меня не было никаких сомнений.

– Откуда вы об этом узнали?

Реган рассказал, что после исчезновения Лии между их матерью и отцом вспыхнула страшная ссора. Оба они до того разошлись, что даже не удалились к себе в покои, чтобы скрыть ее от всех.

– Отец обвинял матушку в том, что она вредит ему и вечно выставляет его в дурацком свете. Он говорил, что не следовало ей вмешиваться и поощрять это дело, раз она не в состоянии найти управу на собственную дочь. Они осыпали друг друга обвинениями, словно отравленными стрелами.

– Всему этому должно быть какое-то объяснение, – повторяла я. – Ваша матушка любит Лию.

Реган пожал плечами.

– Мать отказывается обсуждать это даже с королем, не говоря уж о нас. Да что там, даже Вальтер ничего не сумел выведать, а уж ему-то всегда удавалось из нее все вытягивать.

Брин сообщил, что королева почти не выходит из своих покоев, даже ест у себя, и сыновья видят ее в коридорах замка лишь иногда, когда она выходит повидаться с Королевским книжником.

– Но книжник терпеть не может Лию, – воскликнула я.

Реган кивнул, подтверждая. Ни для кого не была тайной вражда между Лией и книжником.

– Мы думаем, она ищет утешения и совета в Священном писании. Она в них очень сведуща.

Утешение. Возможно. Но в голосе Регана явственно слышалось сомнение.

Брин допил сидр.

– Ты уверена, что Лию похитили? – снова с недоверием спросил он. Зная, как он любит сестру, я понимала: мысль о том, что она попала в руки варваров, для него невыносима.

– Да, – шепнула я.

– Мы добьемся встречи и с отцом, и с матерью, – обещал Реган. – Заставим их выслушать нас. Мы вернем ее домой.

После разговора с принцами я немного воспрянула духом. Решительность Регана наконец дала мне надежду. Он так напомнил мне своего старшего брата. Ах, если бы и Вальтер тоже был здесь. Я поцеловала пальцы, молясь о его скором возвращении.

Встав из-за стола, я вернулась в нашу комнату. Вышедшая мне навстречу Гвинет показалась мне усталой. Что ж, неудивительно после долгого сложного дня ожиданий и надежд.

– Вот они где. Наконец-то!

Мы с Гвинет подскочили и повернулись к открытой двери.

В проеме, подбоченившись, стояла Берди.

– Чтоб вас дождем намочило, я все ноги сбила, половину трактиров да гостиниц обошла в округе, вас разыскивая! Кто бы мог подумать, что вы в самую середку города забрались.

Я только молча раскрывала и закрывала рот, не вполне веря, что вижу ее.

К Гвинет дар речи вернулся раньше, чем ко мне.

– Что ты здесь делаешь?

– Да у меня все горшки из рук валились от тревоги за вас двоих и за Лию. Подумала, может, тут от меня будет больше пользы.

– Но на кого же осталась таверна? – пискнула я.

Берди покачала головой.

– Лучше вам этого не знать. – Она обтерла ладони о платье, видно, забыв, что на ней нет привычного передника, и принюхалась. – Не особо, видно, здесь утруждаются готовкой. Надо мне заглянуть на их кухню. – Берди снова поглядела на нас и удивленно подняла брови. – Это что же, я так и не дождусь, чтобы со мной поздоровались?

Опомнившись, мы с Гвинет бросились обнимать Берди, а она вытирала слезы, виня во всем дорожную пыль. Сейчас нам не хватало только одного – с нами не было Лии.

Я прижимаю ее.

Не шуми, дитя.

Пусть забирают.

Она дрожит всем телом,

Вне себя от ярости.

Мы смотрим, как стервятники уносят

корзины с едой, собранной нами.

В них нет сострадания. Нет милости.

Нынче нам снова придется голодать.

Вижу Харика, их вождя, среди них.

Он замечает Морриган, и я поспешно прячу ее за спину.

У него на боку сверкают серебристые ножи,

И я вздыхаю с облегчением, когда мы остаемся одни.

Он не отнял у меня больше.

Последний завет Годрель

Глава сорок вторая

Каланта сопроводила меня в ванную. Хотя мой статус изменился и дверь в комнату уже не запирали, в конце коридора все равно маячили стражники, ради предосторожности, как выразился Комизар, – я нисколько не сомневалась, что они исправно доносят ему каждый раз, как я открою дверь и высуну голову. Прошлой ночью, когда Каланта вела меня в мою комнату, она не проронила ни слова. Этим утром она выглядела еще более замкнутой.

Мы вошли в мрачное, без окон, помещение, освещенное лишь несколькими свечами. Но на этот раз вместо деревянной бочки меня ждала большая медная ванна. Она была до половины заполнена водой, с поверхности поднимались волны тепла. Горячая ванна. Я и не знала, что здесь существует подобная роскошь. Воздух наполнял сладкий розовый аромат. И масло для ванны.

Женщина заметила, что я от удивления замедлила шаг.

– Подарок от кланов на обручение, – нехотя пояснила она и,